4.2. Градиенты власти

Возникая из ролевой неоднородности людей, власть сводится к системе преимуществ, представляющих дополнительные степени свободы и дающие право одним влиять на самоутверждение других. Операционали-зируют власть позитивные (стимулирующие добровольное подчинение) и негативные (осуществляющие принуждение) санкции, которые усиливают асимметрию субъекта и объекта власти. Вообще говоря, наличие подобной асимметрии — стандартное место в ситуации власти, между тем обнаруживается нюанс, упускать из виду который недопустимо. Все упирается в предел полномочий властных функций, переступать который

3 Перестройка и нравственность // Вопросы философии. 1990. № 7. С. 7.

4 Герцен А. И. Собр. соч. М., 1975. Т. 2. С. 57.

132

нежелательно, опасно: там, где баланс кардинальных целей и средств поддержания власти подрывается, власть вырождается.

Цель власти состоит в том, чтобы посредством прямого или косвенного воздействия на людей, их объединения или разъединения: а) противодействовать деструкции, кризису, упадку, нейтрализовать напряжение, конфликты; б) стремиться к максимуму стабильности общественного целого, способствовать его совершенствованию, упрочению, прогрессу. Средство власти — богатый арсенал тактики — от безобидных вольтфасов, патронажа до администрирования, устрашения, применения силы. Поскольку небезболезненные механизмы власти сосредоточиваются у отдельных лиц, реализующих основные цели власти в соответствии с законом ее укрепления, возможно противоречие между субъектом власти — властедержателями и ее объектом — народными массами.

Развращаясь властью, субъект власти обнаруживает заинтересованность в наращивании и продлении господства, тогда как объект власти — народ, жаждущий увеличения свободы и благосостояния, стремится к независимости, достоинству, достатку. Настает момент, когда массы перестают санкционировать власть; последняя утрачивает почву для своего существования. Понимание зависимости силы власти от поддержки народа определяет необходимость балансировки оппозиции субъекта и объекта власти: искусство власти — в умении гибко и быстро реагировать на запросы масс, что, собственно, позволяет предотвращать политические катаклизмы. Взаимодействие власти и масс (в идеале) должно быть легальным и легитимным. Лишь в этом случае народ живет, а не прозябает, власть правит, а не насилует.

Кто может претендовать на высокий, ответственный, ко многому обязывающий пост властителя? Если держаться поверхности, субъект власти — представитель духовного производства, к которому причисляются по функционально-ролевому признаку. Подобный ход наводит на западноевропейское толкование интеллигенции как частичного социального слоя. Откуда следует: всякий властитель — интеллигент. Данная интерпретация расходится с российской традицией, связывающей интеллигентность не с ролевым (включенность в надстроечную деятельность по профессиональному признаку), а с духовно-этическим началом (интеллигент — воплощение гуманитарных констант, носитель и выразитель морально-нравственных абсолютов). Так как режим отправления власти предполагает учет требований эксперирующих регулятивов, что в персональном плане соответственно типажу гуманитарно уравновешенной, толерантной личности, обнаруживается преимущество именно российской традиции толкования интеллигенции

133

как потенциальной социальной почвы власти. Последнее также хорошо согласуется с некоей исходной убежденностью, что не всякому образованному (западноевропейская ролевая трактовка интеллигенции) дано властвовать.

Как растить достойных людей, формировать властный корпус? Поиск ответа на вопрос дает такую схему рассуждения. В чем-то следует отказаться от идеализирующей российской трактовки интеллигенции. Взять саму нашу реальность, — история свидетельствует о наличии на Руси двоякой драмы: с Петра I, противопоставившего «индустриализм» Запада святости Руси, наметился и ныне непреодоленный раскол интеллигенции с народом: с Никона, А. Радищева, Н. Новикова, П. Чаадаева до петрашевцев и разночинцев интеллигенция, выступающая от имени Отечества и стяжающая право воплощать совесть общества, традиционно в оппозиции к правительству. Таким образом, в России налицо конфликт интеллигенции и власти. Русское дворянство расслоено — мелкопоместное малоинтеллигентно: в молодости — это служилые люди, по отставке — прожигатели жизни, самодуры; высшее — в большинстве лишние люди, фрондеры, не находившие применения и задавленные двумя массами — темным самодержавием и темным народом. Те же, кто из дворянства оказывался верноподданным, утрачивают вольнодумство, проходят как реакционеры, гонители свободы и культуры — от С. Уварова и К. Победоносцева до Д. А. Толстого и С. Витте (т. е. подтачивают исходно высокий образ интеллигента).

Следовательно, в теории имеется концептуальный типаж, но он не работоспособен при проекции его на действительность (отсюда и крайне негативный проект неполитической российской государственности). Еще Платон обращал внимание на возможность внутреннего перерождения, деформации власти вследствие развала у должностных лиц чувства сопричастности властному этосу (коррупция, непотизм, протекционизм и т. п.). Власть и интеллигенция совместимы в случае особого рода интеллигентной власти, которая обеспечивается: а) формированием властных элит (с отменой наследуемого права на власть); б) достижением внутренней (моральной и материальной) независимости политических деятелей; в) введением жесткого контроля нравственных качеств парламентариев (комиссии по этике); г) учреждением правового контроля деятельности представителей властного корпуса (декларации о доходах, запрет на предпринимательство и т. д.); д) демократизацией властных структур (ротация, борьба с лоббизмом, клановостью); е) введением режима гласности — фронтальная подотчетность и подконтрольность.

134