Вопрос 4.

Все римские магистраты, имевшие imperium — высшую публичную и военную власть, обладали ius edicendi (от “e-dicere” — “объявлять”) — правом устанавливать общие правила поведения для более эффективного исполнения своей должности (officium). Однако именно praetor urbanus, ответственный за управление Городом (и praetor peregrinus с 242 г. до н. э.), сконцентрировал в своих руках отправление правосудия (iurisdictio). “Ius dicere” относится к первой фазе гражданского судебного разбирательства (in iure), на которой устанавливалось существо дела и определялись подходящие процессуальные средства. На основе своего права (ius iuris dicendi) претор предписывал судье, на каком основании выносить приговор по делу. Решение претора определялось наличием норм ius civile, обслуживающих то или иное отношение, но на основе своего imperium он мог предусмотреть и специфические средства защиты и в этом случае провести все разбирательство самостоятельно. Такие экстраординарные процессы способствовали развитию правовой системы, поскольку позволяли защитить и, значит, признать на официальном уровне отношения, не предусмотренные ius civile. Например, введение экстраординарной защиты индивидуального держания от посягательств со стороны третьих лиц посредством интердиктов (interdicta, от “inter-dicere” —“запрещать”) создавало особый институт вещного права — владение (possessio).

Устойчивая практика публикации процессуальных формул (начиная с III в. до н. з.) сказалась и на деятельности претора, который — в целях информирования граждан и упорядочивания собственной судебной активности — выставлял на форуме на побеленных досках (in albo) модельные формулы исков и экстраординарных средств. Наряду с преторами, обладавшими общей iurisdictio, специальная юрисдикция придавалась курульным эдилам (aediles curules) — магистратам, ответственным за порядок в Городе и особенно на рынках (cura urbis). В рамках своего officium эдилы также обладали ius edicendi и тоже издавали эдикты (edicta). Edictiones aediliciae, как и edictio praetoria, засвидетельствованы уже комедиографом III в. до н. э.

Эдикты магистратов приобрели особое значение, когда lex Aebutia (вторая половина II в. до н. э.) утвердил наряду с процедурой посредством legis actiones новый вид процесса — per formulas. Отныне претор мог защищать отношения, не предусмотренные ius civile, не только экстраординарными (административными), но и обычными гражданско-правовыми средствами. Процедура per formulas распространялась и на защиту отношений, предусмотренных в законах, так что в преторском эдикте наряду с исками, основанными на его iurisdictio, появились иски, основанные на ius civile. Поскольку последние оказались в зависимости от общих принципов преторского правосудия, это отразилось и на цивильных правах граждан.

Отмена процесса посредством legis actiones в 17 г. до н. э. поставила эдикты магистратов в почти монопольное положение в плане создания гражданских процессуальных средств. Так сформировалась особая нормативная система — ius honorarium163 (praetorium), имевшая в отношении ius civile прикладное значение: если гражданин не использовал особые преторские средства защиты, он оставался в нормативных рамках цивильного права, которое имело значение само по себе. Развитие преторского права модифицировало институты цивильного права в их практическом бытии.

Во II в. н.э. по поручению императора Адриана юрист Юлиан провел кодификацию отдельных постановлений, содержащихся в преторских эдиктах, и создал "постоянный эдикт" (edictum perpetuum). Он был одобрен императором и объявлен Сенатом неизменным. Право делать дополнения к эдикту осталось только за императором. С этого времени правотворческая деятельность преторов прекратилась. Различие цивильного и преторского права как двух систем права, хотя формально сохранилось вплоть до Юстиниана (VI в. н.э.), фактически утратило с этого времени свое значение. Сами римляне (Институции Юстиниана, 2.10.3) считали, что сближение цивильного права и права преторского происходило, с одной стороны, вследствие обычая, с другой - вследствие улучшений, вводимых императорскими конституциями. Сам "постоянный эдикт" не дошел до нас, но был реконструирован по комментариям юристов.

Постоянный эдикт (edictum perpetuum) приобрел особое зна­чение в истории магистратского права. Вследствие особой роли пре­тора в судебном процессе, особенно по частноправовым делам, его содержание постепенно включило рекомендации по очень многим воп­росам не только процессуального, но и собственно материального права. Их объем со временем превысил правоположения отправных законов, обновление становилось практически невозможным. В 131 г. н.э. римский правовед Савелий Юлиан по поручению императора ко­дифицировал все постановления предыдущих преторских эдиктов в единый и неподвижный Edictum perpetuum. Этот акт был утвержден Сенатом и санкционирован императором. Кодифицированный «непре­менный эдикт» обобщил постановления по: а) подготовке процесса, подаче исков, вызову ответчика; б) своду указаний по определению существа спора; в) исполнению судебного решения; г) особым формам преторской охраны. Содержание «непременного эдикта» показывает в том числе, что вопросы уголовного права не входили в компетенцию претора и что особенности jushonorarium в наибольшей мере прояв­лялись в сфере частного права.