Семья и общество историческое разнообразие организаций семьи

При всем различии точек зрения на движущие силы истории, тем не менее имеется

некий набор фактов, характеризующий смену форм общества и семьи. Здесь мы не

будем рассматривать изменения семьи в доиндустриальную эру. Наша задача

зафиксировать семейные изменения на стадии перехода от доиндустриального

общества к индустриальному.

Отметим, что вряд ли можно найти какое-либо социальное явление, которое

претерпело столь существенные изменения в процессе перехода к современному

обществу. Семья в решающей степени видоизменилась, что сказалось и

сказывается и, может быть, еще скажется на всем развитии общества.

Обычно в этих целях используется сравнение "традиционной" и "современной"

модели семьи.

Во-первых, при "традиционализме" прежде всего бросается в глаза родственно-

семейный принцип организации общественной жизни, перевес ценностей родства

над максимизацией выгод индивида и над экономической эффективностью.

Модернизм, напротив, отделяет родство от социально - экономической и

политической жизни, подменяет интересы родства экономическим целям индивида.

Во-вторых, аграрное общество имеет своей основной экономической единицей

семейное домохозяйство; как правило, все взрослые работают дома и не за

плату, а на себя. Модернистская модель связана с разделением дома и работы,

появляется наемный труд на крупных предприятиях с индивидуальной оплатой

труда независимо от статуса в семейно-родственных сетях.

Важно подчеркнуть, что семейное производство не исчезает вообще (хотя такая

тенденция наблюдается), а перестает быть ведущим, главным элементом

экономики, причем в урбанизированных регионах распространяется

потребительский тип семьи, где общесемейная деятельность, помимо генетических

и физиологических процессов, дополняется потреблением услуг внесемейных

учреждений за счет зарплаты, добываемой членами семьи за порогом дома. Однако

в силу социокультурного разделения семейных обязанностей женщины, участвующие

в наемном внесемейном труде, продолжают вести домашнее хозяйство. В

феминистских теориях подобная двойная занятость женщины интерпретируется как

итог господства мужчин, поэтому часто желательное "равноправное"

распределение семейных функций между мужем и женой объявляется идеалом

"демократизации" семьи, и в угоду этому идеалу даже сочиняются "оптимальные

модели" семейного "равенства". Однако методология исследования, разработанная

для общесоциального уровня, как абсолютная схема, переносится на уровень

первичной группы, что приводит к излишней политизации семейной проблематики,

поскольку сама установка ученых на "демократизацию" семьи не согласуется с

законами функционирования малых групп.

В-третьих, незначительная психологическая разделенность между семейным

домохозяйством и сельской общиной, этническими и другими социальными

общностями при традиционализме, контрастируют с резким размежеванием дома и

внесемейного мира, семейной близости и стандартности, обезличенности

отношений слоев и каст, напряженной конкурентности и опасности внешнего

окружения в условиях модернизма.

В-четвертых, социальная и географическая мобильность при традиционализме (как

правило, сыновья наследуют социальный статус и профессиональную специализацию

отца) отличается от высокой мобильности, присущей в условиях модернизма, тем,

что проявляет индивидуальную активность.

В-пятых, система ценностей фамилизма, в иерархии которой на первых местах

такие блага, как долг, следование обычаям, авторитетам, судьбе, ценность

семейной ответственности, детей как вкладов в будущую благополучную старость

родителей доминирование родительского авторитета и мужского влияния по мере

модернизации становится менее престижным, уступая место ценностям

индивидуализма, независимости, прав личности, свободы выбора, ценности личных

достижений, самоактуализация и т. п., что вызывается сменой основного типа

семьи - расширенной семьи - нуклеарной семьей.

В-шестых, переход от централизованной расширенной семейно-родственной

системы, состоящей из трех поколений с доминированием старших, к

децентрализованным нуклеарным семьям, в которых брачные узы, супружество

становятся выше родовых - родительских, причем в самом супружестве интересы

пары подчинены интересам индивида, что относится также к родительским и

родственным связям (депривация личности от семьи, изоляционизм).

В-седьмых, от развода по инициативе мужа в связи с бездетностью к разводу,

вызванному межличностной несовместимостью супругов.

В-восьмых, от "закрытой" к "открытой" системе выбора супруга на основе

межличностной избирательности молодыми людьми друг друга независимо от

предписаний родства и традиций обмена приданым и выкупом невесты (хотя и при

сохранении имущественных интересов и системы наследования, закрепленных

брачным контрактом).

В-девятых, переход от традиционной культуры с жестким табу на применение

контрацепции (для компенсации высокой смертности) к индивидуальному

вмешательству в репродуктивный цикл, т. с. к предупреждению и прерыванию

беременности; этот переход также устраняет необходимость в удлинении

репродуктивного периода жизни (посредством приближения к физиологическим

границам - срокам начала и конца деторождения, посредством ранней и сплошной

брачности, традиций пожизненного брака).

Своеобразной квинтэссенцией и интегральным выражением всех перечисленных выше

семейных изменений является, в-десятых, переход от эры стабильной

многодетности семьи на протяжении всей человеческой истории к эре

непрерывного исчезновения многодетности семьи с исторической сцены реальные

изменения семейных структур в XX веке на всех континентах позволяют говорить

о переходе к эпохе постоянного уменьшения детности семьи (вплоть до массовой

однодетности и, возможно, бездетности, поскольку нет никаких биологических

защитных механизмов, останавливающих это падение на каком-то безопасном для

общества уровне).