Глава 2. Вектор взаимодействия политики и права

2.1.Теоретический аспект соотношения политики и права

Размышляя над различными аспектами взаимодействия политики и права в научных целях можно искусственно разделить их на повседневное взаимодействие и на сугубо теоретическое.

Исследуя теоретический аспект, следует указать, что в науке по вопросу о соотношении политики и права различают два подхода. Первый – этатистский, который исходит из приоритета политики над правом. Согласно этому подходу право рассматривается как продукт политической деятельности, как его следствие. Такой подход имел широкое распространение в отечественной юридической литературе. Считалось, к примеру, что право находится в подчинении отношении к политике и государству. Фактическим условием для данного подхода служила политическая практика, склонная видеть в праве некий придаток государства. Теоретической предпосылкой являлось формально-догматическое отношение к понятию права как совокупности норм, издаваемых государством, посредством политических механизмов.

Другой взгляд на соотношение политики и права утвердился в русле естественно-правовых воззрений. Сторонники так называемой школы естественного права, выводившие понятие политики  из общественного договора, исходили из ограничения политикой права, что, по их мнению, вытекало из нерушимости естественного закона и не отчуждаемости основанных на нем субъективных  публичных прав индивида. С позиции данного подхода праву принадлежит безусловный приоритет в сравнении с политикой и государством. Право возникает до образования государства. Оно старше государства и политики в нем, никакое государство и никакая политическая власть не есть первоначальный источник права.

Есть и третья точка зрения на рассматриваемую проблему, позволяющая в определенной мере интегрировать взгляды сторонников отмеченных позиций и в то же время избежать крайностей в оценке связи политики и права. Согласно этому подходу связь между политикой и правом не имеет столь однозначного причинно-следственного характера (политика порождает право или из права рождается политика). Данная связь выглядит более сложной и носит характер двусторонней зависимости: политика и право друг без друга не могут существовать, а значит, между ними имеется функциональная связь [4, с.346-351]. Рассматриваемый подход позволяет тем самым выявить глубинные связи между политикой и правом, избежать односторонности, понять, что дает право политике, и в то же время выяснить истинную роль политики в обеспечении права. Анализ такого рода зависимостей имеет принципиально важное значение для всей общественной практики.

Освещая теоретический аспект, следует также указать, что право способно взаимодействовать с политикой в статике и в динамике. В статике, в состоянии без движения и без изменения, это осуществляется на уровне тех или иных элементов. Что это за элементы? Любая социально-политическая практика имеет вполне определенную статическую структуру, которую и закрепляет право. В ней выделяют следующие элементы:

• Локальная идеология в виде целей, принципов, идей и рациональных обоснований необходимости существования и перспектив развития данной практики. Она в идеальной форме, главным образом, с помощью правовых средств, описывает и объясняет практику, связывает и объединяет субъектов и одновременно служит фундаментальным средством регулирования. Право легализует распространяемую большинством профессиональных политиков локальную идеологию, придает ей статус официальной идеологии с помощью исходных норм – норм целей, норм деклараций, норм дефиниций, норм принципов, норм задач и норм условий;

• Субъекты – физические право- и дееспособные лица, например, депутат, избиратель, представитель избирательной комиссии, организатор митинга и тому подобное. Они обладают тем или иным уровнем политико-правового сознания и действуют либо в соответствии со своими интересами, либо, как правило, представляют интересы групп людей, объединенных в государственные или негосударственные политические институты. Есть специальные общие нормы дефиниции, статусные нормы, нормы компетенции, которые идентифицируют субъектов социально-политической практики, создают исходную нормативную базу их легальной деятельности в рамках политико-правовых отношений;

• Политические организационные институты, формирующиеся в процессе становления и развития конкретной социально-политической практики и обеспечивающие ее устойчивое функционирование, например, избирательная комиссия, партия, законодательный орган;

• Результаты – ценности, которые создаются самостоятельно субъектом или совместно с другими субъектами в рамках созидательных возможностей функциональных институтов данной практики. Это, например, политическое решение, результаты голосования, выявление экономического интереса той или иной социальной группы. В праве содержатся не только качественные показатели и перечень-наименование ценностей социально-политической практики, но и порядок их регистрации, учета и хранения;

• Ресурсы – материальные и иные ресурсы, необходимые для функционирования практики, а также различные средства, инструменты и технологии, оптимизирующие и повышающие эффективность деятельности субъектов и институтов социально-политической практики. В политическом праве есть нормы, в которых определяется вид и мера выделяемых для практики ресурсов, закрепляются средства, инструменты и технологии их применения;

• Формы – внешнее выражение и фиксирование содержания и результатов практики. В праве есть перечень и описание, требования и условия составления, время и территориальные границы действия тех или иных документарных форм (правовые формы социально-политической деятельности). Это такие формы, как нормативно-правовой акт, бюллетень для голосования, акт регистрации партии и др.;

• Социально-политические нормы, регулирующие поведение субъектов практики, например, политические обычаи, корпоративные нормы, а также правовые нормы, среди которых особо выделяются нормы-запреты, нормы-составы правонарушений в социально-политической сфере, нормы политико-юридической ответственности и нормы, определяющие порядок урегулирования политических конфликтов.

Следовательно, особенностью взаимодействия права и политики в статике является выделение потенциально существующего формально-определенного регулятора той или иной социально-политической практики. В противовес статике динамика взаимодействия представлена как реально действующий ситуационный и формально-определенный регулятор, как средство обеспечения с эффектом высокой степени гарантированности, в том числе охраны и защиты через институты государства и общества.

В динамике конкретный субъект, например, профессиональный политик, способен легализовать, структурировать и упорядочить реализацию законных социально-политических интересов сторон-участников определенной ситуации. Конечно, только в том случае и тогда, когда участники социально-политической деятельности правильно интерпретируют требования норм права, адекватно осознают свои и чужие субъективные права и обязанности, запреты и ограничения, меры политико-юридической ответственности, готовы ими руководствоваться и правомерно реализуют их на практике. Незнание или непонимание, в том числе ошибочное понимание, тем более – активное несогласие и даже отрицание правовых процедур выступает причиной противодействия конструктивному взаимодействию права и политики [2, с.34-45].

По вопросу взаимодействия политики и права известный немецкий философ ХХ в. К. Шмитт писал: «Государство ограничивается исключительно производством права» [25, c. 40]. В то же время он полагал, что существование государства доказывает на деле свое несомненное превосходство над действием правовой нормы, так как государственное решение освобождается от любой нормативной ответственности и становится в собственном смысле слова абсолютным.

В работах К. Шмитта, пожалуй, как ни у какого другого автора, довольно подробно и обстоятельно анализируются различные стороны «политического» как феномена, в том числе и его правовые грани. По этому поводу он пишет о том, что скорее политическое появляется там и тогда, когда есть неурегулированные правом коллизии. Например, когда не решены вопросы суверенитета, то есть когда кроме высшей власти некому принимать решения, то тогда возникает потребность в политическом нормировании. Поэтому в своей книге «Политическая теология» он специально посвящает данной проблеме целую главу под названием «Проблема суверенитета как проблема правовой формы и решения» [25, c. 30-56]. В этой работе К. Шмитт ставит дискуссионные вопросы: «В чьей компетенции должен быть случай, для которого не предусмотрена никакая компетенция? Кто компетентен в тех случаях, когда правопорядок не дает ответа на вопрос о компетенции?» [25, c. 22]. И сам же дает такой вариант ответа: «Суверенен лишь тот, кто принимает решение о чрезвычайной ситуации». При этом он ссылается на мнение Ж. Бодена о том, что полномочие прекратить действие закона – это, действительно, подлинно отличительный признак суверенитета.

Таким образом, немецкий философ выдвинул, хотя, может быть, и не новые, но весьма прогрессивные взгляды, когда указывал, что: «Сочетание фактической и правовой высшей власти является основной проблемой понятия суверенитета. В современном социуме власть должна принадлежать праву, а не государству. Мы можем и далее допускать, что, как и встарь, признаком государства вновь и вновь будут называть власть и что понятие этого государства будет определяться как явление власти – но с тем единственным условием, что в отношении этой власти признается, что она обнаруживает себя в праве и не может осуществляться никак иначе, чем, вводя в действие правовую норму» [25, c. 39]. Немецкий философ довольно четко обозначил ключевую теоретическую проблему политико-правового взаимодействия. Он считал, что в социуме политическое появляется там и тогда, когда государство что-то не «отрегулировало» в праве (а предусмотреть все конкретные, а тем более, возможные ситуации и под каждую из них создать необходимую правовую норму невозможно) и при этом возникают вопросы, одновременно касающиеся всего социума и требующие принятия монопольного решения. К ним Шмит относил вопросы суверенитета и компетенции государственной власти.

Таким образом, при определенных условиях политика может и должна подавляться правом или, по крайней мере, подчиняться праву, находиться в зависимости от него. Поэтому если политические руководители предпринимают какие-либо шаги вопреки праву или во изменение права, последнее будет сопротивляться путем ограничения их свободы и действий, предотвращения их самоуправства, вскрытия их истинных намерений. Следовательно, именно политика формирует право, но при этом право, в свою очередь, реагирует на политику, внося в нее дисциплинирующий элемент и вынуждая политиков действовать открыто, справедливо и ответственно.