Кальвинистская традиция

В чем состоит главное отличие кальвинизма от лютеранства или англиканства»

В ее стремлении к всеобъемлющей и более динамичной Реформации, которое должно было реализоваться через усиление дисциплинарных мер.»

С одной стороны, кальвинисты испытывали шок, присутствуя на лютеранских службах, как это было со швейцарским теологом Мускулусом, побывавшем в Айзенахе в 1536 году. С другой стороны, огромное количество памфлетов и законодательных актов немецких лютеран было направлено против пугала кальвинизма, который в сотнях случаев изображался более страшным, нежели католицизм; »

Однако почти везде кальвинисты оказывались наиболее воинственно настроенными по отношению к католикам. Энергия кальвинизма вдохновляла радикальный подход практически ко всем аспектам литургии и культа, которые не имели четкого обоснования в Библии. Поэтому кальвинисты удалили из своих церквей все органы и витражи как пережитки идолопоклонничества. »

Кальвинисты хотели отменить все праздники, кроме воскресений, а также стремились чтить воскресные дни так, чтобы это (по словам их врагов) напоминало почитание субботы у евреев»

Кальвинизм более решительно противостоял всем формам традиционных «суеверий». Кажется примечательным, что именно Кальвин, а не Лютер взял на себя задачу написания памфлетов против почитания мощей (1543 ) и против астрологии (1549 ), двух разных, но для него одинаково скандальных практик.»

В 1645 году некий помощник пастора был лишен прихода за то, что практиковал экзорцизм: он обращался со своими пациентами как любой народный целитель, давая им настойки на травах и красном вине, прикладывал к их головам листки бумаги, исчерченные крестами, одновременно читая молитвы на латыни, а также посылал их пить воду из священного источника Во.

Около 1650–х годов по всей протестантской Швейцарии один из дней сентября был объявлен днем ежегодного поста, но в 1678 году женевское духовенство жаловалось, что в кантоне Во и Швейцарии слишком много постных дней, и соблюдение их стало привычкой, а не стимулом к искреннему покаянию и изменению образа жизни »

Во, включавшем в себя приблизительно 160 приходов, от начала Реформации и до 1680 года состоялось более 2000 судебных процессов над ведьмами, а местные примеры указывают на то, что количество смертных казней составляло 90%, гораздо больше, чем в других регионах французской Швейцарии. Единственная страшная паника, разразившаяся в Швейцарии, когда за четыре месяца были сожжены 27 ведьм, имела место именно в Во, в Шийоне. Периодически власти пытались ослабить накал охоты на ведьм в кантоне, введя, например, в 1652 году более строгие правила поиска метки дьявола.»

Кальвинизм обычно становился либо первым серьезным протестантским течением, которое, однако, оказывалось не в состоянии захватить власть в стране, как это было во Франции или в Речи Посполитой, либо он контролировал светскую власть, являясь при этом второй волной реформационного движения, вслед за лютеранством в Империи или анабаптизмом в Нидерландах. Ни в одной стране, кроме Швейцарии и, пожалуй, Шотландии, кальвинистские церкви не обладали длительной монополией на народную религию в раннее Новое время.»

Фридрих III был первым влиятельным протестантским государем, который категорически запретил суды над ведьмами в своих владениях, и именно он был первым, кто арестовал суперинтенданта своей церкви за антитринитаризм

История кальвинистской церкви во Франции, на родине Кальвина, представляет собой историю хорошо организованной системы с консисториями конгрегации и региональными синодами, отвечавшими за дисциплину. »

С юридической точки зрения, существование кальвинистов во Франции распадается на два отдельных периода: этап религиозных войн (1562—1598), отмеченный фазами терпимости de facto, и более длинная стадия терпимости de jure согласно Нантскому эдикту (1598— 1685), прерванная религиозной войной 1620–х годов »

В XVI веке французская кальвинистская церковь была склонна выставлять напоказ свои отличия от окружавших ее католиков. Гугеноты гордились своей строгостью и дисциплиной, тем, что они ведут более трезвую и праведную жизнь, нежели их соседи: даже их новые церкви, подобно той, что была построена в Лионе в 1567 году, были дерзкими в своей простоте и неприхотливости. Гугеноты пели псалмы, работая и играя, и даже идя в бой; они намеренно избегали публичности, отменив все похоронные обряды. Возможно, наиболее показательным для стиля поведения кальвинистов XVI века был принятый их армиями в 1562 году военный кодекс. Если в королевской армии была запрещена игра в карты, то гугеноты запретили все азартные игры; если королевский кодекс регулировал дуэли, то гугеноты запретили их; если король запретил своим войскам грабить церкви, то гугеноты запретили любой грабеж. Позднее офицер–гугенот вспоминал, что его солдаты придерживались этой идеальной дисциплины целых два месяца. Редко гугеноты метили столь высоко и терпели поражение столь быстро»

Только в двух других странах кальвинизм успешно укоренился: в Шотландии и в Соединенных Провинциях. В сравнении с Францией, здесь он стал официальным вероисповеданием, но, в отличие от Германии, кальвинистская церковь сохранила определенную степень автономии от светской власти.»

Различия между шотландским и нидерландским кальвинизмом нигде не проявлялись столь полно, нежели в их отношении к ведовству. Шотландия была одной из стран протестантской Европы, наиболее сильно захваченных охотой на ведьм. А голландцы первыми среди европейцев полностью от нее отказались. Положение в Шотландии было менее удручающим, чем в кантоне Во или в других славившихся охотой на ведьм княжествах лютеранской Германии. Принимая во внимание, что Шотландия была единственной страной, где серьезная охота на ведьм была начата самим монархом, который верил, что ведовство представляет угрозу для него лично и даже издал трактат «Демонология» в 1597 году »

Мало где кальвинистская традиция сейчас сильнее, нежели в Северной Ирландии или в Южной Африке; и нигде более резко не бросаются в глаза наиболее уродливые последствия подобной элитарности. В метрополиях кальвинистская традиция сосуществовала с общеевропейской модернизацией и даже поощряла ее: склонный к порядку и точности, трудолюбивый, привыкший полагаться на себя кальвинист стал чем–то привычным задолго до того, как к нему привлек внимание Макс Вебер. Члены кальвинистских общин обладали непропорционально большим влиянием во Франции того времени, они внесли свой вклад и в очевидное процветание Швейцарии, смягчили характер англичан и еще более — американцев. Привлечь внимание к вкладу кальвинизма в колониальную нетерпимость Ирландии и Южной Африки не означает отрицание значимости европейского и американского опыта, это всего лишь указание на оборотную сторону медали.»