Стилистика русского языка

ПРЕДМЕТ И ЗАДАЧА СТИЛИСТИКИ

1. К числу первостепенных задач стилистики относится изучение стилей русской речи во всем их многообразии и историческом развитии.

Основы научной характеристики стилей языка заложил Ло­моносов, который руководствовался двумя основными принципами, создавая свою теорию трех стилей. Первый принцип — учет смыслового и экспрессивно-функционального своеобразия раз­нородных по происхождению речевых средств. В русском языке Ломоносов различал три рода «речений»: общеупотребительные слова, церковнославянизмы и просторечие. В зависимости от то­го, как они группируются, в каких дозах и соотношениях упот­ребляются, определялись и три стиля языка художественной ли­тературы: высокий, посредственный и низкий. «Сие происхо­дит,— указывал Ломоносов, — от трех родов речений россий­ского языка» [1].

Второй принцип — жанровый. В связи с тем, что каждый жанр как общепринятый способ литературного изображения тре­бовал соответствующего подбора средств, что, например, оды, посвященные «важным материям», существенно отличались по словарному составу от дружеских писем, Ломоносов дифферен­цировал стили языка в соответствии с жанрами литературы.

Может ли стилистика современного русского языка руковод­ствоваться при выделении стилей принципами Ломоносова? Мо­жет, очевидно, и должна, ибо в современном языке смысловое и функциональное своеобразие речевых средств не только не стер­лось и не исчезло [2], но значительно обогатилось и усложнилось. «Речений», выражаясь по Ломоносову, стало больше, их экспрес­сия выразительней. Принцип учета экспрессивно-смысловой и жанровой специфики речевых средств, а главное закономерно­стей их употребления, их группировки и функций, должен непре­менно лежать в основе изучения стилей современного языка как его важнейших разновидностей.

Что касается жанрового принципа дифференциации стилей, то он оправдывается всем ходом развития речевой культуры. Язык — первоэлемент любого стиля и прикрепленных к нему ре­чевых жанров. В языке выкристаллизовались специализирован­ные элементы стилей (научного, делового и пр.). Группировка ре­чевых средств по разновидностям литературы вполне законо­мерна.

Жанровый принцип разграничения стилей опирается на учет стилистически специализированных, закрепленных за определен­ным стилем речевых средству Стиль — исторически сло­жившаяся разновидность языка, отличающаяся специфическими составом, характером объеди­нения и закономерностями употребления рече­вых средств.

Необходимо подчеркнуть, что по строю речи стиль — катего­рия структурно-синтаксическая. В протоколе сразу обнаруживаются черты официально-делового стиля: выработав­шиеся приемы выражения, ряд штампов и шаблонов. В отзывах оппонентов о диссертациях принят строй речи, типичный для устной разновидности научного стиля, и т. п.

Рассматривая стиль как категорию структурно-синтаксиче­скую, мы должны выделить специализированные элементы каж­дого стиля на всех уровнях языка: лексики, фразеологии, морфо­логии и синтаксиса. Сведения об этом изложены в соответствую­щих главах книги.

Стиль — категория лексико-семантическая. Далеко не все слова носят на себе очевидное клеймо стиля и подчиняют­ся принятым в словарях стилистическим пометам: разговорные, устаревшие, книжные, поэтические, диалектные, специальные, фамильярные, грубые, вульгарные и др. Стилистическая диффе­ренциация слов сопровождается дифференциацией их значений. Поэтому для каждого стиля характерны не столько сами лекси­ческие единицы, сколько определенные типы значений слов.

Стили языка соотносительны. Область их функционирования в каждую историческую эпоху определяется довольно четко. Стиль отличается не только типичными и получившими общее одобрение, но и «запретными», чужими для него средствами и приемами выражения. И. Р. Гальперин указывает: «Стиль речи прежде всего осознается в противопоставлении. Это противопо­ставление не бинарного порядка. Каждый данный стиль противо­поставляется всей сумме других стилей речи. Есть, однако, и такие стили речи, которые очень резко противостоят друг другу. Рез­кость противопоставления проявляется в том, что почти все при­знаки, характеризующие эти стили речи, находятся в антоними­ческих отношениях. Таковы, например, стиль деловых докумен­тов и стиль художественной речи в его стихотворной разновидно­сти. Стиль художественной речи принято противопоставлять стилю научной прозы. Традиция противопоставлять эти стили ре­чи получила и попытку естественнонаучного истолкования. Общеизвестно противопоставление художественного мышления, как мышления образного, синтетического, конкретного, и мышления научного, как мышления логического, аналитического, абстракт­ного» [3].

Кроме структурно-синтаксического и лексико-семантического принципов, существует аспект выделения и классификации сти­лей по эмоционально-экспрессивной насыщенности речи.

Жанровый принцип классификации стилей не может охватить всех разновидностей языка. Речевые средства отличаются по их эмоционально-экспрессивным качествам, отбор и группировка их находятся в зависимости от общей целенаправленности и строя речи, которая может быть торжественной или будничной. В зависимости от строя речи различаются стили: приподнято-торжественный, нейтральный и сниженный (фамильярный).

2. Необходимо указать еще на один аспект, позволяющий систематизировать стили, существующие в общенародной раз­говорно-бытовой речи. Разговорно-бытовая речь народа не одно­родна. В ней выделяются многие разновидности, объясняемые социальной неоднородностью самих носителей языка, — соци­ально-речевые с тили. "На многообразие социально-рече­вых стилей русского языка первой половины XIX века указывал еще Белинский: «В нашем обществе преобладает дух разъеди­нения: у каждого нашего сословия все свое, особенное — и платье, и манеры, и образ жизни, и обычаи, и даже язык. Чтобы убедиться в этом, стоит только провести вечер, на котором со­шлись бы нечаянно чиновник, военный, помещик, купец, меща­нин, поверенный по делам или управляющий, духовный, студент, семинарист, профессор, художник; увидя себя в таком обществе, вы можете подумать, что присутствуете при разделении язы­ков» [4].

Социально-речевые стили — это отличающиеся специфическим словоупотреблением разновидности общенародной разговорно-бытовой речи. Их существование и своеобразие обусловлено, с одной стороны, профессией (ср. речь Скалозуба в «Горе от ума», чиновников у Щедрина, Ивана Вихрова в «Русском лесе» Леоно­ва»), с другой — принадлежностью людей к определенным со­циальным прослойкам (речь купцов у Островского, старообряд­цев у Мельникова-Печерского и т. п.). Жаргонная речь, которой пользовались верхушечные слои имущих классов, тоже может рассматриваться как один из социально-речевых стилей языка. Но вместе с тем следует считать несостоятельными попытки раз­деления языка на разговорный и книжный стили. Разговорная речь неоднородна: в ней выделяется множество социально-рече­вых стилей, которые находятся по отношению к разговорной речи в таком же положении, как в биологии виды к роду. Следо­вательно, разговорного стиля, как особого, нет. Это распростра­няется и на квалификацию просторечия. Под просторечием разу­меются слова и выражения, остающиеся за пределами лите­ратурного языка. Неоднородные по своему составу и нормам употребления, они бытуют в различных социально-речевых стилях (характерных для шахтеров, врачей, актеров, студентов, летчи­ков и т. п.). Если за каждым из стилей языка стоят его носители, прикрепленные к нему речевые жанры, то за просторечием нет ни того, ни другого. Оно используется в различных стилях языка. Итак, важнейшими признаками стиля следует признать:

а) своеобразие строя речи, создаваемое отбором, организацией и нормами употребления ее средств;

б) ограниченность и специфичность лексического состава;

в) своеобразные семантические оттенки слов и элементы словообразования;

г) специфическая фразеология;

д) некоторые типичные синтаксические конструкции;

е) состав и функции средств выразительности, представленных в разной мере в каждом стиле.

3. В зависимости от жанра письменности и соответственного подбора речевых средств стили литературного языка могут объединяться в целые группы. В современном русском литера­турном языке выделяются следующие стили:

Стиль художественно-беллетристический, в со­ставе которого выделяются две основные разновидности: стили поэзии и стили прозы. В границах этих стилей выделяются стиль лирических стихотворений, стиль сатиры, стиль басни и др. По­скольку развитие литературы как искусства слова протекает в значительной степени по имманентным, внутренним законам, то есть основания говорить о развитии баснописного и других сти­лей литературы.

Что касается изучения художественно-поэтической лексики, к которой относятся традиционно установившиеся и употребляв­шиеся в поэзии слова (младость, взор, ланиты, грезы, храм, очи и г. п.), то перед исследователем встают разнообразные по свое­му характеру проблемы.

Начнем с определения самих источников, из которых форми­руется поэтическая лексика, ибо эти источники были различны­ми в зависимости от самой эволюции стилей поэзии. Так, современная лирика уже не черпает слова из церковнокнижных запа­сов, как это происходило, например, в конце XVIII — начале XIX века. Уже во времена Белинского ощущалось, что весь этот поэтический арсенал (перси, ланиты, лобзать и пр.) устарел. Бе­линский писал, что «нет ничего смешнее, пошлее и надутее, как употребление педантами и безвкусными рифмотворцами старин­ных слов там, где это не требуется сущностью дела» (II, 655).. Но в то же время критик признавал поэтические слова (уста, очи, храм и др.) «богатым сокровищем для разумного употреб­ления».

Так как многие из старинных поэтических слов не сохрани­лись в языке (десница, днесь и пр.), то возникает необходимость, указать на те речевые средства, которые пришли на смену уста­ревшим. Поэтому становится очевидной задача изучения тех си­нонимических замен и эквивалентов, которые сменили старую лексику (топор вместо секира, лоб вместо чело, губы вместо уста, сегодня вместо днесь и пр.), и определения времени, в которое происходила замена старого новым. Для синонимики поэтиче­ских стилей представляет интерес и существование в современном языке таких параллелей, как очи — глаза, конь — лошадь, шест­вовать — идти, в которых слова стилистически разнородны.

Перемещение элементов поэтических стилей в прозу — одна из малоизученных проблем.

Важнейшими признаками и качествами, которые отличают стиль художественной литературы от других стилей, являются его эстетическая функция, его образность и экспрессивность. О них проф. Р. А. Будагов пишет: «И все же, несмотря на глу­бокую историческую обусловленность такими факторами, как. страна, эпоха, литературное направление, характер дарования писателя, понятие стиля художественной литера­туры обладает не только дифференциальными, но в известной мере интегральными признака­ми. Эстетическая функция языка (наряду с другими Языковыми функциями, и прежде всего коммуникативной) — вот важнейший интегральный признак, который открыто или скрыто заключен в стиле любого художественного произведения, особенно нового времени. Этот интегральный признак отличает стиль художест­венного произведения от других стилей речи» [5].

«Родина» образности — поэтическая речь, — подтверждает проф. И. Р. Гальперин. «Образность не как свойство мышления, а как стилистический прием родилась в недрах поэтической ре­чи. Но она не осталась верна только поэзии. Образность переко­чевала в другие стили речи, в которых и утвердилась в качестве одной из составляющих. Ср., например, стиль ораторской речи, газетный стиль и даже в ряде случаев стиль научной прозы» [6].

Образность литературно-художественного стиля обеспечива­ет ему огромное влияние на сознание и эмоции людей. В. В. Ви­ноградов пишет: «Язык словесного искусства, словесно-художе­ственного творчества пользуется речевыми средствами индиви­дуализированными, экспрессивными, многообразно и творчески организованными, эффективно воздействующими на весь ком­плекс духовной человеческой восприимчивости — сознания, чув­ства, эмоций и воли» [7].

Ведущее положение в современном литературном языке за­нимает также стиль общественно-публицистический, в составе которого выделяются газетно-журнальные стили, стили литературно-критических работ, стили очерков, обличительных статей и т. п.

В связи с мощным процессом дифференциации науки, а с другой стороны — возникновением смежных наук большое раз­витие получили стили научного изложения с разнооб­разным составом речевых средств. По утверждению акад. В. В. Виноградова, «язык науки, будучи орудием создания поня­тий, формул, раскрывающих законы существования, развития, связей, взаимодействий и соотношений разных предметов, явле­ний мира и т. д., тяготеет к речевым средствам, лишенным инди­видуальной экспрессии, к знакам, обладающим признаками и свойствами всеобщей научно-логической принудительности, си­стемной .взаимосвязанности и абстрактной условности» [8].

И. Р. Гальперин так характеризует стиль научной прозы: «Ведущим признаком этого стиля нужно признать терминологичность словарного состава. Во всяком специальном тексте веду­щим признаком системы выступают не только термины и терми­нологические сочетания, но и так называемый общий специаль­ный словарь. Это обычно слова и словосочетания, лишенные какой-либо эмоциональной окраски, на которые контекст влияет лишь в одном направлении, а именно в направлении реализации только одного значения слова, если оно многозначно, и притом основного, предметно-логического значения этого слова...

Синтаксические модели не могут быть выделены как специ­фические лишь для научного текста. Тем не менее они относятся к признакам ведущим. В синтаксических моделях научного тек­ста особенно обращает на себя внимание развернутая система связи. Известно, что именно в этом стиле речи находят свое при­менение самые малоупотребительные союзы и союзные речения.

Последние, образуясь в этом стиле речи, приобретают черты ве­дущих признаков (ср., например, такие речения, как в соответст­вии с ...; естественно, что...; отсюда следует, что...; следовательно; в связи с... и мн. др.)» [9].

Большое развитие в современном языке получили стили производственно-технические, которые характерны для разнообразной технической литературы, для различных об­ластей техники, для военного дела и других сфер деятельности.

Художественная литература способствует процессу метафоризации научных терминов. Философские термины материя и дух употреблены Щедриным при описании внешности Горехвастова, имевшего огромный рост, «голос густой и зычный; глаза, как водится, свиные. Вообще заметно, что здесь материя преобладает над духом» («Губернские очерки»).

Приемы использования в стилях прозы и публицистики науч­но-терминологической лексики, т. е. терминов философии, полит­экономии, физики, химии, биологии, математики и других наук, крайне разнообразны. При анализе представляется необходимым установить прежде всего, какая научная терминология отслаива­лась в беллетристике и, таким образом, становилась достоянием общеупотребительного словаря. Это прольет свет и на важные закономерности развития литературного языка. Определенное значение имеет и характеристика того взаимодействия, в которое вступает научная терминология, употребляемая писателем, с лек­сикой других стилистических систем. Ср., например, у Щедрина сочетания терминологического слова с разговорно-бытовым или книжным: эпидемия болтовни, эмбрион стыдливости, духовное малокровие, опыты фильтрации чепухи и т. п. Примеры эти сви­детельствуют о том, что между стилями прозы и публицистики нет каменной стены, литературный язык есть сложный синтез его стилей и бытующих в них слов и выражений.

Если же происходит полный отрыв и изоляция одного из зна­чений, обычно нового, развившегося на базе традиционного, то это ведет уже к полному размежеванию слов. Ср. совет—настав­ление, указание и совет — орган государственной власти; ку­лак — сжатая кисть руки и кулак — богатый крестьянин, эксплу­атирующий бедняков. Так появляются омонимы — продукт раз­вития полисемантизма слов.

4. Развитие производства отражается в языке: на базе его коренных слов возникают профессионально-техничес­кие термины и выражен и я. Пути и способы создания этой терминологии весьма показательны для развития языка, ибо многие, например, термины, именующие детали машины или мо­тора, есть по своему происхождению слова русского языка {ло­патка, пятка, молоточек, вилка, колено, вал и т. п.). Кроме тех­нических терминов, на их базе образуются профессиональные выражения. Ср. употребление у водников выражения под табак, означающего, что мелкое место реки пройдено и глубина доста­точна (в старину бурлаки, заходя с бечевой в воду, вешали себе на шею кисет с табаком); у золотоискателей — выражения вый­ти на золотник; у шахтеров — выдать на-гора.

В художественной литературе, изображающей производст­венные процессы и людей различных профессий, естественно, воспроизводится некоторая часть профессионально-технической терминологии, преимущественно в речи персонажей.

Обратимся к примерам. Заботясь о понятности используемых в произведениях слов и оборотов речи старателей, Мамин-Сиби­ряк дает обычно подстрочные комментарии к тем профессиона­лизмам, без которых трудно обойтись при описании работы и бы­та приисков и которые удачны и уместны при описании картин Урала. Он так объясняет выражение выйти на золотник — «най­ти золотоносный пласт с содержанием золота в 100 пудах песку 1 золотник» [10].

В ряде случаев пояснения не вносятся в подстрочник, а даются непосредственно в тексте, как это делается, например, с про­фессионализмом шлихи: «Шлихи – черный песок, образовавший­ся из железняка; при промывке он осаждается в «головке» ваш­герда вместе с золотом» [11].

При изучении производственно-профессиональной терминоло­гии представляется необходимым проследить, как, постепенно нейтрализуясь, некоторые профессиональные выражения входи­ли в состав литературного словаря, каковы те отношения, в ко­торые вступали они со словами других стилистических систем. Ср., например, употребление у Белинского слова животрепещу­щий (которое было профессиональным термином рыбопромыш­ленников): «...мотивы, так сказать, животрепещущие интересом современности».

Не менее существенно и выяснение источника и определение того времени, когда профессиональные термины и выражения входили во всеобщее употребление. Так, например, попасть впро­сак (просак—станок в веревочном производстве) уже употреб­ляется Пушкиным, разделать под орех, ни сучка, ни задоринки (от деревообделочников) —Салтыковым-Щедриным. Не уста­новлено, когда, например, вошли в литературный язык выраже­ния: зайти в тупик (от путейцев), через час по чайной ложке (медицинское), рвет и мечет (картежное) и др.

Перемещение в состав литературно-критической лексики тер­минов различных наук (ср. употребление Белинским терминов естествознания: роды и виды поэзии, а также философии — субъ­ект, идея и др.) представляет значительный интерес как для изучения взаимодействия речевых средств различных стилей ли­тературного языка, так и для истории развития слов. При этом становится очевидным, что слово (например, идея, роман и т. д.), перемещаясь из одной стилевой сферы в другую, постепенно те­ряет свою относимость только к одному из стилей языка и ста­новится общеупотребительным, так сказать, межстилевым (то же самое можно сказать и о профессиональных терминах типа опе­рация). В силу этого от слова образуются многие производные, в свою очередь поступающие в различные стили языка (от идеал — идеальный, идеальность, идеальничать и др.).

5. При анализе литературно – критической лексики, а также речевых средств автора становится очевидной зависи­мость их от общего состояния средств литературного языка. Толь­ко на общем фоне развития русской литературно-критической тер­минологии можно правильно оценить значение и функции таких, например, слов, как фразерство, сочинительство, реализм, лиризм, критикан, поэма и т. п. При этом, кроме смыслового содержания терминов (ср. у Белинского: «критикан — тривиальное слово, равнозначительное зубоскалу») и их общественно-идеологиче­ских основ, важно учесть также характер и приемы русифика­ции интернациональной литературно-критической терминологии [12]. Она выражалась не только в критическом переосмыслении и раз­витии терминов, но и в соответствующей структурной обработке при помощи различных словообразовательных средств (см. у Белинского: рифмач, фразистость, поэмка, теорийка, идейка, поэтцы, поэтики и т. д.).

Для изучения исторического развития литературно-критиче­ской терминологии и отражения ее в языке писателя большой ин­терес имеют и ее структурно-семантические разряды, дающие хорошее представление об источниках формирования этой терми­нологии.

Скажем, например, на употребляемые Белинским суффик­сальные образования от исконно русских слов (народность, личность) или иностранных (гуманность, субъективность), на об­разования с иноязычными суффиксами (русизм, марлинизм — от Марлинский, карамзинист, шишковист), на субстантивированные образования (комическое, поэтическое), словосложения (рифмотворцы, виршеплеты и т. п.).

В советскую эпоху значительному преобразованию подверг­ лись стили о ф и ц и а л ь н о-д о к у м е н т а л ь н ы е, в свою оче­редь подразделяющиеся на ряд разновидностей, к числу которых относится стиль указов, официальных распоряжений или прика­зов, законодательных документов.

В качестве разновидности современного литературного языка выступают также э пи сто л я р н ы е стили, характерные для переписки, дневников и т. д.

Акад. Л. В. Щерба следующим образом характеризует неко­торые стили современного русского языка:

«Так, основная разновидность канцелярского стиля имеет своей задачей представить все обстоятельства дела во всех их логических взаимоотношениях вместе с выводом из них в одном целом. Отсюда и вытекает культура сложных предложений по способу подчинения в канцелярском стиле...

Язык законов требует прежде всего точности и невозможно­сти каких-либо кривотолков; быстрота понимания не является уже в таком случае исключительно важной, так как заинтересо­ванный человек безо всякого понукания прочтет всякую статью закона и два и три раза.

Зато язык прокламаций, имеющий в виду широкие народные массы, должен схватываться на лету, должен бить в одну точку и не размениваться на мелочи и оговорки — все это тоже нахо­дит свое языковое выражение.

Научный язык имеет свою специфику: строгость в выборе терминов, которые не должны допускать никаких двусмыслен­ностей.

Эпистолярный стиль имеет множество вариантов в зависимо­сти от социальных взаимоотношений корреспондентов. Эти раз­новидности были всегда так очевидны, что в прежние времена составлялись особые руководства для писания писем, называв­шиеся «Письмовниками» [13].

На разных этапах развития литературного языка меняется и ведущая роль его стилей. Если, например, в начале XIX века сти­ли поэзии свое ведущее положение начинают уступать стилям прозы, то в середине XIX века на первое место выходят стили общественно-публицистические, оказавшие большое организую­щее влияние на развитие средств и норм литературного выра­жения.

Остаются невыясненными вопросы: что общего у стилей ли­тературного языка и что их отличает друг от друга? Что можно считать специфическим для каждого стиля?

По-видимому, общим для стилей литературного языка явля­ется грамматический строй языка и некоторые «нейтральные», общеупотребительные слова (личные и указательные местоиме­ния, соединительные союзы и т. д.). Вместе с тем следует иметь в виду, что и общеупотребительные слова приобретают специфические смысловые оттенки. Например, слово дух имеет основное и общепринятое значение — разумная сила, побуждающая к дей­ствию («поднять дух армии»). Но это слово, привлекаемое в сти­ли публицистики, приобретает иное значение, типичное для об­щественно-политической литературы, например «дух статьи» (т. е. идейное направление). В научно-философских стилях слово дух употребляется для обозначения того, что противопостав­ляется обычно материи. В существовавших в прошлом церковно-богослужебных стилях слово дух употреблялось в значении сверхъестественного существа. Но все эти значения возникают на базе основного, и в силу этого они не теряют между собой связи; разрыв ее ведет к образованию качественно новых слов — омо­нимов.

6. Перейдем к характеристике лексических серий, закрепленных за функциональными стилями русского литературного языка. В разные эпохи развития языка публицистическая тер­минология выполняет многообразные стилистические функции. Общественно-публицистическая лексика, закрепленная за стиля­ми публицистики, употребляется и в стилях прозы и поэзии, вза­имодействуя у каждого писателя с лексикой других пластов. Изучение взаимодействия дает интересные данные, позволяющие характеризовать не только особенности слога писателя, но и его общественные позиции. Семантика стилей публицистики неодно­родна. Стили революционно-демократической публицистики се­редины XIX века коренным образом отличались от стилей реак­ционной или смыкавшейся с ней буржуазно-либеральной публи­цистики. Это отражалось в лексике стилей. Не случайно цензура выбрасывала из произведений Щедрина слова свобода, консти­туция, революция и т. п.

Художественная литература и публицистика дают интерес­ный материал, подтверждающий, что классы влияют на язык, вносят в язык свои специфические слова и выражения и иногда по-разному понимают одни и те же слова и выражения. История употребления в публицистике XIX века таких слов, как нигилист, анархия, реакция, почва, веяние и т. п., свидетельствует о совер­шенно различном понимании и толковании их в публицистике противоположных направлений.

Серия общественно-публицистических слов может быть диф­ференцирована по тематическому признаку: наименования обще­ственно-политических деятелей, политических направлений, иде­ологических понятий, лозунгов, газетно-журнальная терминоло­гия вошедшая в публицистический лексикон, и т. п.

Конечно, одного перечисления слов публицистической серии явно недостаточно. Слово живет и получает смысл в контексте. Описание лексического состава необходимо сопровождать ха рактеристикой способов и приемов его употребления. При опи­сании публицистической лексики нельзя обойти молчанием, например, то обстоятельство, что эта лексика формировалась раз­личными способами. Имея в виду происхождение слов, входив­ших в публицистическую серию, и характер смысловой и струк­турной их перестройки, можно наметить, например, некоторые структурно-семантические разряды публицистической лексики: 1) общеупотребительные русские слова, в которых появились но­вые (публицистические) значения или произошла перегруппи­ровка значений, в результате чего на первое место вышли пуб­лицистические значения (свобода, печать, женский вопрос, направление, почва); 2) суффиксальные новообразования (глас­ность, земство); 3) субстантированные образования (присяж­ный, выборный); 4) словосложение (самоуправление); 5) пере­местившаяся из научных стилей терминология (масса, элемент); 6) редакционно-издательская терминология (фельетон, передо­вица); 7) интернациональные общественно-политические терми­ны (пресса, публицист) и т. п.

Эти структурно-семантические разряды интересны в плане изучения того, какую роль при создании новых слов играла суф­фиксация или субстантивация, какие семантические явления их сопровождали и т. д.

7. При изучении научно-терминологической лексики тоже приходится иметь дело с проблемой образования новых слов на базе общеупотребительных путей терминологи­зации их значений. Новые слова образуются благодаря расши­рению или сдвигам значений общеупотребительных слов. Проис­ходит отрыв одного из многих значений слова, обособление. Ср., например, сосуд в смысле «посуда» и сосуд в анатомическом зна­чении — кровеносные сосуды; клетка для птиц и грудная клетка; материя — ткань и материя в философии; то же в.словах скачок, начало, посылка и др.

Показательны для развития языка процессы детерминологи­зации. Они выражаются в том, что первоначальное узкоспеци­альное значение слова, являющегося термином какой-либо нау­ки, заслоняется новым, общеупотребительным. Так произошло со словами сфера, масса, призма, фокус и др., которые в про­шлом были терминами физики, а затем в связи с развитием пуб­лицистических стилей в середине XIX века стали общеупотреби­тельными словами. В подтверждение укажем на слово масса. Процесс детерминологизации научной лексики приводит в итоге к переосмыслению его значений: масса на языке революционных демократов XIX века — народ-труженик, или, как говорил Бе­линский, «самый низкий и самый основной слой государства». С этим новым значением, ставшим ведущим, активным, слово входит в общенародный язык (ср. многочисленные производные образования от слова масса в современном языке: массовка, мас­совик, массовый, массовость, а также фразеологические обороты воля масс, книгу в массы, героизм масс и т. д.).

Систематизация фразеологического материала и класси­фикация его по определенным разрядам тоже подсказываются всем ходом развития литературного языка. Последний представ­ляет собой сложный синтез различных стилей литературного вы­ражения (общественно-публицистического, художественно-бел­летристического, документально-делового и т. д.). За каждым из этих стилей закреплена определенная фразеология, которая, од­нако, может употребляться и в других стилях. Поэтому класси­фикация фразеологического материала совпадает в основном с классификацией лексики. Это тем более важно, что фразеологи­ческий анализ есть закономерное продолжение анализа лекси­ческого.

В соответствии с этим принято выделять такие фразеологи­ческие серии: а) общественно-публицистическая (восточный во­прос, женский вопрос); б) художественно-беллетристическая (жалкие слова, см. роман Гончарова «Обломов»); в) простореч­ная (мотать на ус, без году неделя); г) профессионально-техни­ческая (выдать на-гора); д) научно-терминологическая (приве­сти к одному знаменателю); е) документально-канцелярская (сдать в архив) и т. д.

8. Под стилистикой принято понимать науку о стилях языка. Изучая закономерности употребления речевых средств, она оценивает, отбирает и культивирует лучшие образцы националь­ной речевой деятельности. Она раскрывает и обобщает удачные и наиболее целесообразные способы и приемы использования различных средств языка. В силу этого стилистика является на­укой о словесном мастерстве, о выразительных средствах языка. Изучая эстетику слова, роль слова в контексте, она связана с лексикологией и грамматикой, но при этом значительно отличается от них как по объектам изучения, так и по задачам и ме­тодам.

На соотношение грамматики и стилистики и на специфику каждой из них указывал Белинский. Задача грамматики — на­учить правильно писать и говорить. Стилистика, изучающая вы­разительные качества речевых средств и относящаяся к словесно­му искусству, должна научить хорошо владеть языком, в совер­шенстве пользоваться его средствами. Подчеркнув в рецензии на «Риторику» Н. Кошанского, что говорить правильно и говорить хорошо — совсем не одно и то же, что иной семинарист говорит и пишет, как олицетворенная грамматика, а его нельзя ни слу­шать, ни читать, Белинский разъяснял:

«Дело в том только, чтоб грамматика знала свои границы и слушалась языка, которого правила объясняет: тогда она научит правильно и писать, и читать; но все-таки только правиль­но, не больше: учить же говорить и писать хорошо — совсем не ее дело. Сколько мы догадываемся, на это претендует рито­рика. Нелепость, сущая нелепость!» (IV, 707).

Словесное искусство имеет свои приемы и закономерности. «В искусстве говорить, особенно в искусстве писать, — подчерки­вал Белинский, — есть своя техническая сторона, изучение кото­рой очень важно». Стилистика, по его мнению, должка «составить собой дополнительную, окончательную часть грам­матики, высший синтаксис, то, что в старинных латинских грамматиках называлось: syntaxis ornata и syntaxis figurata» (IV, 708).

Таким образом, стилистика не противопоставляется грамма­тике, а рассматривается как закономерное ее продолжение, как высшая ступень изучения речевой деятельности. Все это имеет первостепенное значение как для понимания соотношения, а так­же специфики этих лингвистических дисциплин, так и для опре­деления самого предмета стилистики, объекта стилистического изучения и анализа. Такое положение и место стилистики в кру­гу лингвистических дисциплин как «окончательной части» грам­матики, «высшего синтаксиса» объясняет и те трудности, с кото­рыми приходится встречаться при определении предмета и мето­да стилистики.

В качестве объектов стилистики Белинский назвал элементы поэтического синтаксиса, слова и выражения, употребляемые в образно-переносных значениях (тропы), и учение о слове. Он пи­сал: «Этот высший синтаксис должен заключать в себе главы: 1) о предложениях и периодах, 2) о тропах, и 3) об общих ка­чествах слога — чистоте, ясности, определенности, простоте и проч. в отношении к выражению» (IV, 708).

Белинский не только указал важнейшие объекты стилисти­ческого изучения, но и во многом заложил самые основы стили­стики. Он создал стройную и научно обоснованную теорию слога, полагая, что в компетенцию стилистики входит большая и слож­ная область исследования языкового мастерства писателей, ин­дивидуальной и характерной для них манеры употребления речевых средств.

Поставив перед стилистикой задачу изучения тропов, т. е. средств словесно-художественной изобразительности, Белинский при этом подчеркнул необходимость исследования образного словоупотребления прежде всего в общенародном языке. По его мнению, в главе о тропах «не должно гоняться за пошлыми примерами или искать их непременно в сочинениях известных писателей, но брать их преимущественно в обыкновенном, разго­ворном языке, в пословицах и поговорках. Надо показать ученику, что тропы породила необходимость образного выраже­ния» (IV, 708).

Наконец, являясь «высшим синтаксисом», стилистика, по мы­сли Белинского, должна изучать предложения, речевые периоды и другие элементы поэтического синтаксиса.

Следовательно, стилистике отводится весьма высокое и почет­ное место в кругу лингвистических дисциплин. Она призвана продолжать и как бы завершать, увенчивать лексико-фразеологическое и морфолого-синтаксическое изучение языка. Занимаясь выразительными качествами (экспрессией) речевых средств, устанавливая синонимические эквиваленты и варианты, бытую­щие в области лексики, фразеологии, частей речи и синтаксиче­ских конструкций, стилистика должна быть своего рода вершиной исследования языка, теоретической основой развития националь­ной речевой культуры.

9. По мнению акад. В. В. Виноградова [14], из области синтаксиса к стилистике относятся такие проблемы и объекты исследова­ния, как: характеристика специфических конструкций разговор­ной речи в отличие от книжных, определение сферы применения и функций конструкций с ограниченным кругом употребления, изучение роли порядка слов, вопросы экспрессивных, т. е. выра­зительных и изобразительных, оттенков, которые присущи той или иной синтаксической конструкции или тем или иным комби­нациям синтаксических конструкций, а также проблема так назы­ваемых «синтаксических фигур речи».

Из области семасиологии к стилистике относится описание основных тенденций и закономерностей образного, метафоричес­кого употребления слов и выражений.

Из лексики и фразеологии к стилистике отходит определение сфер употребления слов и фразеологических оборотов. Стилисти­ка должна заниматься законами и правилами фразеологических сочетаний слов, фразеологическими контекстами, в которых вы­ступают слова, образующие устойчивые выражения. Характери­зуя экспрессивные оттенки фразеологических единиц, стилисти­ка определяет сферы их употребления, уместность использова­ния. Стилистика также изучает и оценивает фразеологические штампы и шаблоны, которые встречаются в разных видах лите­ратурной речи. В центре внимания стилистики находится лекси­ческая и грамматическая синонимия. Стилистика прослеживает функции и пределы употребления разных лексических категорий.

Из морфологии к стилистике относятся вопросы о функциях ч сферах употребления вариантных, синонимических форм склонения и спряжения, а также степеней сравнения и т. д., изучение экспрессивных оттенков различных форм и словообразователь­ных средств. Таким образом, стилистика национального языка охватывает «все стороны языка — его звуковой строй, граммати­ку, словарь и фразеологию. Однако она рассматривает соответ­ствующие языковые явления не как внутренне связанные эле­менты целостной языковой структуры в их историческом разви­тии, но лишь с точки зрения функциональной дифференциации, соотношения и взаимодействия близких, соотносительных, па­раллельных или синонимических средств выражения более или менее однородного значения, а также с точки зрения соответст­вия экспрессивных красок и оттенков разных речевых явлений; с другой стороны, стилистика рассматривает эти явления с точки зрения их связи с отдельными формами речевого общения или с отдельными общественно разграниченными типами и разновид­ностями речи» [15].

Современная академическая грамматика русского языка от­казалась от многих стилистических комментариев к частям речи и синтаксическим конструкциям, сославшись на то, что вопросы речевой экспрессии, синонимики, соотносительности и противопо­ставления речевых средств целесообразно рассматривать в сти­листике. «...Соотносительные и в то же время противопоставлен­ные друг другу системы средств выражения изучаются в особом отделе науки о языке, который называется стилистикой» [16]. Современный русский литературный язык представляет собой сложную систему разнообразных средств выражения. «Слова, сочетания слов, конструкции, даже морфемы, образуя парал­лельные и соотносительные смысловые ряды, могут в известных условиях выступать как равнозначные или подобозначные. На этом обстоятельстве основана возможность замещения одного слова или оборота другим, близким по значению, а также воз­можность выражения одной мысли разными языковыми спосо­бами, хотя с некоторыми своеобразными оттенками. Стилистика изучает всю эту богатейшую и интереснейшую область вырази­тельных средств и оттенков языка».

Для успешного развития стилистики как самостоятельной на­учной дисциплины ей необходимо также размежеваться с нор­мативной лексикологией, т. е. взять у лексикологии то, что по праву принадлежит стилистике. Речь идет прежде всего об изу­чении стилистической дифференциации лексики, об изобразитель­ных функциях слов, принципах и закономерностях их употребления в различных стилях языка и в контекстах художественных произведений, об эмоционально-экспрессивном своеобразии слов. К числу основных проблем относятся также омонимия, стилистические свойства слов, зависящие от происхождения или норм употребления в языке (архаизмы, неологизмы, диалектиз­мы, жаргонизмы и т. п.), характеристика слов с точки зрения их эмоциональной окраски (слова с эмоцией нежности, ласки, сло­ва грубые, шутливые, бранные и т. п.).

В задачу стилистики входит также изучение выразительного диапазона общеупотребительных слов, раскрытие приемов метафоризации, с помощью которой в словах создаются переносно-фигуральные значения. He менее актуально и интересно стилис­тическое изучение частей речи, которое учитывает прежде всего целесообразность и эффективность употребления различных элементов грамматического строя языка, а также выработавшиеся в нем синонимические эквиваленты и соответствия. Сюда относится изучение стилистического своеобразия, например, имен существительных: употребление собственных имен во множествен­ном числе (обломовы, рудины и т. п.), употребление форм женского рода в функции мужского (дура), стилистическая диф­ференциация функций уменьшительно-ласкательных и презри­тельно-уничижительных имен (Катюша, Ванька), смысловое и стилистическое своеобразие ряда новообразований (кассирша, врачиха), слова типа хлеба—хлебы, цвета—цветы, учителя—учи­тели, стилистическое своеобразие, наблюдаемое в параллельных окончаниях существительных (ветры — ветра, годы — года, штурманы – штурмана).

Одной из главных задач стилистики является изучение выразительных функций, выполняемых языковыми средствами как в художественных произведениях, так и в произведениях других стилей. Под стилистическими функциями слов и выражений следует понимать их изобразительную роль, их целевое назначение, обусловленное социальной ситуацией, языковой находчивостью и интуицией автора. Когда говорят о церковнославянизмах у Пушкина, то имеют в виду разнообразные стилистические функции, ими выполняемые: создание приподнято-торжественного тона повествования (например: «Красуйся, град Петров, и стой неколебимо, как Россия...»); воспроизведение речевого колорита прошлых эпох (ср. монолог Пимена: «Исполнен долг, завещан­ный от бога...»); использование в качестве средств речевой ха­рактеристики персонажей, прибегающих к жаргонному слово­употреблению (ср. в речи Варлаама: «Плохо, сыне, плохо!.. Прииде грех велий на языцы земнии»); церковнославянизмы вы­ступают у Пушкина также в качестве средств пародии («Гавриилнада») и в функции обличительно-сатирической (ср. в эпи­грамме на Фотия: «Пошли нам, господи, греховным, поменьше пастырей таких, полублагих, полусвятых») и т. д.

10. Предметом стилистических исследований являются также различные варианты произношения. М.В. Панов подчеркивает, что «произносительная сторона языка имеет свою стилистику. Иначе говоря, одни определенные произносительные особенности могут выполнять ту же функцию, что и слова раз­говорного стиля; другие же особенности функционально сопо­ставимы со словами торжественной окраски. Например, произ­ношение [шыис'ат] «шестьдесят» функционально является одно­значным с употреблением слов сотенка, голубчик и т. п.» [17]. Под стилями произношения имеются в виду разновидности или произносительные системы, которые исторически складывались как соотносительные варианты произношения. Их сущест­вование и развитие определяется неоднородностью самих носи­телей языка, а также спецификой разговорной и книжной речи. Можно различать две основные группы стилей произноше­ния: 1) литературные и 2) нелитературно-просторечные. Если первые являются нормированными и, следовательно, соответст­вуют орфоэпической норме, одобренной традицией, то стили не­литературные рассматриваются как искажение этой нормы. Они не имеют прав литературности. Следовательно, принцип разли­чия этих стилей, основанный на учете степени нормированное произношения, позволяет правильно решать многие конкретные вопросы орфоэпии.

В свою очередь группа нелитературно-просторечных стилей разделяется на ряд разновидностей, специфика которых опреде­ляется самими носителями языка. Дальнейшие исследования покажут, можно ли к ним отнести: а) просторечный стиль, эле­менты которого обычно квалифицируются как безграмотность (шышнадцать вместо шестнадцать, хош или хоша вместо хоть и т. п.); б) диалектный, отражающий произносительное своеоб­разие какого-либо говора (например, яканье: вясна, мятла, нявеста и т. п.); в) иноязычный, характерный для речи овладева­ющих русским языком представителей различных народностей " и национальностей.

При изучении изобразительной роли нелитературно-просто­речных стилей необходимо также учитывать многообразие лите­ратурных стилей произношения, не нарушающих в основном ор­фоэпические нормы. Так, на фоне нейтрального литературного произношения выделяются такие его варианты и разновидности,, как псевдолитературное произношение (например, акадэмия, тэма, энэргия и т. п.), факты произношения, частично восходящие к жаргонно-аристократическому словоупотреблению (например, у тургеневского Павла Петровича Кирсанова: принсип и т. п.). Остается еще неясным вопрос, элементы каких стилей произношения, бытовавших в прошлом, вошли во всеобщее употребле­ние, можно ли говорить о произношении ораторском или акаде­мическом.

В процессе развития языка происходит смешивание разных типов произношения. В некоторых случаях явления, зародившие­ся в книжной речи, проникают в разговорную речь, например произношение скучно, что вместо литературного скушно, што и т. д.

Характеризуя взаимосвязь стилей произношения с лексиче­скими средствами, М. В. Панов приходит к следующим выводам:

«1. Произносительные стили связаны со стилистическими со­отношениями в лексике; в известном отношении они производны от лексических стилей. Поэтому в статье, посвященной стилисти­ке произношения, необходим сжатый анализ лексических стилей.

2. Многие слова в толковых словарях русского языка даются с пометами: высокое, торжественное, риторическое, книжное; или: разговорное, просторечное. Эти пометы указывают стили­стический разряд, к которому относится данное слово. Отсутст­вие пометы также стилистически значимо: «нулевая помета» го­ворит о принадлежности слова к нейтральному стилю. Таким образом, вся лексика современного литературного русского язы­ка распределена между отдельными стилистически сопоставлен­ными разрядами» [18].

11. В заключение назовем те новые и сложные задачи и проблемы стилистики, которые ставит в опубликованных за последнее время работах В.В. Виноградов. Различая стилистику языка, стилистику речи и стилистику художественной литературы, он пишет: «Предметом исследования для стилистики художественной литературы является система литературы в ее основных стилистических формах и их жанровых разновидностях, в сопоставлениях и противопоставлениях вращающихся в ее пределах индивидуально-художественных стилей, стилей школ, направлений и т. д.» [19].

Далее речь идет об исследованиях в области стилистики речи.

Здесь названы такие задачи: «На долю стилистики речи выпада­ет задача разобраться в тончайших различиях семантического и экспрессивно-стилистического характера между разными жанра­ми и общественно обусловленными видами устной и письменной речи. Ведь такие композиционные формы современной устной ре­чи, как, например, выступление в дискуссии, лекция, консульта­ция, пресс-конференция, доклад, беседа с той или иной аудиторией и т. п., обычно строятся на многообразном чередовании или смешении, взаимопроникновении элементов разговорного и книж­ного языка» [20].

Наконец, он так определяет проблемы третьего объекта ис­следования:

«Стилистика языка, или структурная стилистика, описывает, квалифицирует и объясняет взаимоотношения, связи и взаимо­действия разных соотносительных частных систем форм, слов, рядов слов и конструкций внутри единой структуры языка как «системы систем». Она изучает исторически изменяющиеся тен­денции или виды соотношений стилей языка, характеризующихся комплексом типичных признаков. Эти стили обычно называются функциональными, например разговорный, противопоставленный книжному вообще и отграниченный от других стилей языка ком­муникативно-бытовой функцией, поэтому в этой сфере иногда вы­деляются обиходно-бытовой и обиходно-деловой стили; научно-деловой, специальный, определяющийся своеобразными свойст­вами и принадлежностями научно-коммуникативной функции; газетно- или журнально-публицистический, выделяющийся по характерным качествам и приметам агитационно-коммуникатив­ной функции; официально-канцелярский или официально-доку­ментальный и некоторые другие (например, парадно-риторичес­кий, художественно-изобразительный)» [21] .

ПРИМЕЧАНИЯ

1. М. В. Ломоносов. Полн. Собр. Соч., т. 7. М.–Л., 1952. С. 588.

2. См.: А.И. Соболевский. О стиле. Харьков, 1908.

3. И.Р. Гальперин. К проблеме дифференциации стилей речи. В сб.: «Проблемы современной филологии». М., 1965. С. 68.

4. В.Г. Белинский. Соч., т. IV. СПб., 1896. С.290-291.

5. Р.А. Будагов. В защиту понятия «Стиль художественной литературы». «Вестник Московского университета», серия VII. Филология, журналистика, 1962, №4, С.35.

6. И.Р. Гальперин. К проблеме дифференциации стилей речи. В сб.: «Проблемы современной филологии». М., 1965. С. 69.

7. В.В. Виноградов. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963. С. 131.

8. Там же.

9. И.Р. Гальперин. К проблеме дифференциации стилей речи. В сб.: «Проблемы современной филологии». М., 1965. С. 69–70.

10. Д.Н. Мамин-Сибиряк. Избр. соч., т. V. Свердловск. 1936. С. 116.

11. Д.Н. Мамин-Сибиряк. Избр. соч., т. V. Свердловск. 1936. С. 13.

12. Л.В. Щерба. Современный русский литературный язык. «Русский язык в школе», 1939. № 4. С. 21–22.

13. В.В. Виноградов. Итоги обсуждения вопросов стилистики. «Вопросы языкознания», 1955. № 1. С. 60–62.

14. В.В. Виноградов. Итоги обсуждения вопросов стилистики. «Вопросы языкознания», 1955. № 1. С. 66.

15. «Грамматика русского языка», т. 1. М., 1952. С. 14–15.

16. Там же, с. 15.

17. М.В. Панов. О стилях произношения // Развитие современного русского языка. М., 1963. С. 15.

18. М.В. Панов. О стилях произношения // Развитие современного русского языка. М., 1963. С. 5.

19. В.В. Виноградов. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963. С. 75.

20. В.В. Виноградов. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963. С. 15.

21. Там же, с.5.

Печатается по изданию:

Ефимов А.И. Стилистика русского языка. М., 1969.

С. 11 – 30.

В.Г. Костомаров