Заключение

В заключении работы хотелось бы суммировать основные выводы по каждой из задач, поставленных мной в начале и нацеленных на раскрытие цели работы, выявление и анализ позиций оставивших воспоминания ключевых участников «антипартийной группы» относительно личности Хрущёва и влияние их на решение против него выступить.

- В своём докладе я показал, как менялись отношения Молотова, Кагановича и Шепилова к Хрущёву, как они относились к нему, воспринимали его личность. Отношение не было однородным и равно негативным. Молотов, не без опосредованного участия в этом Хрущёва, подвергался опале в послевоенный, заключительный, период нахождения Сталина у власти. Будучи ярым сталинистом, он не отрицает некоторых ошибок Иосифа Виссарионовича, но полагает, что вели к ним такие нетвёрдые в своих убеждениях мелкобуржуазные карьеристы, как Хрущёв. Никита Хрущёв – для него один из орды «хрущёвых», всплывшая наверх «пена» нечистых на душу лиц, вступивших в партию только ради достижения собственных корыстных интересов. Хрущёв – для Молотова символ мелкой подлости, подрывающий на корню горячо любимый им сталинский курс. И отношение к Хрущёву, и отношения с ним у Молотова всё-таки поначалу были просто прохладными, а окончательный водораздел будет проведён в 1956 году после снятия Молотова с посты главы МИДа. Для Шепилова Хрущёв неизменно казался образчиком необразованности, его резко раздражавшей и, на его взгляд, несовместимой с ролью первого лица в великом государстве, движимым великой идеей. Убедившись на практике в некомпетентности и самоуправстве Хрущёва и обнаружив, что Хрущёв возмущает далеко не только его одного, он не мог не выступить против него. Каганович же был одним из тех, кто способствовал карьерному росту Хрущёва, в отличие от Шепилова, отмечал в нём природный ум, но счёл (и, похоже, сохранил, и, может, даже хотел сохранять) мнение, что Хрущёв изменился уже после того, как стал первым лицом государство, что именно власть его испортила, отбив присущую ему скромность и превратив в единоличника, разрушающего партийное единство, которое для Кагановича не было пустым словосочетанием.

- Собственно, помимо конкретных проколов в политике, Молотов, Каганович и Шепилов выделяли в Хрущёве разные негативные черты, каждого из которых они довели до кипения. Для Молотова – это предательство закладываемого с революции большевистского курса, его полное искажение, связанное с отсутствием у Хрущёва не только теоретической подкованности, но и, в принципе, веры в коммунизм и с преобладанием «шкурных» интересов над государственными, с готовностью жертвовать идеалами компартии ради того, что призвано тянуть вверх и удерживать наверху его карьеру. Для Кагановича – психологическая неустойчивость Хрущёва, выявившаяся в изменении его до неузнаваемости в негативную сторону после занятия ведущего поста в стране, в том, что вылезли наружу его отрицательные черты, приводя к чудовищному волюнтаризму.

- Все трое участников группы, рассматриваемых в работе, посредством снятия Хрущёва с поста первого секретаря, стремились в большей или меньшей мере развернуть страну в сторону курса, который осуществлялся Сталиным. Разница в мере и в акцентах (прикладное воплощение главных теоретических постулатов марксизма-ленинизма даже прежде развития техники (второе не может заменить первое, это ошибочная позиция), для Молотова; экономические вопросы для Шепилова; для обоих – характер внешней политики и т.д.). Карьерные мотивы начисто исключать также не стоит: так, Молотов к 1957 году был весьма популярен в народе, на демонстрациях протеста призывали сделать его генеральным (первым) секретарём; Шепилов, по мнению ряда исследователей, был одним из самых перспективных советских политиков «в расцвете сил».

- Руководствуясь воспоминаниями Молотова, Кагановича, Шепилова, едва ли можно признать в полной мере корректным термин «антипартийная группа». Молотов говорит о том, что была допущена некая «групповщина», но всё же все трое указывают, что никаких фракций ими не создавалось, тайных переговоров не велось, а Каганович так и вовсе ни один раз подчёркивает, что именно Хрущёв сколотил фракцию своих сторонников в ЦК. В соответствии со своими представлениями все участники группы ратовали за партию, потому выражу солидарность тем, кто предлагает называть группу скорее «антихрущёвской», чем антипартийной.

Венчая работу, отмечу, направления, которые считаю наиболее перспективными для дальнейшего углубления раскрытия избранной мной темы: а) Обращение к официальным источникам, а не только источникам личного характера (успел убедиться в том, насколько это важно, но при подготовке данного доклада соответствующую работу не провёл; б) Анализ того, что можно почерпнуть из мнения участников «антипартийной» (или как мы уже условились говорить, «антихрущёвской») группы друг о друге. Работа в этих направлениях, на мой взгляд, способна привести к появлению на свет поистине фундаментального труда.