Вопросы для самоконтроля
Каковы основные направления исследования человека в философской антропологии?
В чем особенности решения проблемы человека в экзистенциализме?
Каковы качественные характеристики понятий «человек», «индивид», «индивидуальность», «личность»?
Как вы относитесь к эвтаназии и клонированию человека?
Как соотносятся свобода и право, свобода и ответственность?
Как проявляются на практике реализация смысла жизни и правовой нигилизм?
В чем трудность осмысления свободы как философской категории?
Литература
Бабушкин В.У. Философия духа (опыт интенционального анализа). – М., 1995.
Бубер М. Проблема человека. – М., 1993.
Деятельность: теории, методология, проблемы. – М., 1990.
О человеческом в человеке. – М., 1991.
Проблема человека в западной философии. – М., 1988.
Проблема человека в истории науки и философии. – Л., 1990.
Философия человека: диалог традиций и современность. – М., 1988.
Человек. Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. – М., 1991.
Человек и общество. Проблемы человека на XVIII Всемирном философском конгрессе. – М., 1992.
АКАДЕМИЯ МВД РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
Кафедра философии
По философии
ЛЕКЦИЯ 15. ФИЛОСОФИЯ СОЗНАНИЯ
ПЛАН ЛЕКЦИИ (2 ЧАСА):
Сознание как предмет философского анализа.
Научная картина эволюции сознания.
Функции сознания.
Проблема сознания в философии. Вопрос о том, что такое сознание, всегда глубоко интересовал и интересует человека. Еще в конце XIX в. известный французский естествоиспытатель Дюбуа-Раймон на одном из международных форумов ученых относил сознание к числу принципиально неразрешимых для человека мировых загадок.
Уникальность и загадочность, так же как и мощь сознания, его огромная роль в нашей жизни очевидны. Благодаря нашему сознанию и мышлению, писал Б. Рассел, для человека ничто не является слишком большим или малым, как ничто не является и слишком далеким во времени и пространстве. Маленькие точки, которые астроном видит на фотографической пластинке, благодаря сознанию превращаются в огромные галактики, отдаленные от нас сотнями и тысячами световых лет; все необозримые области пространства и неизмеримые глубины времени отражаются в его мысли, которая в некотором смысле столь же обширна, как и они. В своем духе и разуме человек безграничен и равен всему тому, что он может охватить своим мышлением.
Сознание, указывал И.П. Павлов, является первой реальностью, с которой человек сталкивается прежде всего как со своим внутренним духовным миром в форме ощущений, восприятий, мыслей. Идеалисты утверждают, что эта реальность к тому же является и единственной. Различие между духом и материей, по Б. Расселу, есть различие внутри сознания. Гегель считал, что наше сознание является проявлением некой мировой идеи, мирового разума, представляющего собой сущность действительности. Рассмотрение духа только тогда является истинно философским, когда дух понимается как отражение вечной идеи.
Проблема сознания теоретически была поставлена еще в античности как проблема души и тела, духа и материи. При этом Платон, например, как идеалист понимал душу как нематериальное движущее начало всех вещей, в т.ч. тела. Душа, писал он, это движение, способное двигать само себя. Душа, согласно Платону, как идеальное начало выше тела, она существовала раньше тела и вне его, она бессмертна, являясь частью платоновского умопостигаемого мира идей.
Материалисты античности, в противоположность идеалистам, рассматривали душу в связи с материей, в связи с телом человека. Демокрит представлял душу состоящей из атомов, только особо совершенного рода. Даже Аристотель представлял душу подверженной смерти, умирающей вместе с телом.
В средневековье душа человека понималась как боговдохновенная бессмертная часть человека, как «искра божия» в человеческих индивидах, возвращающаяся после смерти тела к своему источнику – богу.
В новое время Декарт заменяет аморфное и неопределенное понятие души понятием мышления, отождествляя его с сознанием в целом; оно принципиально отличает человека от животных и от природы вообще. Согласно французскому мыслителю оно функционально и в определенной мере связано с деятельностью человеческого мозга и нервной системы в целом. Этот материалистический в принципе подход к объяснению сознания, впрочем, у Декарта переплетается с идеалистическими утверждениями о «чистом разумении» и о врожденных идеях.
Немецкий философ Лейбниц идет дальше, определяя сознание как физическое отношение с универсумом, регулируемое по законам природы. Он, правда, связывает эту свою близкую к материализму трактовку сознания с собственным понятием монады, являющейся по сути идеалистической конструкцией души.
Научно-теоретический взгляд на сознание преодолевал в течение XVIII–XIX вв. гилозоизм, пытавшийся усматривать зарождающиеся элементы сознания в неживой природе (Робине, Дидро) и вульгарный материализм (Бюхнер, Фохт, Молешотт). Вульгарно-материалистические концепции, возникавшие на основе одностороннего понимания связи нервно-физиологических и сознательно-психологических процессов в человеке, абсолютизируя первые, сводили наше сознание и мышление к материальной, т.е. вещественной, нервно-физиологической природе. Наша мысль так же вещественна, как звук, выделение печени – говорили они.
Вульгарный материализм, конечно, подобными утверждениями искажает подлинную природу сознания и по существу смыкается с идеалистами, отождествлявшими сознание и материю на основе принципа первичности сознания. Вульгарные материалисты отождествляют сознание с материей на основе принципа первичности материи. Назвать мысль материальной, писал в свое время В. И. Ленин, значит сделать шаг в сторону идеализма. Ни те, ни другие не могут раскрыть уникальную сущность сознания, являющегося свойством высокоорганизованной материи – человеческого мозга – отражать окружающий нас материальный мир в идеальных продуктах нашей головы – ощущениях, представлениях, мышлении.
В современной немарксистской литературе в области исследований сознания признается тот факт, что и за последние 50 лет главным вопросом этой проблемы является соотношение сознания и мозга1, более того, преобладает точка зрения, что сознание и психика в целом есть функциональное свойство мозга2.
Правда, в отличие от марксистов, западные философы-немарксисты, признавая особую роль в понимании сознания категории «других людей», т.е. социума, нередко признаются, как это делает американский философ Дж. Серл, что он не знает, «как доказывать или анализировать социальный элемент в индивидуальном сознании»1.
Для последовательного философского материализма сознание, внутренний духовный мир человека, хотя и являются производными, вторичными по отношению к объективному миру, но являются идеальным его отображением. Сознание не может быть ничем, иным, как «осознанным бытием»2, а бытие людей есть реальный процесс их жизни.
Происхождение сознания и его сущность. Вскрывая материальные предпосылки сознания, Ф. Энгельс писал, что наши сознание и мышление как бы ни казались они сверхчувственный, являются продуктом вещественного телесного органа – мозга. Вместе с тем он подчеркивал, что ближайшей существенной основой человеческого сознания является изменение природы человеком, а не одна природа как таковая (мозг – вещество природы). Здесь Энгельс указывает на то, что сознание является продуктом возникновения и развития общества и остается таким образом социальным явлением по своей сущности.
В современной науке и философии, в том числе западной, убедительно доминируют концепции, обосновывающие материальную обусловленность сознания. И.П. Павлов своими классическими исследованиями показал, что наше сознание, как и вся психика, есть результат физиологической деятельности определенной массы головного мозга. При помощи современных методов его исследования, в том числе метода ЭРМ (электрического раздражения мозга) ученые обнаружили соответствующие механизмы мозга, ответственные за определенные психические функции, в том числе различные эмоции, абстрактное мышление, поведение, речь. По крайней мере, некоторые из высших функций человеческого мозга управляются специально предназначенными для них совокупностями нейронов.
В рамках естественнонаучного подхода к проблеме сознания вполне понятно, что мозг человека, как и его сознание, генетически связаны с мозгом других высших животных, с их психикой.
Вместе с тем человеческий мозг даже в своем строении качественно отличается от мозга самых высокоорганизованных животных. Так, Уолтер Грей, известный английский ученый, замечает, что даже физиологическое различие между мозгом человека и человекообразных обезьян глубже, чем внешнее различие между человеком и организмом самого отдаленного происхождения, например, амебы. Столь же принципиально различие между сознанием и психикой человека и психикой обезьян.
С точки зрения философского материализма общей предпосылкой возникновения сознания является сама сущность материи, ее развитие. Непосредственными же материальными предпосылками сознания являются отражение как всеобщее свойство материи, а также зарождение и эволюция жизни как «предыстории человеческого духа» (Ф. Энгельс). Вопрос о допущении в самом фундаменте истории наличия свойства, аналогичного ощущению и сознанию, поставлен материалистами давно и получил подтверждение в современной науке, в частности, в кибернетике с ее основным понятием «информация». Дело в том, что информация, понятию которой современная наука дает не только качественную, но и количественно-математическую определенность, характеризует не только духовно-сознательные процессы в человеке и в обществе, но и процессы, протекающие как в живых системах вообще, так и в неживых, сложно организованных системах (например, ЭВМ). Некоторые даже утверждают, что информация присуща всем материальным и природным процессам. Во всяком случае, здесь мы видим, что она непосредственно связывает сознание с соответствующими отражательными процессами в неживой природе.
Отражение как всеобщее свойство материи является воспроизведением особенностей и черт, структуры одного материального объекта в другом материальном объекте в процессе (и в результате) их взаимодействия. По мере развития материи, перехода от низших к высшим ее формам качественно изменяется, усложняется и отражение. В неживой природе оно носит пассивный характер, не выделено, зачастую даже не отдифференцировано от самого процесса взаимодействия.
С появлением простейших видов жизни как высшей формы движения материи, до которой дошла в своем развитии природа, появляется качественно новый тип отражения – раздражимость, – характеризующийся активностью, целенаправленностью. В процессе эволюции жизни появляются все более развитые организмы, обладающие нервной системой, и возникает качественно новая форма отражения – психика как свойство живых высокоорганизованных тел, которое заключается в способности отражать своими внутренними состояниями действительность, окружающую их, независимо от них существующую. Наука, в частности, физиология высшей нервной деятельности коры головного мозга, усилиями И.М. Сеченова, И.П. Павлова и их учеников всесторонне раскрыла рефлекторный механизм психики, что дало научную основу для преодоления ошибочных, по сути идеалистических теорий как психофизиологического параллелизма, так и психофизиологического тождества.
Надо отметить, что сегодня в науке немало трудностей в понимании связи психических процессов с физиологической деятельностью центральной нервной системы, так же, как и в определении сознания. Американский ученый Х. Дельгадо в книге «Мозг и сознание» приводит восемь различных определений сознания: «организованное целое психических процессов», «в высшей степени развитый нервный аппарат, при помощи которого животное оценивает внутренние и внешние раздражения», и другие.
Хотя в науке и признается, что сущность сознания требует своего дальнейшего выявления, однако в современной философской литературе есть общепризнанные моменты в понимании сознания. Они следуют из основных принципиальных положений теории антропогенеза, сформулированных Ф. Энгельсом в его работе «Роль труда в превращении обезьяны в человека». Согласно этой теории решающими факторами в формировании и развитии сознания являются труд и речь, обусловленные общественным характером жизни людей. В процессе трудовой, производственно-преобразующей деятельности люди отражают, раскрывают внутренние, существенно-необходимые связи и свойства вещей, выражают их в форме понятий и передают друг другу в словесно-речевом виде, посредством языка. Сознание, таким образом, выступает как знание, достигаемое человеком в процессе труда.
Известно, что И.П. Павлов своим учением о сигнальных системах рефлекторного механизма работы высшей нервной системы – коры головного мозга – пришел к тем же выводам, что и Ф. Энгельс. Он показал, что, будучи материальной оболочкой мысли, речь, слово как опосредованное и обобщенное отражение существенных связей действительности, присущи только человеку и составляют характерную специфику человеческой психики. «Слово сделало нас людьми», – указывал И.П. Павлов.
Мышление как движение и связь понятий, получающее свое выражение в языке, составляет главный элемент, ядро сознания. Мышление определяет сознание в целом. В соответствии с этим сознание характеризуется как высшая специфическая человеческая форма отражения действительности, неразрывно связанная с языком и речью, закономерно возникающая в процессе антропогенеза в условиях коллективно-трудовой деятельности.
Следует указать на неразрывность связи мышления и языка. Мышление с самого начала отягощено материей – словом, речью. Зарождающееся уже в далеком прошлом в процессе труда сознание, таким образом, сразу же облекалось в словесную форму. Благодаря этому исторически формировавшийся человек оказывался в состоянии сохранить образ отражаемых в сознании предметов достаточно долго, чтобы обдумать его и передать другим индивидам и следующим поколениям.
Идеальная природа сознания. Социальная природа и сущность сознания обуславливают и его идеальность как противоположность материальности, материальному. Хотя среди философов и психологов научно-материалистической ориентации нет существенных разногласий в том, что идеальность и сознание тождественны, однако имеет место длительная дискуссия в понимании идеальности сознания. Здесь мы рассмотрим две крайние позиции, из которых одна заключается в одностороннем преувеличении социально-исторической, предметно-практической основы идеального при недооценке отражательной деятельности мозга как субъективной реальности. Другая чрезмерно акцентирует естественно-историческую сторону идеального, рассматривая его как субъективную реальность, ограничивая его психической деятельностью индивида.
Сторонники первой точки зрения идеальность сознания выводят за рамки индивидуальной психики и даже материальной деятельности мозга. Они заявляют, что мыслит человек, включенный в систему общественных связей и отношений, а не мозг. Непосредственным носителем сознания, идеального здесь является предметно-практическая деятельность человека в ее всеобщих формах, а не материальные отношения между нейронами мозга, поскольку идеальность и есть не что иное, как аспект культуры, ее измерение и свойство.
Другая точка зрения сводится к постулированию идеального, сознания как субъективной реальности отдельного индивида, возникающей в результате отражения материального мира в его голове. Носителем идеального здесь выступают нейродинамические структуры мозга, формирующиеся в итоге отражения. При таком подходе идеальность допускается в психике не только человека, но и животных.
Подводя итог и определяя идеальную природу сознания, следует отметить, что признание социальной основы данного понятия не должно исключать тот факт, что оно всегда является сознанием не только общества, но и индивида. Следовательно, нельзя противопоставлять аспект идеальности сознания аспекту его субъективной реальности. Итак, по своему основному содержанию идеальность сознания выражается в знании, в последовательном отношении субъекта к объекту1. Познавательная деятельность во всех своих измерениях социально обусловлена и неразрывно связана с предметно-практической деятельностью общества, которая выступает как необходимое условие формирования и функционирования идеального, всего процесса сознания.
Суммируя сказанное, можно сделать следующие выводы:
идеальность сознания выражается в том, что отраженная в нашем мозгу материальная действительность существует не так, как вне нас, и выражение материального мира в нашей голове, в нашей деятельности мы называем идеальным;
идеальность сознания выражается в том, что в процессе познания мы отражаем в понятиях и суждениях существенные закономерности объективного мира;
идеальность сознания заключается также в том, что оно формируется и функционирует только в совокупности социальных отношений, связей, институтов;
идеальность сознания состоит в том, что оно не только отражает мир, но и творит его по законам красоты, в соответствии с человеческими идеалами, нормами и потребностями.
Отличие сознания человека от психики животного. Эта проблема возникает в связи с дискуссией о носителе идеального. Если признать, что носителем идеального являются нейродинамические структуры мозга, то можно сделать вывод об идеальности психики высших животных. В обоснование этого тезиса некоторые ученые приводят новейшие исследования последних десятилетий в области психики и поведения высших животных.
Опыты с человекообразными обезьянами показали их более высокую способность к мышлению, чем думали раньше. Шимпанзе, например, способны к обозначению вещей, они в определенных пределах могут оперировать имеющимся знанием, способны обобщать множество предметов по определенным признакам и сводить их в классы. Некоторыми учеными утверждается, что обезьяны способны различать определенные элементы речи. На основе этих новых, односторонне трактуемых, фактов утверждается, что поведение некоторых высших животных сознательно, что им свойственны будто бы труд, солидарность и даже религия, запреты и табу1.
Вместе с тем мысленные конструкты, к которым несомненно способны обезьяны, не находят адекватного отражения в коммуникативных сигналах, т. е. в языке и речи. Причиной того, что у них не происходит объединение мышления и речи в одно целое, как это имеет место у человека, является отсутствие коллективного труда. Хотя уровень интеллекта обезьян довольно высок, сознание в смысле человеческой идеальной деятельности с помощью мозга у них не формируется, так же, как нет у них ни труда в человеческом смысле, ни общественных институтов и отношений.
Психика животных действительно генетически связана с сознанием человека. Нам свойственны с животными, – указывал Ф. Энгельс, – все виды рассудочной деятельности: наблюдение, анализ и синтез, обобщение и так далее. Но животным такие свойства психики присущи только в зачаточной степени. Известный зоопсихолог В. Фишель в своей книге «Думают ли животные?» пишет о том, что животным свойственны частичные функции, которые входят необходимым образом в процесс мышления людей. В то же время полный комплекс процессов, составляющих настоящее мышление, у животных не встречается. Мышление животных образное, доязыковое и не связано с понятиями.
Биологизация сознания человека ведет к отрицанию качественного различия между психикой человека и животного. З. Фрейд и его многочисленные последователи утверждают, что сознание представляет собой трансформацию (сублимацию) энергии бессознательных биологических влечений, которые определяют направленность и содержание сознания и личности человека в целом. Сознание, таким образом, является не отражением объективной реальности, а выражением неких внутренних врожденных, иррациональных по своей природе начал. Оно трактуется не как отражение социального бытия, а как выражение «сексуального бытия» и берет свое начало не во внешней действительности, а, как иронически замечает Х. Дельгадо, чуть ли не в смутных «воспоминаниях» зародышевой клетки о своем внутриутробном этапе существования. Американский философ и психолог Э. Фромм, развивавший дальше идеи Фрейда, утверждает, что мысли, чувства и поведение человека рассматриваются не как реакция на внешние условия, а скорее как дремлющие в личности человека тенденции.
Дж. Серл, например, не согласен с З. Фрейдом в том, что бессознательное есть нечто, обусловливающее человеческое поведение и в то же время не являющееся ни нейрофизиологическим, ни сознательным, более того, в принципе оно недоступно сознанию.
В противоположность Фрейду, Серл считает, что бессознательное – это диспозициональные состояния мозга, но они – диспозиции для порождения сознательных мыслей и сознательного поведения.
В соответствии с материалистической теорией отражения и общественно-трудовой теорией антропогенеза мышление и сознание в целом являются ничем иным, как результатом интериоризации (перехода внешнего во внутреннее) и специфического преобразования внешней практической деятельности. При этом существуют постоянные переходы из одной формы в другую, так что внутренняя, идеальная деятельность имеет такое же строение, как и деятельность практическая. В сознании, мышлении, как и в практической деятельности, мы различаем собственно саму деятельность, ее цель, действия и операции, реализующие функции мозга.
Сознание, таким образом, представляет сложное образование и, как и материя, имеет свою структуру, относительно которой у исследователей нет однозначного мнения. Например, известный психолог Платонов предлагает определять структуру сознания по следующим критериям:
по всеобщим атрибутам: отношение, отражение, переживание;
по степени ясности: сознание может быть ясным, неясным, например, от усталости, оно может находиться в состоянии творческого озарения и, наконец, может быть патологическим;
по динамике и степени скорости процессов сознания;
по выполняемым функциям – мышление, ощущение, восприятие, эмоции, воля, самосознание.
А. В. Иванов в книге «Сознание и мышление» предлагает трехуровневую структуру сознания:
надсознание (сверхсознание) – имеющаяся в обществе информация, закодированная в символах культуры;
сознание в узком смысле – наше «Я» в совокупности мыслительных, эмоциональных и волевых проявлений;
бессознательное – неосознаваемый уровень нашей психики.
Другая модель структуры сознания представлена в психоанализе. З. Фрейд, К. Юнг, А. Адлер в своей концепции разрабатывают понятие бессознательного как существенного элемента или уровня в психике человека. Правда, некоторые ученые считают более точным понятие «подсознание», неразрывно связанное с деятельностью сознания, без которого оно просто не существует. К подсознанию в таком случае относится то, что было осознаваемым, но потом оказалось вытесненным из него. Подсознание включает в себя и то, что потом может быть осознано. Сюда относятся хорошо автоматизированные и потому переставшие осознаваться навыки и вытесненные из сферы сознания различные мотивационные конфликты, а также глубоко усвоенные различные социальные нормы и регулятивы, которые иногда переживаются как «голос совести». Мы вытесняем не только сексуальные побуждения или аффекты как ненависть и страх, констатирует Э. Фромм. Мы вытесняем и подавляем также осознание тех фактов, которые идут вразрез с идеями и интересами, которые нам дороги. Подсознание выступает как средство защиты сознания от лишней работы и чрезмерных психических перегрузок и конфликтов.
Психологи грузинской школы Д.Н. Узнадзе предлагают свою теорию объяснения бессознательного как феномена психики. Она основана на экспериментах, проведенных в соответствии с принципами павловского учения об отражательно-рефлекторном характере центральной нервной системы. Суть этой теории-«установки» в том, что в ней бессознательное или подсознание понимается как особое внутреннее состояние психики, обусловленное опытом человека и представляющее его «следы» и остаточные проявления (внутреннее состояние установки), которое сохраняется длительное время, но не переживается и не сознается, однако оказывает влияние на последующие осознаваемые переживания. Таким образом, это состояние скрытых подсознательных переживаний предваряет определенные факты сознания.
П.В. Симонов выдвинул идею, согласно которой на уровне неосознаваемой деятельности психики осуществляется интуиция как особый вид непосредственного знания, не требующее логического обоснования. Познание приобретает характер некоего «озарения». Различного рода идеалистические и мистические учения пытаются представить факт интуитивного познания как свидетельство сверхъестественности человеческого интеллекта. В действительности интуиция протекает на основе в известной мере понятных сегодня механизмов замыкания на бессознательном уровне временных нервных связей между ранее полученными впечатлениями. Неожиданно возникающие при этих замыканиях знания проникают в бессознательное, затем нуждаются в логическом обосновании.
Если интуиция как нахождение чего-то нового в уже имеющемся знании связывается с деятельностью подсознания, то творческая интуиция, проявляющаяся в принципиально новых открытиях (гипотезы в науке, творческие открытия в искусстве), связывается с уровнем так называемого подсознания, названного П.В. Симоновым по аналогии с представлением К.С. Станиславского о сверх и сверхзадаче, сверхсознанием. Сверхсознание как творческая интуиция функционирует, будучи направлено на удовлетворение доминирующей потребности с использованием общего объема ранее накопленного знания и частично фиксированного подсознания. К сфере подсознания относятся первоначальные этапы всякого творчества.
Специфическим проявлением сверхсознания является механизм сновидений, выступающий в данном случае разновидностью поисковой активности интеллекта. Функциональной задачей сверхсознания, по мнению П.В. Симонова, является защита творческой деятельности нашего духа от преждевременного вмешательства сознания с его накопленным в нем формализованным предыдущим опытом.
Развитие кибернетики и создание ЭВМ, способных осуществлять счетные и логические операции, дали основание для утверждений об отождествлении человеческого сознания и мышления с работой ЭВМ. Действительно, поскольку все более совершенствующиеся ЭВМ стали делать многое из того, что прежде мог делать только ум человека, существенно изменились и наши представления о психике человека, о возможности моделирования в технических устройствах определенных функций мышления. Перевод мыслительных операций и действий в алгоритмы, в формализованные схемы позволяет переводить их затем в работу машин и машинные операции. Порожденная развитием кибернетики теория информации дала основу для изучения информационных процессов, реализующихся как в работе электронно-вычислительных машин, так и в процессах сознательной деятельности человека.
Информация как отраженное разнообразие кодируется и передается в ЭВМ, как и в человеческой голове, посредством сигналов-знаков. Однако если информационные модели в ЭВМ и остаются материальными системами символов-знаков, то информационные модели в голове человека являются идеальными образами.
Система знаков, символов, в которых кодируется и передается информация, составляет язык информационных процессов. Языки могут быть естественными и искусственными. Речь человека представляет собой естественный язык, с помощью которого выражаются, материализуются наши мысли и передаются от индивида к индивиду. Но уже в ходе развития общения людей, в процессе развития человеческой культуры возникают и используются искусственные языки, как, например, языки науки. Создание и развитие электронно-вычислительной техники вызвало к жизни даже целую науку о языках как знаковых системах. Не последнюю роль при выборе искусственного языка играет удачное сочетание его универсальности и простоты.
Сегодня электронно-вычислительная техника стоит перед перспективой создания так называемого искусственного интеллекта. Под искусственным интеллектом следует понимать способность кибернетических устройств получать новые результаты, новые знания, не содержащиеся в их накопителях, т.е. в «памяти». Таким образом, не так уж фантастично предположение о том, что создаваемые компьютеры пятого поколения будут обладать психологией познания. В связи с этим в целях повышения эффективности умственного труда возникает необходимость в диалоге машин (ЭВМ) и человека, «распознавания» машиной естественного языка человека и переводе его на язык ЭВМ. Технические возможности электронной вычислительной техники делают это вполне возможным, учитывая огромные скорости их работы (в ЭВМ пятого поколения миллиарды операций в секунду). Все это в результате будет еще более преобразовывать человеческую деятельность, придавая ей еще более творческий характер. Ничуть не ограничивая какими-либо абсолютными рамками возможности технического моделирования мышления, надо еще раз подчеркнуть, что подобно тому, как машина не является объектом труда, она не может стать и субъектом познания и мышления.
Упомянутый уже нами Дж. Серл, также отвергая попытки некоторых авторов отождествлять компьютер с мозгом, а компьютерные программы – с сознанием, категорично и убедительно обосновывает, что человеческое сознание принципиально отличается от работы компьютера.
Актуальность проблемы сознания обусловливается, как мы видим, не только гносеологически-познавательными и практически-техническими потребностями (моделирование мыслительных операций в электронно-счетных машинах) современного общества. Во второй половине ХХ в. остро встали и продолжают оставаться таковыми вопросы межличностного общения и коммуникаций людей, в чем особую роль играют наш язык и речь. Не случайно в последние десятилетия возникли и получили глубокое развитие такие науки о языке, как «структурная лингвистика», «семантика», «семиотика»; на их основе сложилась философия языка.
Основой этого нового направления философии служат исходные принципы философской теории сознания, и чем более адекватны эти принципы подлинной природе нашего духа, тем более правильными будут наши выводы о человеческом общении и коммуникации, о человеке в целом.