§3. Конструктивные принципы языковой игры и ассоциативный контекст слова

Конструктивные принципы Я И - это принципы моделиро­вания асоциативного восприятия слова в соответствии с пе­речисленными выше факторами креативности. "Понятие креатив­ности в самом общем виде,- как указывает Х.Е.Трик,- включает в себя прошлые, сопутствующие или последующие характеристики процесса, в результате которого человек или группа людей соз­дает что-либо, не существовавшее прежде²⁰.

Функция ассоциативного контекста, моделируемого в целях ЯИ, - это обеспечение направленного прогноза интерпретации слова при его восприятии адресатом. Ассоциативный контекст слова при установке на Я И должен обеспечить деавтоматизацию знака, будучи созданным по принципу отклонения от стандарта²¹. Деавтоматизация, по Я.Мукаржовскому, не столько "служит целям сообщения", сколько выдвижению на первый план "самого акта выражения"²². Ассоциативный контекст слова как условие реали­зации эффекта Я И предполагает панорамное (объемное) видение языковых фактов и деятельностное отношение к их интерпрета­ции.

Особую значимость для адекватного восприятия запро­граммированной ассоциативным контекстом интерпретации слова имеют такие факторы языковой способности, как чутье системы, лингвистическая интуиция, "эвристичность" языкового мышления, позволяющие в специально сформированном (смоделированном) объекте Я И опознать черты системного прототипа, тот или иной языковой стереотип. Именно высвечивание стереотипа в но­вом ассоциативном контексте слова, сам процесс его опознания и создает игровую ситуацию, дает работу творческому во­ображению.

Важным условием формирования ассоциативного кон­текста Я И является его ориентация на разного рода пресуппози­ции, знания говорящих о постоянных невербализованных компо­нентах смысла слова, автоматически предполагаемых при его восприятии, образовании и использовали. С другой стороны, ас­социативный контекст Я И может включать "имплицитный коммуни­кативный смысл (невербализованный смысл, предназначенный для сообщения)"² , создающий двуплановость его восприятия.

Следует, очевидно, разграничить ассоциативный контекст Я И при порождении и восприятии неузуального слова и ассоциативный контекст при восприятии и употреблении узуального слова.

Ассоциативный контекст конструирования (создания) нового слова включает в действие ономасиологические механизмы, использующие (реализующие) морфодеривационный потенциал языка. Ассоциативный контекст восприятия окка­зионально мотивированного слова при установке на Я И есть прежде всего его ономасиологический контекст. При восприятии и употреблении узуального слова (мотивированного и немотиви­рованного) ассоциативный контекст Я И зависит от актуализиро­ванных компонентов формально-содержательной структуры слова как единицы системы, языкового сознания, конкретного речевого лексического окружения (данное положение нуждается, однако, в экспериментальной проверке).

При установке на ЯИ ассоциативный контекст слова моде­лируется с нарушением законов однозначной и стереотипной ак­туализации последнего в речи. "С лингвистической точки зрения,-пишет Г.В.Колшанский,- контекст может быть определен как сово­купность формально-технических условий, при которых одноз­начно (выделено нами. - Т.Г. ) выявляется содержание какой-либо языковой единицы; при этом под однозначностью следует понимать проявление в заданных условиях только одного содер­жания языковой формы"²⁴. Однако ассоциативный контекст слова как продукта Я И виртуально-актуален одновременно: при реали­зации слова в речи eto актуальное значение воспринимается по меньшей мере как бинарная ассоциативная интерпретация (внеконтекстуальный фон слова как единицы системного ассо­циативного контекста, включая план отражения слова в языковом сознании индивидов, не элиминируется, а выступает базой для восприятия лексических единиц)

Наиболее ярким проявлением такой ассоциативной би-нарности можно считать создание речевой неоднозначности сло­ва. Ср., например, шутливые высказывания типа: Если не везет, то это такси (ж."Крокодил"). Ассоциативная бинарность (многоплановость) восприятия слова в контексте Я И связана в данном случае с нарушением принципа "коммуникативной доста­точности , без которой невозможно адекватное понимание вы­сказывания. Однако речевая двусмысленность не исчерпывает понятия ассоциативной контекстуальной многоплановости слова Ассоциативное мышление, в отличие от логического, выстраивает не плоскостной, горизонтальный план восприятия языковых еди­ниц, а вертикальный, глубинный, объемный, допускающий свобод­ный-переход от одного типа связи к другому. Так, если по законам формальной логики А+В=С, то по законам ассоциативного мыш­ления -■*■ АВ-ЮО А+В=С-^__^

А¹В¹-*со,

где оо - бесконечная вариативность ассоциативной интерпрета­ции слагаемых. Ср., например, широко распространенные в сфере детского фольклора загадки-шутки, построенные на несовпадении логического и ассоциативного кода дешифровки заложенной в вопросе информации: Что будет, если соединить верблюда с медведем? -» ВЕРМИШЕЛЬ [читай: ВЕР(блюд) + (медведь) -> Ми­ша -■» МИШЕЛЬ]. Логический код загадки предполагает поиск ре­шения на основе аналогий в реальном мире (при этом семантика глагола соединить провоцирует смысл "скрестить" с целью по­лучения "гибрида"). Однако чисто логические операции не обеспечивают в данном случае эффективности поиска из-за пара­доксальности представленной в вопросе ситуации. Ассоциатив­ный игровой код дешифровки информации переключает поиск в русло языковой процедуры формального совмещения звуковых оболочек слов на основе лингвистического механизма контами­нации. При этом глагол соединить как бы подсказывает тех­нический прием решения задачи. Ассоциативный код дешифров­ки загадки предполагает также не простое соединение слов, но их формальную трансформацию (усечение слова верблюд до сег­мента, омонимичного первой части загаданного существительного, и ассоциативную подмену слова медведь именем собственным Мишель, омонимичным второй части загаданного существитель­ного). Ассоциативная стратегия Я И в данном случае опирается на актуализацию этнокультурных стереотипов, составляющих лек­сический фон слова медведь (в русском языке миша, Михаил Потапыч), и национально-культурный компонент игрового коррелята - французского антропонима. Сама возможность игрового "аббревиатурного" осмысления существительного вермишель определяется имитацией структурной модели создания сокра­щенных слов ("слог + слово") и наличием созвучных сегментов в ассоциируемых словах. Естественно, описанный процесс ассо­циирования в значительной степени автоматизирован, и сами говорящие не выстраивают последовательно приведенные выше типы связей: они даны в сознании симультанно.

Творческая природа ассоциативного мышления обуслов­ливается "...системностью и подвижностью рядов ассоциаций'" , а качество и творческий потенциал индивида соответственно опре­деляется его умением оперировать этим ассоциативным фондом.

Ассоциативный контекст ЯИ вскрывает, таким образом, не столько существенные для понимания того или иного явления связи, сколько связи, определяющие неожиданный аспект виде­ния предмета, в первую очередь, ассоциации, обусловленные способом выражения (языкового представления) передаваемой информации. Это соответствует самой сути игры, которая пред­полагает наличие условной ситуации и допустимость отхода от реальных видов имитируемой деятельности (в том числе языковой). Исходя из сказанного, можно определить осно­вополагающие конструктивные принципы ЯИ как принцип ассо­циативной координации и принцип ассоциатив­ного контраста. И тот и другой моделируют игровой пара­докс восприятия слова. Частными конструктивными принципами, продуцирующими определенный эффект ассоциативной коорди­нации или ассоциативного контраста восприятия лексических еди­ниц, являются:

1) ассоциативная интеграция (совмещение планов вос­приятия формы и содержания ассоциантов в гибридном образова­нии);

2) ассоциативное наложение (одновременная актуализа­ция - сближение, сопоставление, противопоставление - планов восприятия и возможной интерпретации лексем; параллелизм семантического осмысления формы слова);

3) ассоциативное отождествление (принцип игровой идентификации ассоциантов);

4) имитация (воспроизведение эффекта отклонения от нормы в речевом функционировании лексем, его тиражирование и пародирование, экспрессивная стилизация особенностей речевого функционирования лексем в разных сферах языка и в речевом поведении индивидуума; в более узком смысле - звуко подражательная мотивация и актуализация эвукосимволического аспекта восприятия слова);

5) ассоциативная выводимость (моделируемая дерива-ционно-мотивационная связь ассоциантов);

6) ассоциативная провокация (намеренное столкновение прогнозируемой и актуальной функций слова).

Приведем некоторые примеры, иллюстрирующие возмож­ность моделирования определенного типа ассоциативного кон­текста восприятия слов на основе отмеченных принципоз. Я И может служить как целям нестандартной ассоциативной коорди­нации, так и целям создания ассоциативного контраста восприя­тия слова в игровом контексте. Более того, в ряде конкретных приемов ЯИ контраст и координация как принципы моделирова­ния эссоциатизногс контекста (игрового парадокса) оказываются тесно связанными.

1. Ассоциативная интеграция форми­рует контекст восприятия слова путем совмещения значения и формы ассоциантов. Лингвистическим механизмом реализации этого принципа является контаминация - объединение языковых единиц в одну на основе их равноправного участия в формиро­вании звуковой оболочки и значения гибрида Контаминация, реа­лизующая принцип координации, осуществляется путем фор­мальной интеграции ассоциантов с учетом их реальной смысло­вой совместимости. Такая контаминация моделирует ассоциа­тивный контекст восприятия гибридного образования, актуализи­руя синонимические связи (в широком смысле) между единицами одного тематического ряда; при этом притягиваемые ассоцианты создают возможность обыгрывания нюансировки содержания сформированного ими гибрида. Ср., например, обыгрывание функциональной паритетности ассоциантов преподаватели и пе­дагоги, образующих гибрид преподагоги. Все мы преподаватели, все преподагоги - ты в вузе, я в школе (РР), Внутренняя форма гибрида, формируемого ассоциантами-синонимами

(тавтологическая контаминация), усиливает ("укрупняет") признак обозначаемого путем его дублирования (удвоения), что использу­ется в целях ЯИ для создания шутливых экспрессем: переобжор­ство, миллимизерный (Зарплата у нас не просто мизерная, а миллимизерная - на пять "Сникерсов"; Если съесть очень много пельменей, то это даже не переедание, а переобжорство [РР]) Эффект Я И становится более ярким в том случае, когда внутрен­няя форма гибридного образования подчеркивает стилистические различия контаминируемых ассоциантов-синонимов: лицеморда (Ну и морда лица у него, просто лицеморда! [РР]). Сти­листический контраст сближаемых синонимичных ассоциантов создает эффект парадокса. Ср. аналогичный (построенный на сти­листическом контрасте ассоциантов) пример фразеологической контаминации (объединения двух синонимичных фразем в одну): Тютелька - вежливость королей (телереклама). Стилистический аспект восприятия слова тютелька как компонента разг. фра-земы тютелька в тютельку ("точь-в-точь") не соответствует сти­листическому аспекту восприятия книжного афористического вы­ражения точность - вежливость королей, что создает ко­мический парадокс при их контаминации. Ср. Имеющий уши да развесит (КВН) - фразеологическая контаминация устойчивого разговорного выражения развесить уши и библейского имеющий уши да слышит. Смысловая контаминация фразем продуцирует их ассоциативную координацию (сближение) по семе "слушать" и ассоциативное противопоставление по семам "слишком до­верчиво воспринимать ложную информацию" и "слышать истину, слово божье".

Принцип ассоциативной координации используется часто для выявления ситуативной (системно нерелевантной) семан­тической связи ассоциантов: ср. фонетико-смысловую контамина­цию слов интенций и интонировать на основе ситуативного со­вмещения планов их восприятия: Что-то мне не работается, голова болит ... - Ты, наверное, есть хочешь? - Точно, а как ты догадалась о моей интенции? - А ты мне хорошо проинтени-ровала (диалог филологов в библиотеке). В значении глагола про-интенироеать совмещаются (интегрируются) семы: "выразить намерение (интенцию) с помощью интонации". Аналогичным обра­зом на основе ситуативной смысловой координации контамини-руются лексемы инкогнито и когнитивный: У него инкогнитив-ный стиль мышления: думает чужими цитатами, но ссылок на них не дает (преподаватель о коллеге). В значении прилагатель­ного интегрируются семы "скрывающий свое подлинное лицо" и "скрытый от наблюдения Познавательный процесс"; интеграл^и* как конструктивный принцип ЯИ моделирует ассоциативный кон­текст взаимодополняющей или контрастной актуализации совме­щаемых компонентов гибридного образования.

Контаминация контрастного типа базируется на тех же формальных приемах, что и контаминация координирующего типа, однако всегда обыгрывает момент отклонения от нормативного, стандартного употребления совмещаемых ассоциантов. Ср., на­пример, шутливые контаминации заист (из заяц + аист) и кисо-зайка, парадоксальный характер которых заключается в совмеще­нии номинативной функции денотативно несовпадающих лексем Ассоциативная же координация последних осуществляется на оценочном уровне (ср. возможность использования названий животных и птиц в целях выражения эмоционально-оценочного отношения к лицу: киска, зайка, ласк, и т.п.). В нашем случае гибридное образование заист воспринимается не только как эмоционально-оценочная номинация с коннотацией ласкатель-ности (ср. заяц как ласкательное наименование лица и аист -"птица, которая, по поверью, приносит счастье"), но содержит еще и элемент аллюзии, связанный со словами известной песни ("Спасибо, аист, спасибо, птица ..."). Ср. речевое обыгрывание гибрида: Заист, принеси-ка мнэ конфетку из кухни (обращение к подруге)...Спасибо, заист, спасибо, птица (РР). Гибрид кисо-зайка также моделирует ассоциативный контекст взаимно усили­вающего эмоционального воздействия ассоциантов {киска + зайка) при учете их денотативной нетождественности з обычном употреблении: Ты у меня не просто киска, не просто зайка, а кисо-зайка - "мой ласковый и нежный зверь" (РР). Парадоксаль­ная игровая контаминация может иметь характер тавтологии как запрограммированного отклонения от нормы употребления фразеологизированных языковых единиц: Ср..например, тавтоло­гическую контаминацию русских и иноязычных выражений (своего рода контаминационные "полукальки", в которых русский элемент частично дублирует значение иностранного словосочетания): Все для Fur dich (нем.Fur dich - "для тебя"); Такова селяви (ср. франц с est la vie -"такова жизнь"); Пуркуа бы и не па (ср.франц. pourqoi pas "почему бы и нет"); Воленс-неволенс (ср.лат. volens nolens и рус. волей-неволей) - (РР). Еще одним видом парадоксальной контаминации является синтагматическая метатеза, суть которой заключается в новой комбинации морфемного состава элементов

словосочетания (чаще всего устойчивого): например, Стеки, как трезвышко (РР), ср. распространенные в ДР игровые "перевертыши" типа: Я тебя режиком заножу, будешь дрыгами ногать и мотою головать (вместо Я тебя ножиком зарежу, будешь ногами дрыгать и головою мотать); Молодая золо-тежь (вместо золотая молодежь); ср. также парадоксальную метатеэную контаминацию словосочетаний выйти замуж и взять в жены, порождающую гибрид выйти зажен (Витька теперь уж не холостяк, вышел зажен. - А кто его ЖЕН? - Ты ее не знаешь, но жен, что надо! [РР]). Аналогичен по способу образования и гибрид За меня себя замуж отдай (из "Песни о Морозове"), ср.: замуж возьми, выходи за меня замуж, отдать (выдать) замуж.

2. Ассоциативное наложение моделирует такой тип ассоциативного контекста, в котором один ассоциант воспринимается на фоне другого, что создает интерпретацион­ную неоднозначность восприятия слова в высказывании Ти­пичным случаем ассоциативного наложения является обыгрыва­ние многозначности или омонимии лексических единиц путем од­новременной актуализации альтернативных возможностей интер­претации одной и той же языковой формы. В качестве таких "возможностей" выступают:

а) различия в семантических функциях многозначного слова, которые зачастую бывают прямо противоположными. Та­кова, например, актуализация контрастных сем "вспыхивать" и "угасать" в значениях глагола гореть в следующем контексте: Москва - очаг культуры, который еще не угас, - многие театры продолжают гореть (из газеты "Торг"). Ср. гореть - "быть охваченным каким-либо сильным чувством, со страстью отда­ваться чему-либо, какому-либо чувству, делу", коррелирующее с переносным значением выражения очаг культуры и переносным значением глагола угасать (не угас), и гореть -"быть под угрозой срыва, провала" (план горит), не соотносительное с заданной вы­ражением очаг культуры не угас ситуативной интерпретацией. Отношения ситуативного контраста актуализируемых значений слова могут моделироваться на основе употребления лексем в составе фразеологизированных словосочетаний: Чтоб мы всегда гуляли на именинах, а наши враги на костылях (М.Жванецкий).

20

Ср.: гулять где? в значении "праздновать" и гулять ("ходить") на чем? ( на костылях);

б) сопоставление значений омонимичных ассоциантов, возникших в результате распада многозначности: Потребна народу она (правда), хоть порой непотребна (КВН). Ср. нело-требный - "неприемлемый, бранный" и непотребный от потреб­ный -"нужный" (устар.) Прилагательное потребна употреблено в этимологическом смысле, а ассоциативный коррелят (непотребна) реализует переносный смысл, уже не соотноситель­ный с первичным. Омонимичные ассоцианты актуализируют от­ношения сопоставления синхронного и диахронного планов их восприятия;

в) выводимость значений многозначного слова, обуслов­ливающая актуализацию ассоциативной связи между ними: Пер­вый ваучерный всегда первый! (телереклама). Ср. сближение прямого значения числительного первый с его переносным оце­ночным значением ("первый" - "тот, что впереди" - "лучший");

г) словообразовательная омонимия узуального и окказио­нального типа: История партии без права переписки (РР). Ср. переписка от переписывать и переписка от переписываться, альтернативная интерпретация которых зависит от контекста, а при одновременной актуализации вызывает эффект двусмыслен­ности (ассоциативного наложения): ассоциативный контекст вос­приятия слова одновременно указывает на ситуацию официальной ("непререкаемой") версии исторических событий, отражающей апологетический подход к их изложению, и содержит намек на сталинские репрессии, лишение заключенных "права переписки". Ср. ассоциативное наложение омонимичных планов восприятия слова надувательство при одновременной актуализации прямого и переносного значений мотивирующего глагола надувать в сле­дующем контексте: Я прихожу на работу в свой день рожденья, а на столе у меня пять огромных воздушных шаров - это Пых-теева все утро занималась надувательством (РР). Окказио­нальный словообразовательный омоним, мотивированный пря­мым значением глагола надувать, коррелирует со значением узуального существительного надувательство - "обман", что соз­дает ассоциативный игровой контекст восприятия лексемы. Окка­зиональные словообразовательные омонимы, совпадающие по форме с узуальными лексемами, но имеющие иную семантическую функцию, используются чаще всего в целях создания ассоциативного парадокса восприятия значения слова, например Я сделала донос ("донесла" коробку конфет к ранее купленном] подарку). Ср. донос от доносить (на кого-нибудь). Ассоциативное наложение парадоксального типа нередко возникает нг (отождествления) является ситуативно обусловленная подмена на основе намеренно ложной мотивации ( прояснения , уточнена внутренней формы слова по связи с созвучным, но семантическ* и/или этимологически нерелевантным мотиватором): Они будуп твоими поклонницами, то есть будут тебе кланяться (из те

игровая идентификация как принцип Я И моделируе-такой контекст восприятия ассоциантов, в котором между hhmi

отождествления и/или семантической обусловленности)

Такова, например, игровая "адекватность" ассоциантов устанавливаемая на основе окказиональной омофонии К по

контекст парадоксального типа. Отношения формальной вэаимо

ния, демонстрируют игровые перевертыши (когда одно слово при

вместо сигареты "Ява" (РР). В составе данных словосочетаний подмена парономазов актуализирует причинно-следственные от­ношения между ассоциантами.

Распространенным видом игровой идентификации

ассоциантов в составе фразеологических оборотов: Куй железо, пока Горбачев! (из речи Р.Рейгана) - идентификация и подмена парономазов горячо/Горбачев; Труд в поте морды (В.Маяковский) синонимическая подмена (отождествление) ассоциантов, не

лепередачи "Аншлаг, аншлаг"). Ср семантическое расхождени( _адекватных с точки зрения узуальной стилистической окраски (ср этимологически родственных глаголов кланяться и поклоняться. _гакже употребление морда по отношению к животному и невоз-3. Ассоциативное отождествление, ил1 _МОжность подобного употребления для существительного лицо).

Игровая идентификация может выражаться в отождествляющей предикации, не соответствующей узуальному употреблению язы-устанавливаются отношения парадоксальной взаимозамены ил* «овых единиц и заключающейся в "подмене" референта - соотне-отношения окказиональной вэаимопереходности (формальной _сении слова с референтом другой денотативной сферы, чем его

собственная узуальная денотация: - Брокер - это хобби или профессия? - Не знаю, у нас в Одессе это фамилия (КВН). Иг­ровая отождествляющая предикация переводит слово из разря-

следней мы относим омофоническое переразложенивц_а имен нарицательных в разряд имен собственных, задавая его (перегруппировку) звукового состава единиц речевого высказыва- новую ассоциативную интерпретацию в ряду "одноструктурных ния, основанную на относительности границ слова в поток* антропонимов, обладающих национально-культурной коннота

§дией. Ср.: Что такое НЛО? - Это ваш муж в командировке КВН) Неузуальная отождествляющая предикация создает но-^ый ассоциативный контекст восприятия аббревиатуры: нео-

звучащей речи, ср.: shop nomber one [шоп намба ван] - это фан тастика! (реклама супермаркета). Эх, нам бы ту ( ср. англ nomber two [намба ту] фантастику! (КВН). На основе омофо

нического отождествления английского словосочетания потЬеЛ^ознанный объект - "мужчина (муж), в определенных целях со one ("магазин N1") и русского нам бы ту (ср. англ. two -"два" v фаняющий инкогнито", летающий -"непостоянный, легкомыслен-омоформу местоимения та/ту) создается илейти^ицк^геци! ный, ищущий развлечений" (ср.семы "быстро перемещаться",

порхать в семантической структуре глагола летать, переносное

переходности ассоциантов, переключающие стереотип восприя /потребление этого глагола в значении "испытывать чувство сво-тия звуковой формы на основе омофонического перераэложе- 5оды, независимости").

Принцип игровой идентификации хорошо демонстрируют и

многократном и быстром повторении превращается в другое): гак называемые фразеологические перевертыши, устанавли камыш <-» мышка, палка <-> копал, тополь «-> пальтоЬ (популярный прием ЯИ в детской речи [далее ДР]).

Возможность подмены парономазов (их игровая идентифи кация) позволяет моделировать как эффект смыслового кон­траста, так и эффект смысловой координации ассоциантов Ср.: сигареты "Астма" вместо сигареты "Астра", сигареты "Язва"

ающие отношения ассоциативной "адекватности" между компо­нентами узуальной фраземы, цитаты из известного Произведения 1 т.п. и "синонимичным" или "ант нимичным" выражением последнее моделируется на основе подмены узуального компо­нента фраземы окказиональным "эквивалентом"); ср.: Любопыт­ной Варваре нос ъторвали и ассоциативный антонимический

эквивалент" Безразличному Вавипе ухо пришили (телепередача "Великолепная семерка"). Аналогичны игровые замены в целях создания каламбура путем "пэревода" (калькирования) русской фраземы эквивалентными ("синонимичными") лексемами с кон трастной национально-культурной коннотацией. Не по Сеньке шапка и Не по Хуану сомбреро (РР) Ср. пародийное обыгрыва­ние парадоксальности подобного "перевода": Перевел, живя на Сене, нашу песенку Жан Бюль: стали "сени мои, сени"... "вестибюль мой, вестибюль" (пародия на частушку).

4. Имитация как принцип Я И моделирует ассоциатив­ный контекст, в котором слово воспринимается: а) как намеренно воспроизведенная речевая ошибка, ^ тиражирование которой слу­жит целям подчеркивания экспрессивного эффекта, связанного с отклонением от нормы и осознанием "аномальных" параметров такого отклонения; б) как сигнал пародирования какого-либо яв­ления, в том числе стиля и манеры речи; в) как окказиональная реализация языковой схемы, служащей для образования лек­сических единиц однотипной структуры и семантики, или имита­ция структурных и семантических особенностей конкретного узу­ального слова ("образца").

Примером имитации конкретной речевой ошибки и ее ти­ражирования могут служить: 1) наморенное воспроизведение раз­личных типов фонетических деформаций, дезвтоматизирующих восприятие звуковой формы при осознании их аномальности, ср.произношение [змызл], [щаз], [джюдь-джюдь], [холад] с наме­ренным озвончением глухих согласных и отсутствием редукции гласных в безударной позиции при утрированном произношении [о] вместо [а] в последнем примере; метатезные формы и де­формации протетического характера, распространенные в РР и тиражируемые в целях Я И: пуньшунь (шампунь), очепятки (опечатки), машт-реван (матч-реванш); перест (перец), птиста (птица), ахворизм (афоризм), благодахрю (благодарю) и др. Об использовании подобных форм в игровой функции свиде­тельствует реализуемый с их помощью прогноз речевого воздей­ствия - "вовлечение собеседника" в стихию неофициального (раскованного) общения (с установкой на шутку и каламбур): Бла­годахрю за объед (РР); Вчера я болела и создала ахворизм (от слова хвора/льV "Кто не работает, тот не хворает". Вообще-то чувствуется, что мой афоризм рожден в хворости (РР); ₂) тиражирование распространенных типов грамматических ошибок, например, ставшее уже нормой разговорного стиля речи выраже­ние это чревато является грамматически недостаточным, так как при кратком прилагательном отсутствует зависимый член (существительное в тв. пад.: чревато чем?), диктуемый нормой управления. Тиражирование данного рода грамматической ошиб­ки с установкой на шутку объясняет появление в РР высказываний и своего рода устойчивых выражений типа: Это нам не влияет (ср. влиять на что? на кого?); Мои поиски каламбуризмов про­должаются и временами увенчиваются (ср. увенчаться чем?); О чем нежелательно (ср. Нежелательно что?). Ср. так­же обыгрывание грамматических ошибок, связанных с образова­нием глагольных словоформ: Я сегодня что-то не все слова выговаривовыю (РР); 3) имитация лексических и семантических "аномалий", возникающих как непреднамеренные речевые ошиб­ки; таковы, например, паронимические и парономастические подмены, случаи ложной этимологизации, использование слова в несвойственном ему значении и т.п. При установке на Я И ими­тируется (намеренно продуцируется) эффект парадокса, возни­кающий из-за нарушения смысловой точности речи: ср., напри­мер, политический обогреватель (вместо обозреватель), вине-гретто Моцарта (вместо аллегретто) - факты РР, воспроизво­димые как элемент Я И при осознании их ненормативности и смысловой парадоксальности, о чем свидетельствуют контексты типа: Мама, когда я был маленький, я почему-то говорил "винегретто" (а не аллегретто) Моцарта! - Да это и было ви-негретто: ты никак не мог запомнить ноты и все смешивал, путал. У тебя и сейчас в голове часто бывает винегретто (ДР); Вчера опять какой-то политический обогреватель обстановку накалял (РР).

Имитация с целью юмористического пароди­рования в качестве приемов использует следующие: 1) вос­произведение характерных особенностей речи конкретного лица (известного адресату), определенного стиля речевого общения (например, сниженного разговорного стиля), особенностей диа­лектного произношения слов и т.п. в расчете на эффект их узна­ваемости. При этом имитация принимает утрированный характер, получая функцию скрытой "ходячей" цитаты с заданной экспрес­сией или используясь в качестве образца для продуцирования аналогичных форм: Два у пьятой степени (шутливое прозвище преподавателя математики, отражающее особенности произно­шения им выражения два в пятой степени); Раньше мы все были ударниками [сицилистисского] труда (шутливая реплика препо­давателя истории с пародийной имитацией произношения слова социалистический Л.И.Брежневым; 2) подражание национально­му колориту речи (подчеркивание характерных для того или ино­го языка фонетических и лексических особенностей). Обыгрывае­мая форма речи несет на себе заряд шутливой экспрессии: ср воспроизведение "естественных" для пародируемого языка единиц или создание искусственных "эквивалентов" произносительной манеры иностранной ("чужой") речи. Таково, например, переиме­нование на украинский лад названия телепередачи "Звезды го­ворят" (астрологический прогноз) в "Звезды [у]оворять". Ну-ка, посмотри по программе, когда будут сегодня "Звезды

[Говорить? Послушаем, шо воны нам [у ]оворять (РР). Ср. ис­кусственную имитацию национального колорита речи путем фо­нетической деформации русских слоз, пародирующих иностран­ный акцент и "чужую" произносительную манеру речи: шьорт по-бьери ("черт побери") - имитация итальянского акцента при про­изнесении русского выражения (из к/ф "Бриллиантовая рука"); сяо ляо вей мой ("соловей мой") - деформация, имитирующая особен­ности китайского языка; Мари лён трэ, Жан теля пасэ, конь тра­ва жуэ, Марфа рэпу жрэ (имитация французской произноситель­ной манеры речи) и т.п.

Имитационный принцип ЯИ как отталкивание от конкретного образца (окказиональная реализация языковой модели, представ­ленной определенным рядом однотипных узуальных единиц или конкретной языковой единицей) демонстрируют, в частности, фак­ты аналогического словообразования: двадцать дватый дом (имитация словообразовательных особенностей ДР): Нам нужен не двадцать первый, а двадцать дватый дом (шутка студентов дошфака после прохождения практики в детском саду), ельц -"единица измерения гласности" (ср. структуру и семантику прото­типа: герц - "физическая единица измерения частоты волн"), ана­логичен механизм образования окказионализмов: жван (от Жва-нецкий), гафт (от Гафт), аркан (от Арканов) - "единицы измерения юмора" (студенческий КВН) и т.п. Более подробно проявление имитационного принципа данного типа (не только на словообра­зовательном, но и на других уровнях) будет рассмотрено при описании лингвистических механизмов ЯИ. Имитация как частный принцип ЯИ также реализует принципы ассоциативной координа­ции и ассоциативного контраста.

5. Ассоциативная выводимость как частный конструктивный принцип ЯИ моделирует контекст вос­приятия слова, в котором оно осмысляется как элемент, зависи­мый от того или иного вида устанавливаемой мотивационной свя­зи, в результате чего слово получает различную интерпретацию. Ассоциативная выводимость задается актуализацией необходи­мого аспекта интерпретации мотивируемого слова с помощью следующих средств: а) ложного мотиватора (неродственной созвучной лексемы, "проясняющей" внутреннюю форму слова и его понимание говорящим); основаниями для такого сближения могут служить как реальные, так и парадоксальные (оценочные) отношения, устанавливаемые между ассоциантами: парадоксаль­ная мотивация переключает узуальный код ассоциативного вос­приятия слова в непредсказуемом семантическом направлении, что вызывает экспрессивный эффект ЯИ. Ср.день жонки - «восьмое марта" и деньжонки (уменьшительное от деньги), стал­киваемые в каламбурном мотивационном контексте: В день жон­ки летят деньжонки (КВН); марионетка - "муж Марии" (РР). На­меренно ложная мотивация может осуществляться и с учетом узуальной семантики и ассоциативного фона интерпретируемого слова. Ср.: ономатоп - "звукоподражательная лексема" (лингвистический термин) и ассоцианты (трансформы), по­лученные на основе его новой мотивационной интерпретации, -ономашлеп, ономахлол (шутка студентов-филологов). Мотиви­рующие лексемы являются звукоподражательными междометия­ми, с помощью которых актуализируется реальный семан­тический компонент прототипа. Ср. также распространенные в РР "ходячие остроты" типа товорообман, интертрепация, интём, общежутие и т.п., образованные по принципу намеренно ложной мотивации оценочно-ситуативного характера; б) этимологи­чески родственного, но не соотносительного по значению мотиватора: Я дворянин Арбатского двора, своим дво­ром введенный во дворянство (Б.Окуджава). Ср. этимологию и значение слова дворянин, не соответствующие ситуативной ин­терпретации, предложенной в игровом поле поэтического текста, в) ситуативного обыгрывания внутренней формы слова (как узуального, так и окказионального): ср., например, шутливую расшифровку аббревиатуры МММ (название акционерного об­щества) по связи с названием произведения И.С.Тургенева "Муму": Акционерное общество МММ утверждает, что назва­ние ему дал сам И.С.Тургенев, а рекламу сделал герой его рас­сказа "Муму" Герасим, который говорил только "м-м-м" (телепередача "Смехопанорама-1994"). Ситуативная ложная мо­тивация существительного мультимиллионер на основе сближе­ния с мультипликация определяет его шутливую референтную соотнесенность с именем известного мультипликатора Уолта Дис­нея: Кто такой мультимиллионер? - Уолт Дисней, так как соз­данные им мультфильмы сделали его миллионером (КВН). Узу­альная внутренняя форма также дает стимул для игровой ассо­циативной выводимости значения лексем в ситуативном контексте их восприятия: Цены в Москве дикие и обнаруживают тенденцию к дальнейшему подичанию (РР). Ср. словосочетание дикие цены и усиление экспрессии номинативного признака в производном по-дичание (цен). Ситуативно обусловленная мотивация слова с прозрачной внутренней формой задается в ряде случаев смеще­нием его терминологической функции (использованием термина, научного понятия для номинации бытовых явлений): Два дифтон­га, два дифтонга, ох, недолго миловались: враз состряпали ре­бенка - монофтонгизировались (студенческая частушка); г)с т р у к т у р н ы х аналогий: ср., например, сачкодром- "курилка" (студенческий жаргон), обыгрывающее структуру узуальной сло­вообразовательной модели с аффиксоидом -дром {аэродром, космодром, ракетодром). Структурная аналогия актуализирует в данном случае ассоциации, связанные со словами известной пес­ни "Давайте-ка, ребята, закурим перед стартом а также с се­мантикой лексического мотиватора сачок (ср.жаргонизм сачка да­вить -"бездельничать"). Структурная аналогия может выражаться в ассоциативном "притягивании" слов с одинаковым '^ормантом" (финалью): Давайте выпьем за "лося": чтоб пи-ЛОСЯ, еЛОСЯ, спаЛОСЯ, гуляЛОСЯ, работаЛОСЯ и т.п. (шуточный тост). Ср. ассоциативное осмысление аббревиатуры завкаф на вопрос сходства с именами персонажей сказки "Три поросенка" - Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф: Жили были четыре товарища - Ниф-Ниф, Наф-Наф, Нуф-Нуф и Зав-Каф (анекдот). Ассоциативная выводимость на основе ложной, структурной "аналогии" узуальной и окказиональной лексем - весьма распространенный прием ЯИ; ср.: У нас есть и лимонти (намеренно ложная мотивация назва­ния фирмы "Ле Монти"), и апельсинти, и мандаринти (РР); Ва­ша киска купила бы "Viscas" (реклама), а наша киска купила бы сосискас (РР).

6. Ассоциативная провокация как частный конструктивный принцип Я И моделирует контекст несоотноси­тельности речевого прогноза употребления слова и реализации этого прогноза, что вызывает эффект неожиданности при вос­приятии лексемы в высказывании. Приемами ассоциативной про­вокации являются:

а) нарушение номинативного прогноза (неожиданное пре­образование устойчивой номинации): выпукло-впуклые линзы (вместо выпукло-вогнутые), главные недействующие лица (вместо главные действующие лица) - устойчивые номинации с игровой окказиональной подменой одного из лексических компо­нентов "синонимом" или "антонимом": Не хочу очки носить с эти­ми выпукло-впуклыми линзами - я в них на черепаху Тортиллу похожа (РР); Жизнь - театр, а мы в ней главные недействую­щие лица (газ."Уральский рабочий");

б) парадоксальная подмена лексического состава фразео­логизмов и устойчивых выражений: Мал, да удав (вместо Мал, да удал); Не так страшен черт, как его малютки (вместо малю­ют) или Не так страшен черт, как его Малевич намалевал (РР); Телесные поощрения (вместо телесные наказания). Ср."переключение" ассоциативного прогноза употребления выра­жения "протянуть руки к счастью" путем совмещения с фраземой "протянуть ноги": И хорошими станут люди и к счастью протя­нут ноги (КВН);

в) нарушение мотивационного прогноза восприятия узуаль­ного слова с прозрачной внутренней формой: ср. переосмыслен­ные на основе намеренного изменения мотивационного кода их восприятия узуальные лексемы: пойло -"хор студентов", кузнечик - "сын кузнеца": Терпеть не могу это поило - соберут всех в ак­товом зале и заставляют хоровые песни петь; У нее сын такой живчик- кузнечик, потому что муж кузнецом работает,

г) непрогнозируемая онимизация апеллятива (переведение имени нарицательного в разряд имен собственных): Поезда опять опаздывают из-за графика. - Ох, уж задал бы я этому Графику! (анекдот);

д) расхождение синтаксической и лексической семантики речевого высказывания (логический парадокс, нарушение речевого прогноза лексической наполняемости синтаксических структур). Ср., например, несоотносительность лексической и синтаксической семантики простых распространенных предложе­ний с однородными членами, соединенными противительным со­юзом но, или сложносочиненных предложений с этим же союзом, которые представляют собой один из приемов намеренного мо­делирования эффекта ЯИ по принципу ассоциативного парадокса: Он работает, но ничего не делает; Я обещал, но принес; Нас пригласили, но мы пришли (РР). В составе подобных синтак­сических конструкций союз но указывает на противительные или уступительные отношения между однородными членами или частями сложного предложения, соотносительными с одной и той же ситуацией. В приведенных примерах синтаксическая семан­тика (характер прогнозируемых смысловых отношений между членами предложения или его частями) не соответствует значениям "противопоставляемых" глаголов: так, глагол работать -"заниматься каким-либо родом деятельности" не допускает про­тивопоставленности глаголу делать с идентичной категориальной семой, что создает парадоксальный смысл высказывания; в вы­сказывании Я обещал, но принес лексическая семантика одно­родных сказуемых прогнозирует отношения посылки и результата и требует выражения с помощью соединительного союза и (обещал и поэтому принес), подмена последнего союзом с проти­вительной семантикой создает парадокс. Аналогичен принцип па­радоксальной подмены синтаксической смысловой связи между частями сложносочиненного предложения Нас пригласили, но (вместо и) мы пришли; ср.ассоциативные импликатуры, возни­кающие при восприятии слова в составе таких "провоцирующих" высказываний: работать, но ничего не делать - "имитировать деятельность"; обещать, но принести - "обычно забывать о своих обещаниях"; нас пригласили, но мы пришли - "неискренность, формальность приглашения";

е) неожиданное переключение ситуативного семан­тического прогноза употребления слова в высказывании, напри­мер: Министр иностранных дел России принял М.Жванецкого... за юбиляра (из передачи о юбилее М.Жванецкого). В первой части предложения ситуативный контекст предполагает восприятие гла­гола принять в значении "допустить к себе в качестве гостя, для беседы и т.п.", введение "дополнения" (принял...за юбиляра) пере­ключает канал восприятия ситуативной семантики глагола, ср.: принять за (кого,что?) - "поверить, принять за истину что-либо", "счесть чем-либо", "принять за шутку","счесть по ошибке за друго­го, другое". В приведенном высказывании установка на ЯИ (шутку) подчеркивается одновременной актуализацией отмеченных ас­пектов ситуативной семантики глагола на основе механизмов син­таксической связи;

ж) нарушение прогноза ситуативно обусловленного вы­бора грамматических форм слова: ср., например, "подмену" форм прошедшего времени глаголов формами настоящего времени с целью указания на парадоксальность ситуации: Газета "Московские новости" установила на здании редакции мемори­альную доску М.Жванецкому; надпись на ней гласит: "Здесь бы­вает и разговаривает писатель М.Жванецкий" (из телепере­дачи о юбилее М.Жванецкого).

Описанными конструктивными принципами ЯИ, безуслов­но, не исчерпывается весь спектр ее проявлений. Более того, как показывает представленный иллюстративный материал, эти принципы часто перекрещиваются, ряд приемов оказывается об­щим для разных конструктивных принципов. Однако моделируемость ассоциативного контекста слова вполне подтверждается ими и свидетельствует о возможностях дешифровки игрового ко­да, создаваемого с помощью различных лингвистических меха­низмов. Несомненно, свобода манипулирования языковой формой и значением словесного знака зависит от уровня развития языко­вой способности говорящих, от тренировки этой способности, склонности к творчеству и других факторов, определяющих языко­вую компетенцию личности. Выбор ассоциативной стратегии ЯИ, ее конструктивного принципа и приема реализации, тип модели­руемого ассоциативного контекста определяются и теми функ­циями, которые имеет данный вид речевой деятельности. Для описания (выделения) АССОЦИАТИВНЫХ СТРАТЕГИЙ ЯИ необ­ходимо обратиться к понятию "ассоциативный потенциал слова с учётом системных и асистемных параметров его реализации в речевой деятельности носителей языка и зависимости характера проявления АПС от механизмов ЯИ.