6.3. Динамика перестройки стереотипа

В Германии сперва ополчились на коммунистов, и я не выступил на их защиту, потому что я не был коммунистом. Затем ополчились на евреев, и я не выступил на их защиту, потому что не был евреем. Потом поднялись на членов профсоюзов, и я не выступил, т. к. не был членом профсоюза.

Потом набросились на католиков, и я не выступил, потому что был протестантом. Затем они принялись за меня, но к тому времени уже не осталось никого, кто мог выступить на мою защиту.

Пастор М. Нимоллер

Уже из эпиграфа понятно, что стереотипное игнорирование забот и тревог "чужих" и поддержка только и исключительно "своих", достаточно укорененная стратегия поведения человека. Требуются поистине экстраординарные обстоятельства для изменения своей позиции и преобразования стереотипов. От чего зависит эффективность этого процесса? Как известно, такой стереотип тесно связан с "обобщенным портретом" усредненного и клишированного представителя данной нации. Все знают, что люди, много путешествовавшие, получают другое, новое видение людей и событий. Что же происходит с каким-то национальным стереотипом при появлении явно противоречащего ему личного опыта?

Оказалось, что при обнаружении в близком окружении человека кого-то или чего-то, не соответствующего старому стереотипу, у него постепенно нарастает напряжение, это происходит особенно быстро, если количество контрпримеров будет возрастать. Тогда это напряжение может привести к изменению категориальной структуры восприятия, но не глобального, а локального, ориентированного на представителей данной нации. Однако

315

важно подчеркнуть, что достаточно продолжительное время это изменение отражается только в некоторых сдвигах оценок и перемене отношения к единичным объектам. Лишь много позднее это изменение распространяется на более широкий класс родственных объектов, корректируя общую иерархию личных ценностей, которая, в свою очередь, подстраивает системы восприятия, ориентированные на данные этнические стереотипы.

В намеченном процессе существенны два момента: во-первых, главное - в конце концов толкнуть, сдвинуть с места коррекцию систем ценностей, определяющих стереотипы, возможно. Во-вторых, этот процесс весьма инерционный, и даже самое благоприятное впечатление об одном представителе "чужой" группы не затрагивает ценностных граней всего массива представлений. Очень постепенно происходит лишь незначительное "отщепление" ряда личностных качеств от обобщенного портрета. "Вообще-то они "такие", но мой друг совсем другой!" "Конечно они "бяки-мяки", но мне известно несколько приятных исключений, которые, конечно же, лишь подтверждают общее правило". Люди говорят о "них" верно, но в нашей деревне они совсем не похожи на эти описания. При этом все варианты отщепляемых от обобщенного негативного стереотипа личностных свойств могут опираться на разные признаки; мой друг не жадный; люди, составляющие исключение, абсолютно честные; те, кто живет в нашей деревне, очень любят землю и умело на ней хозяйничают. Очевидно, что сначала увеличивается сложность обобщенного этнического портрета, затем он постепенно расслаивается и, в конце концов, разрушается и заменяется новым.

Необходимо еще раз подчеркнуть великую инерционность стереотипов. Она объясняется тем, что национальные общности изменяются значительно медленнее, чем происходящие в них социальные пертурбации. Кроме того, мифологизация ценностей делает их повышенно устойчивыми и даже "неприкасаемыми". Поэтому их коррекция требует величайшей деликатности и неиссякаемого терпения. Нельзя затрагивать табуированные ценности: "Героический труд всего народа", "Подвиг каждого участника войны" и т. п. Попытки трансформации подобных значимых символов в сторону реальности чрезвычайно травмируют нацию. Наиболее инерционной частью коллективной психики считается национальная память, как общая база для воспоминаний.

Такая коллективная память содержит совместные представления о прошлом, которое значительно уменьшает разнообразие личных воспоминаний. Всем памятны съезды партий, на которых происходил этот мучительный процесс интерпретации и обращения к прошлому нации. Другим

316

примером может служить переход во Франции от памяти, идеализирующей Сопротивление, к более трезвому взгляду, признающему важность коллаборационизма [57]. Как и в описании жизни отдельной личности, такие коллективные воспоминания следует понимать как вмешательство рационализации в реконструкцию самосознания, по-новому упорядочивающую совокупность фактов с тем, чтобы восстановить чувство собственного достоинства в соответствии с новыми обстоятельствами.

На достаточно низкую пластичность стереотипов дополнительное и безусловно негативное воздействие оказывает возрастная инерционность психики. Чем старше становится человек, тем больше костенеют его представления, и тем менее вероятно их изменение. Как известно, национальные стереотипы, как ориентиры, направляющие чувства и поступки людей, складываются еще в детстве, прежде всего в семье, преимущественно сами собой, не требуя специальных усилий в ходе социализации личности. В отличие от этого, взвешенность патриотических взглядов надо специально воспитывать. Ведь уже к подростковому возрасту национальные отличия весьма стойки, они вошли в плоть и кровь. Настолько вошли, что приходится прибегать к окольным путям, чтобы предостеречь ребенка от естественной для него поведенческой реакции.

В каждом поколении структура национального характера складывается под влиянием стиля жизни, устойчивых, стереотипных отношений в семье. Тем самым динамика перестройки стереотипов конкретного человека зависит не только от условий проживания общности, к которой он принадлежит, но даже и от географических условий. Так, в Японии повышенная взаимная зависимость между людьми пронизывает всю жизнь: семью, школу, общину и т. д. Подобная зависимость формировалась влиянием островного положения, климатической зоны и малым плодородием земли. Страдания от тайфунов, землетрясений, голода приводили к пониманию того, что только коллективные усилия, взаимопомощь дают возможность выжить.

Подобное понимание закрепляло зависимость друг от друга, когда чувство безопасности строилось на непременном учете реакции окружающих людей и развитии высокой чувствительности к их чувствам. Ведь оскорбив соседей или знакомых, человек рисковал остаться один, без помощи в трудную минуту. Поэтому всегда надо было производить хорошее впечатление на окружающих, что достигалось непрерывным самоконтролем. Вместе с тем, зависимость и самоконтроль, как бы положительно они ни влияли на будущее, повышают внутреннее напряжение, ведущее к стрессу. Для снижения вероятности стресса от такого

317

постоянного насилия над собой постепенно вырабатывались особые, близкие к ритуалам, формы общественного поведения. Так, японцы безразличны к отличию трудовых нагрузок, что снижает у них страдание от несправедливости. Они считают, что, поскольку люди отличаются природными данными, стало быть, оценивать труд каждого нужно по его возможностям, а вознаграждать примерно одинаково: "ведь каждый вкладывал в труд все то, на что он способен". (В отличие от нашего: "Каждому по труду".)

К новым факторам, влияющим на динамику перестройки стереотипов, можно отнести и отрицательные стороны научно-технического прогресса. Как известно, он сопровождается ломкой многих традиционных, в том числе и нравственных устоев, серьезными экологическими издержками, что вызывает у многих людей ностальгию по прошлому, идеализацию всего патриархального. Эта ностальгия и воздействует на структуру ценностей. Известно, что стоит людям разочароваться в настоящем, они поворачиваются в сторону прошлого, в надежде найти там веру в незабываемый Золотой век. Подобную ностальгию безусловно усиливает городская жизнь. В городе человека угнетают "мешки" каменных дворов, обеднение воздуха кислородом, шум, скученность, отсутствие возможности уединиться. Характерным следствием скученности является возрастающая готовность к агрессивному поведению. Каждому жителю современного большого города, перекормленному всевозможными социальными связями и обязанностями, знакомо тревожащее открытие, что он уже не испытывает той радости, как ожидал, от посещения друга, даже если действительно любит его и давно не видел. Поскольку в городе нарушаются привычные связи между людьми, господствует безличный характер общения, нарушаются традиции соседских отношений, постольку это может вести к оживлению традиционных стереотипов, как социальных, так и религиозных. Подобный регресс воспринимается одновременно как утверждение своей утраченной этнической самобытности.

Часто можно услышать мнение о том, что приход демократии, сам по себе, приведет к нормализации самочувствия людей разных национальностей, и, соответственно, скорректируются их стереотипы. Всегда ли это так? Создается впечатление, что для этого демократизму должны быть предъявлены жесткие требования. Для человека, живущего в многонациональной среде, важно, чтобы он мог в полной мере осознавать свою этническую принадлежность, не стесняться ее и при необходимости иметь возможность ее отстаивать, не забывая при этом о том, что связывает его с народами страны, где он живет. В эти условия непременной составляющей

318

должно входить понимание, уважение и гордость за этнические отличия людей различных народов, убеждение, что только это разнообразие питает общечеловеческую культуру. Когда эти необходимые условия не соблюдены, то большой разницы между националистом и демократом нет.

Допустим, националист упрекает представителя некоренной нации в каком-то недостатке, например, скупости. Незрелый, поверхностный демократ возражает, приводя множество примеров щедрости этих людей и скупости коренной нации. Эти доводы повисают в воздухе, вовсе не убеждая националиста, ведь он убежден в существовании особой, "их" скупости. Он всем нутром чувствует, что это скупость совсем иной, противной для него природы. Для демократа же природа человеческих качеств, например скупости, универсальна и инвариантна. Тем самым такой демократ позволяет себе опускать единичное: этот человек для него - лишь сумма универсальных черт. Такие, как бы демократы, стараются не замечать национальность. А чего обычно не замечают? При добрых отношениях стараются не замечать что-то либо горестное, либо ущербное, либо стыдное. Защита демократа, спасая индивидуума как человека вообще, нивелирует его как представителя нации. В этом смысле демократ становится враждебным к представителю любой национальности в той мере, в какой тому вздумается ощутить себя сыном своей группы. В этом смысле тот оказывается между излишне страстным врагом и абсолютно бесстрастным защитником. И то и другое чревато дурными последствиями - тогда человеку остается только выбирать подливку, с которой его съедят!

Известно, что близкое знакомство с представителем иной культуры способствует притуплению агрессивности национальных стереотипов. Личное знакомство - это мощная предпосылка сближения, т. к. анонимность значительно облегчает прорывы агрессивности. Человек может бушевать у себя дома за столом против "врагов вообще", но ему и в голову не придет даже простая невежливость, если он оказывается лицом к лицу с представителем ненавистной национальности. Ни один нормальный человек не станет яростно ненавидеть народ, среди которого у него есть близкие друзья. Это важный фактор преодоления стереотипов.

В начале этого раздела мы отметили, что, несмотря на великую инерционность стереотипов, возможность их коррекции существует. Какие же факторы могут рассматриваться как особо помогающие процессу? Прежде всего, к таким факторам надо отнести совместную деятельность. Показано, что в многонациональном коллективе совместная работа способствует сплочению, достигаемому за счет получения реальных представлений о своих коллегах. Коллективный труд усиливает

319

направленность не только к ценностям своего народа, но и другого, представители которого входят в коллектив. Тогда создается благоприятная атмосфера, в которой этнические качества личности, в процессе межнационального восприятия, не столько игнорируются, сколько учитываются и используются, т. е. болезненность осознания национальной принадлежности снижается. Однако, в случае возникновения конфликта, негативные грани старых стереотипов могут вновь выступить на первый план, повлиять на межличностные отношения и снизить эффективность достигнутой сплоченности.

Кроме совместной работы, выявлены и другие факторы, облегчающие сплочение многонациональной группы, снижающие настороженность, создание доверительной обстановки. Это совместное пребывание в эмоциональной ситуации, переживание общего настроения. Совместное проведение праздников, участие в традиционных семейных торжествах и ритуалах за счет сопереживания оказывают мощное влияние на перестройку стереотипов. Мы уже отмечали значимость факторов, связанных, прежде всего, с личным знакомством. Эти условия особенно успешно реализуются во всех массовых народных мероприятиях, особенно благоприятен в этом отношении международный спорт. Вообще, спорт полезен в том плане, что предотвращает социально вредные проявления агрессии, канализируя их в общественно одобряемые формы. Тем самым спорт приучает участвующих в нем людей к сознательному контролю над своими инстинктами и стереотипами. Создавая условия для знакомства между людьми разных наций, спорт объединяет их тем, что они, в остальном имеющие очень мало общего, воодушевляются одними и теми же идеалами. Эти общие идеалы, поддерживая рыцарственность спорта, сохраняются даже при сильных раздражениях, вызывающих агрессию. Поэтому они являются важным культурным достижением человечества.

Увеличение возможностей совместного, международно-организованного образования молодежи и международные научные сообщества выполняют аналогичные функции. Ведь национальная идентификация очень опасна только в условиях, когда она имеет узкие границы. Человек может чувствовать себя "истинным американцем" в противоположность "русскому", если знаком исключительно со своими ценностями. Когда человеку знакомо множество разнообразных ценностей, то, воодушевляясь ими попеременно, он чувствует себя заодно с теми людьми, которым эти ценности принадлежат. В этот момент его так же, как и их, воодушевляет музыка, поэзия, красота природы, наука, и т. п. Теперь он может развивать агрессию только в отношении тех, кто не принадлежит ни к одной из этих групп. Тем самым постепенно сужается зона приложения агрессии.