Рассмотрение Катынского дела в Нюрнберге[править | править вики-текст]

Основная статья: Рассмотрение Катынского дела в Нюрнберге (1946)

Участники процесса от нейтральных стран — Швеции и Швейцарии — поставили вопрос об учёте взаимной вины в нарушении права человека на жизнь, в том числе при массовых убийствах.

Особую остроту этот вопрос приобрёл в связи с предъявлением суду материалов по Катыни, поскольку в то время советское правительство категорически исключало свою ответственность за убийство пленных 4143 польских офицеров и исчезновение на своей территории ещё 10 000 офицеров. 14 февраля утром, неожиданно для всех, один из советских обвинителей (Покровский) в контексте обвинений в преступлениях против чехословацких, польских и югославских пленных начал говорить о преступлении немцев в Катыни, зачитав выводы из доклада советской комиссии Бурденко. Как показывают документы, советское обвинение было твердо уверено, что в соответствии со статьёй 21 Устава трибунала суд примет выводы официальной комиссии страны-союзника как доказанный факт. Однако, к возмущению советской делегации, суд согласился на требование защитника Геринга доктора Штаммера провести по этому вопросу специальные слушания, ограничив однако число свидетелей (по 3 с каждой стороны).

Слушания по Катынскому делу состоялись 1-2 июля 1946 года. Свидетелями обвинения выступили бывший заместитель обер-бургомистра Смоленска профессор-астроном Б. В. Базилевский, профессор В. И. Прозоровский (как эксперт-медик) и болгарский эксперт М. А. Марков. Марков после ареста кардинально изменил свои взгляды на Катынь; его роль на процессе заключалась в компрометации выводов международной комиссии. Базилевский на суде повторил показания, данные в комиссии НКВД-НКГБ и потом перед иностранными журналистами в комиссии Бурденко; в частности, заявив, что о расстреле поляков немцами ему сообщил бургомистр Б. Г. Меньшагин; сам Меньшагин в воспоминаниях называет это ложью^[25].

Главным свидетелем защиты явился бывший командир 537 полка связи полковник Фридрих Аренс, который был объявлен комиссиями «органов» и Бурденко главным организатором расстрелов как оберст-лейтенант (подполковник) Аренс, командир «537 строительного батальона». Адвокаты без особого труда доказали суду, что он появился в Катыни лишь в ноябре 1941 года и по роду деятельности (связь) не мог иметь ничего общего с массовыми расстрелами, после чего Аренс и превратился в свидетеля защиты, наряду со своими сослуживцами лейтенантом Р. фон Эйхборном и генералом Е. Оберхойзером. Выступить в качестве свидетеля защиты вызвался также член международной комиссии доктор Франсуа Навиль (Швейцария), но суд его не вызвал. 1—3 июля 1946 года суд выслушал свидетелей. В результате, в приговоре катынский эпизод не фигурировал^{[26][27][28][29][30]}. Советская пропаганда пыталась выдать за признание трибуналом немецкой вины за Катынь тот факт, что этот эпизод наличествует в «материалах процесса» (то есть в материалах обвинения),^[31], но за пределами СССР однозначно восприняли исход слушаний по Катыни как доказательство невиновности немецкой стороны и, следовательно, виновности советской^[32].