Раздел II

Для Мэри стало спортом _— на кострах Сжигать еретиков и сеять страх, И, наслаждаясь видом тех костров, Епископ Боннер танцевать готов.

Каупер

(1555 г.) Новая религиозных преследований началась мученической гибелью Хупера, епископа Глостерского, и Роджерса, настоятеля собора Св. Павла. Они были подвергнуты допросу членами комиссии, назначенной королевой, с лордом-канцлером во главе. Сандерс и Тэйлор, два других священника, отличившихся при осуществлении Реформации, были следующими жертвами.

Боннер, епископ Лондона, разжигаемый ненавистью к реформаторам и алчностью, дал теперь волю своей мстительной злобе. Казалось, он испытывает удовольствие при виде мук страдальцев. Королева же в своих посланиях призывала его не допускать ни жалости, ни промедления в его "богоугодных" делах. Вскоре по ее приказу были приговорены к казни Ридли, епископ Оксфордский, и благородный Лэтимер, епископ Уорчестерский. Ридли был одним из наиболее видных и способных деятелей реформации. Его набожность, ученость и моральная твердость восхищали его друзей и внушали страх врагам. В ночь перед казнью он пригласил к себе для прощальной беседы мэра Оксфорда с супругой, которые не могли сдержать слез горя и сожаления. Сам же Ридли в свой смертный час казался абсолютно спокойным, внутренне собранным и удовлетворенным. Когда его привели к столбу для сожжения, он увидел своего друга Лэтимера. Из всех прелатов своего века Лэтимер был наиболее почитаем за его благочестие и простоту обращения. Он никогда не опускался до придворной лести, и его суровых отповедей боялись все, кто их заслуживал, какой бы пост они не занимали. Проповеди Лэтимера, сохранившиеся до наших дней, показывают его образованность и мудрость. Кроме того, в них чувствуется такие искренность и убежденность, какие трудно найти где-нибудь еще. Когда Ридли начал подбадривать своего старого друга, Лэтимер, в свою очередь, продемонстрировал замечательное присутствие духа. "Мужайся, брат, _— прокричал он, _— сегодня мы разожжем в Англии такие свечки, которые не угаснут никогда, как никогда не угаснет моя вера в Бога!"

Появился католический священник, начавший читать проповедь осужденным и собравшемуся народу в то время, как разжигали костер. Ридли выслушал его со вниманием, которое не могли рассеять даже эти ужасные приготовления, и затем заявил, что он готов ответить на каждое слово этой проповеди, если ему предоставят такую возможность. Однако, ему было отказано в этом. Наконец, валежник подожгли и Лэтимер тут же скончался. Ридли страдал гораздо дольше, поскольку сначала обгорели его ноги и лишь позднее пламя достигло жизненных центров.

Вскоре вслед за этим последовала гибель Крэнмера, которая повергла в ужас всю нацию. Поначалу в нем взяла верх любовь к жизни, и он в какой-то момент согласился на то, чтобы поставить свою подпись под документом, осуждающим Реформацию. Однако его враги, вдоволь натешившись полным его унижением, решили теперь все же уничтожить его. Когда его привязали к столбу и разожгли под ним огонь, он протянул правую руку и, держа ее в пламени, пока она не обуглилась, кричал: "Гори же, о недостойная!" _— ничем не показывая страданий от нестерпимой боли. Даже, когда пламя разгорелось во всю и охватило все его тело, он выглядел совершенно бесчувственным к боли. Казалось, разум его был поглощен лишь мыслью о будущей награде. После того, как тело его полностью обуглилось, сердце его осталось целым: эмблема стойкости, с которой он перенес страдания.

Подсчитано, что за время этих казней погибло на кострах 277 человек. Кроме того, многие подверглись тюремному заключению, штрафам и конфискации имущества. Среди сожженных на костре было 5 епископов, 21 священник, 8 джентльменов, 84 купца, 100 женатых мужчин, 55 женщин и 4 ребенка. Все это было ужасно. Тем временем дела королевства были немногим лучше.

(1557 г.) Кале, который уже в течение 200 лет находился в руках англичан, подвергся внезапной атаке французов и, будучи окружен со всех сторон, был вынужден капитулировать. Так, менее чем за 8 дней герцог Гиз вернул Франции город, который находился в руках англичан со времен Эдуарда III, проведшего под его стенами более 11 месяцев осады прежде, чем завладеть им.

Эта потеря вызвала в народе ропот. Марию же она повергла в отчаяние. Не раз она говорила, что и после смерти у нее на сердце можно будет прочитать надпись "Кале". Стечение обстоятельств (недовольство в народе, усиление ереси, неудачная война, пренебрегающий муж) подорвало здоровье Марии. Усилилась ее предрасположенность к туберкулезу, а это сделало ее характер еще более желчным и угрюмым. Англичане все чаще стали обращать свои помыслы к ее преемнице, принцессе Елизавете. Здоровье Марии все ухудшалось. К тому же, приняв за беременность начинающуюся водянку, ей предписали неправильную диету, что еще более усугубило ее состояние. Но более всего ее мучили мысли о том, что она стала ненавистна народу и что ее трон наследует ненавистная ей Елизавета. Мрачные размышления повлекли за собой длительную горячку, от которой она умерла на 43-ем году жизни после 5 лет 4 месяцев и 11 дней своего несчастливого царствования.