Суверены современники кровавой мэри

Папы Римские: Юлий III _— 1550, Марцелий II _— 1555, Павел IV _— 1555;

Императоры Германии: Карл V² _— 1519, Фердинанд I _— 1556;

Император турок: Сулейман II _— 1520;

Король Франции: Генрих II _— 1547;

Короли Испании: Карл V (как Карл I) _— 1516, Филипп II _— 1556;

Короли Португалии: Жуан III _— 1521, Себастьян _— 1557;

Король Дании: Кристиан III _— 1534;

Король Швеции: Густав Ваза _— 1523;

Королева Шотландии: Мария Стюарт _— 1542;

Царь всея Руси: Иван Грозный _— 1547 (а как Великий князь _— 1533)

Выдающиеся деятели

Кардинал Поль (1500 _— 1588), _— сын графини Солсбери, обезглавленной в Тауэре по приказу Генриха VIII (эта принцесса была последней представительницей королевской ветви Плантагенетов); епископ Гардинер (1483 _— 1555) и епископ Боннер _— ревностные сторонники католической религии и папства; Крэнмер (1489 _— 1556), Лэтимер (1480 _— 1555), Ридли (1500 _— 1555), Феррерс, Хупер, Роджерс, Сондерс, Тэйлор и другие мученики за протестантскую веру; Джон де Феккенхем, капеллан Боннера (он ходатайствовал перед Марией об освобождении принцессы Элизабет из тюрьмы, куда она была помещена за свои религиозные убеждения. Он был последним аббатом, увенчанным митрой, который заседал в палате лордов).

Примечание д-ра Пиннока: Самой распространенной ловушкой для выявления протестантов в богословских спорах был в то время вопрос об "истинном присутствии". В эту ловушку пытались заманить и принцессу Елизавету. Однажды ее спросили, что она думает о словах Христа: "сие есть тело мое", _— считает ли она, что имелось в виду истинное тело Христово. Говорят, после некоторого раздумья она отвечала:

Christ was the word that spake it, He took the bread and brake it, And what that word did make it, That I believe and take it,

что с некоторым нарушением размера можно перевести так:

Христово слово выразило это, Он хлеб переломил и сам сказал об этом, И то, что означает слово это, То принимаю я и верую я в это.

Такой ответ, хотя и выглядит лишь игрой слов и остроумной отговоркой, на самом деле более серьезен, чем это может показаться на первый взгляд. По крайней мере, он помог принцессе выскользнуть из ловушки, не отступая от своих принципов и в то же время не дразня своих врагов. Прямой ответ поставил бы ее в опасное положение.

¹Мария была указана следующей после Эдуарда в завещании Генриха VIII, а также в статуте о наследовании короны. Эти два документа перевешивали в глазах англичан шаткие права "непрямой" наследницы, тем более провозглашенные под нажимом крайне непопулярного Нортумебрленда. _— Ф.С. по Дж.Р. Грину.

²В 1556 году, потерпев неудачу в борьбе против протестантских князей Германии, отрекся от обоих престолов в пользу своих сыновей.

Глава XXVI Елизавета (по прозванию Вирджиния, т. Е. Девственница)

Родилась в 1533 году	Начало царствования 7 ноября 1558 года
Умерла 24 марта 1603 года	Царствовала 44 года

Раздел I

В руках у Девы царственный венец; Сама судьба пред ней склонилась ниц.

Смоллетт

(1558 г.) Невозможно описать радость, с которой народ воспринял утверждение на троне Елизаветы, не встретившей при этом ни малейшей оппозиции. Эта любимица народа с юных лет показала себя стойкой сторонницей Реформации и даже в свое время подвергалась тюремному заключению за свои убеждения. Теперь же, завладев короной, она незамедлительно приступила к осуществлению реформ. Вскоре парламент завершил то, что было начато королевской прерогативой. Один акт в пользу Реформации следовал за другим, и за одну парламентскую сессию была установлена та форма религии, которой мы имеем счастье наслаждаться и в настоящее время.

О днако не следует думать, что начиная с этого момента на долгое время воцарились покой и блаженство. Первой, кто возбудил в Елизавете негодование и страх, была Мария Стюарт, или, как ее называют, Мэри, королева шотландцев. Дело в том, что еще Генрих VII выдал свою старшую дочь Маргариту замуж за шотландского короля Джеймса IV. От этого брака родился Джеймс V Шотландский, а его единственной дочерью и наследницей была та самая Мэри Стюарт, о которой мы ведем рассказ.

В самом раннем возрасте эта принцесса, наделенная всеми мыслимыми достоинствами ума и красоты, была выдана замуж за французского дофина Франциска, который, едва став королем Франции Франциском II, оставил ее вдовой в возрасте 18 лет. Поначалу Мэри, оставаясь вдовствующей королевой Франции, казалось, была склонна довольствоваться этим титулом¹.

Однако вскоре она подверглась преследованиям со стороны королевы-матери, ставшей теперь полновластной хозяйкой во Франции, и тогда она решила вернуться к себе на родину. Воцарившись в Шотландии, она с удивлением обнаружила, что народ этой страны охвачен мрачным энтузиазмом религиозных реформ. Религиозные разногласия между сувереном и народом всегда чреваты бедственными последствиями, так как у одной стороны порождают презрение, а у другой _— ревность и подозрительность. Мария не могла относиться к угрюмым реформистским священникам, приобретавшим все большее влияние на шотландцев, иначе, как с насмешкой и неприязнью, а те, в свою очередь, не могли воспринимать обстановку беззаботной веселости, насаждавшейся королевой при своем дворе, без отвращения и ненависти. Возникшая таким образом взаимная враждебность день ото дня становилась все сильнее. Духовенство ожидало лишь удобного повода, чтобы открыто выступить против королевы, и очень скоро опрометчивость королевы предоставила им этот повод.

П очти сразу же после возвращения из Франции на родину Мэри вышла замуж за графа Дарнлея, но очарованная прекрасной внешностью своего нового возлюбленного, она совершенно забыла поинтересоваться его духовным обликом. Дарнлей был человеком слабым и невежественным. Порывистый и способный на внезапную вспышку энергии, он в то же время не обладал стойкостью характера, быстро остывал и был подвержен сомнениям. Заносчивый и надменный, он в то же время был доверчив и даже легковерен и потому всегда был игрушкой в руках льстецов, полностью поддаваясь их влиянию. Нетрудно себе представить, что увлечение Марии быстро сменилось разочарованием и даже отвращением. Взбешенный ее возрастающей холодностью, Дарнлей обращал свою мстительную злобу на всякого, кого он мог считать причиной столь разительной перемены в чувствах и поведении своей царственной супруги.

В то время при шотландском дворе находился некий Давид Риччо, сын музыканта из Турина и сам музыкант, человек, которого Мария сделала своим доверенным лицом. Никакая милость не могла быть получена иначе, как по его ходатайству. Поэтому все искатели придворных милостей должны были прежде всего лестью или подарками завоевывать его благосклонность. В этих условиях было нетрудно внушить столь безответно влюбленному и отчаянно ревнивому человеку, как Дарнлей, что в охлаждении его супруги к нему виноват именно Риччо. Стоило только заронить в его смятенную душу такое предположение, как оно стало мучительной уверенностью, жаждущей мести. И вот, однажды, сопровождаемый несколькими лордами, которые разжигали в нем ревнивые помыслы о мщении, Дарнлей ворвался в покои королевы, когда при ней находился Риччо. Бедного музыканта выволокли в прихожую и кромсали кинжалами до тех пор, пока он не испустил дух (на его теле потом насчитали 56 ран). Пока совершалось это ужасное преступление, королева, обливаясь слезами, умоляла злодеев пощадить жертву. Однако, когда она узнала о смерти Риччо, она осушила слезы и поклялась отныне не плакать, но мстить. Тем не менее, она скрыла свое негодование и мнимой нежностью сумела обмануть Дарнлея и склонить его на свою сторону. Отдавшись ей под защиту, Дарнлей сопроводил ее в Эдинбург, как его убедили, наиболее подходящее место для его здоровья.

(Здесь автор несколько теряет нить повествования. Мэри, которая была в этот момент беременной, действительно вернула себе доверие мужа, но это было только полдела, так как восставшие бароны держали ее в плену. Затем им вместе удалось бежать из замка, после чего мятежным баронам пришлось покинуть Шотландию. Но при этом они переслали Марии т.н. "бонд", т.е. договор о круговой поруке в деле об убийстве Риччо, договор, который был подписан Дарнлеем, о чем подробно рассказывает Стефан Цвейг в своей книге "Мария Стюарт". Болезнь Дарнлея (оспа) и помещение его в Керк-ов-Филд имели место значительно позднее и не связаны с описанным эпизодом. _— Ф.С.)

Сама Мария жила в замке Холируд, но поскольку замок этот находился в низине, а стечение большого количества народа, неизбежно влекло за собой шум, который мог беспокоить больного, было решено поместить его в отдельный дом, стоявший особняком на окраине города и носивший название Керк-ов-Филд. Мария оказывала ему знаки нежности и заботы. Она сердечно беседовала с ним и несколько ночей провела в покоях, смежных с комнатой Дарнлея. Вечером 9-го февраля 1567 года она сказала ему, что должна провести ночь во дворце, где игралась свадьба одной из ее придворных, и покинула его. Вслед за этим произошло ужасное событие. Около двух часов ночи весь город был встревожен страшным грохотом. Дом, в котором находился Дарнлей, оказался взорванным. Труп самого Дарнлея был обнаружен поодаль, на одной из прилегающих лужаек, причем на нем не было никаких следов ушибов или насилия. Не было никаких сомнений в том, что Дарнлей преднамеренно убит, и подозрение пало на лорда Босвелла, который незадолго перед тем завоевал благосклонность королевы.

Одно преступление всегда влечет за собой другое. Босвелл, по всеобщему убеждению запятнавший себя кровью Дарнлея и ненавистный всему народу, организовал заговор и во главе отряда из 800 всадников захватил Марию, когда она направлялась в замок Стирлинг, чтобы навестить своего сына. В народе считали, что Босвелл совершил достаточно преступлений, чтобы не иметь никаких шансов на снисхождение: сначала убил мужа королевы, а затем совершил насилие над нею самой. Как же были удивлены шотландцы, когда узнали, что Босвелл, вместо того чтобы с позором быть заключенным под стражу и отданным под суд, обласкан королевой, да так, что перед этим померкли все ее прежние милости к нему: они узнали, что Босвелл женится на королеве, предварительно дав развод своей прежней жене.

Но этот брак оказался для Марии роковым. Народ, возмущенный до предела тяжелыми преступлениями, соучастницей которых считали и ее, утратил к ней всякое почтение. Этим воспользовались лорды, которые захватили Марию в плен и содержали ее в замке Лохливен, расположенном на острове посреди озера того же названия, где она страдала как от сурового обращения ее тюремщиков, так и от укоров собственной совести.

Несчастия великих людей, даже если они их заслужили, редко когда не внушают к ним сочувствия и не рождают для них новых друзей. Чары Марии, а быть может, и ее заманчивые обещания побудили молодого джентльмена по имени Джордж Дуглас помочь ей бежать из замка Лохливен. Переодетым и не узнанным он проник в замок и вывез ее оттуда на небольшой лодке. Весть о ее освобождении пронеслась по всей стране и достигла других государств. Лояльность народа по отношению к своей королеве, казалось, была восстановлена, и через несколько дней она оказалась во главе шеститысячной армии.