Борьба против акта о гербовом сборе (1765—1766). Дальнейшее обострение конфликта (1767-1774)

В 1764 г. английский парламент запретил выпуск в колониях бумажных денег. Этот закон особенно сильно ущемлял интересы должников-фермеров и ремесленников, всегда нуждавшихся в деньгах. В следующем, 1765 г. английское правительство издало акт о гербовом сборе. Гербовым сбором от нескольких пенсов до нескольких фунтов стерлингов облагался каждый коммерческий счет, каждая расписка, договор, каждый номер газеты, каждый университетский диплом, свидетельство об окончании школы, словом, почти каждый шаг колонистов в их хозяйственной и культурной деятельности.

В ответ на введение гербового налога в колониях начались митинги, на которых произносились пламенные речи против английского произвола. Сборщиков гербового налога, обмазав дегтем, вываляли в перьях. В их дома врывались толпы простого люда. Домашние вещи сборщиков жгли на кострах вместе с гербовыми марками, а перед жилищами сборщиков налога толпа иной раз воздвигала виселицу, на которую с веселыми шутками вздергивали, правда, не самого сборщика, а его чучело. В 1765 г. в Нью-Йорке собрался конгресс из представителей колоний, который потребовал, чтобы колонисты облагались налогом только с их согласия или с согласия их представителей. Вопрос о налогах приобретал, таким образом, политическое значение — значение вопроса о власти в колониях. Конгресс объявил бойкот английских товаров. Американцы стали носить одежду из грубых самодельных тканей и пить чай, настоенный на малиновых листьях. Женщины отказывались от шелковых платьев и лент.

Конгресс 1765 г., так называемый «конгресс по поводу акта о гербовом сборе», был новой попыткой объединения американских колоний после 1643 и 1754 гг. Одновременно с этим сперва в Нью-Йорке и в колониях Новой Англии, а затем и в других местах стали возникать радикальные общества, состоявшие из ремесленников и фермеров, под политическим руководством революционной буржуазии. Эти общества назывались «Сыновья свободы». «Сыновья свободы» Нью-Йорка и Коннектикута объединились между собой.

К ним готовы были примкнуть подобные же организации Массачузетса и Нью-Гемпшира.

Торговля с Лондоном была серьезно подорвана бойкотом английских товаров. Лондонские купцы подали в палату общин петицию, в которой жаловались на огромные убытки от уменьшения торговли. Купцы просили отменить акт о гербовом сборе, и парламент пошел на это.

Отмена в 1766 г. закона о гербовом сборе отсрочила на некоторое время создание революционной ситуация в колониях и сняла вопрос о подготовлявшемся уже объединении местных революционных организаций — «Сыновей свободы» в масштабе всех колоний.

Отменяя закон о гербовом сборе, английское правительство, однако, специально оговорило свое право облагать колонистов налогами. Уже в июне 1767 г. парламент издал закон, получивший имя его автора «лорда-канцлера шахматной доски», т. е. министра финансов Тауншенда. Этим актом в американских колониях вводились косвенные налоги на промышленные изделия — на стекло, бумагу, а также на чай и другие предметы английского импорта. Закон Тауншенда тотчас же вызвал новый взрыв возмущения и противодействия. Если движение 1765—1766 гг. против закона о гербовом сборе было первой грозной вспышкой неповиновения колоний, то начиная с 1767 г. тянется цепь почти непрерывных разрозненных восстаний, слившихся потом в общее восстание колоний, в колониальную революцию.

В. Франклин, приглашенный еще перед отменой закона о гербовом сборе в английскую палату общин для консультации, дал такой ответ на вопрос о возможности принудить колонистов платить налог: «Если войска будут посланы для того, чтобы принудить исполнять закон силой, они не найдут там революции, но могут явиться ее причиной».

Но английское правительство как раз и встало на путь, об опасности которого говорил Франклин.

В 1768 г. была реорганизована и усилена таможенная служба в американских колониях. Если до 1768 г. сбор пошлин обходился в 9 тысяч фунтов стерлингов в год, а таможенные доходы равнялись только 2 тысячам фунтов (т. е. получался убыток в 7 тысяч фунтов стерлингов), то после реорганизации, в 1768—1774 гг., расходы по сбору пошлин возросли с 9 до 13 тысяч, но зато таможенные доходы увеличились с 2 до 30 тысяч фунтов в год и теперь таможни давали 17 тысяч фунтов стерлингов дохода в год.

Уже в 1767 г. английскими властями было предложено колонии Массачузетс не утверждать ежегодно заново ставок губернатору и чинам английской администрации, а установить для них постоянные оклады, чтобы устранить возможность давления колониальной буржуазии и плантаторов на английскую администрацию. В ответ на это Массачузетс обратился в начале 1768 г. с циркулярным письмом ко всем колониям, протестуя против английского требования. Английский статс-секретарь по делам колоний лорд Хиллсборо предложил губернатору Массачузетса, Бернарду, потребовать у представительного учреждения колонии — ассамблеи — взять свое письмо обратно, а в случае отказа предписывал распустить ассамблею. Бернарду пришлось объявить ее распущенной. Но «распущенная ассамблея» продолжала заседать.

Летом 1768 г. лорд Хиллсборо, получивший отчаянные донесения от губернатора Бернарда, послал в Бостон два полка. Общегородской митинг, собравшийся в связи с прибытием английских войск, призвал население под фиктивным предлогом индейского нападения запастись огнестрельным оружием. Так, наряду с английской администрацией в колонии возникла новая, самочинная власть в лице общегородского собрания.

В 1769 г. в Виргинии при участии депутатов Законодательного собрания Виргинии Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона и Патрика Генри организовалась «Ассоциация» для бойкота английских товаров, обложенных налогом. Такие же общества возникли и в других колониях.

В этой напряженной обстановке в марте 1770 г. произошла так называемая «бостонская бойня». Началось с того, что мальчики, играя у здания таможни, стали бросать снежками в английских часовых. Смотреть на зрелище собралась толпа. Английские солдаты стреляли в нее и убили несколько человек. Жертвами «бостонской бойни» были: Крисп Атакс, матрос-негр, бежавший от своего хозяина; Сэмюэль Грей — рабочий-перевозчик; Годуэл — матросский юнга; Патрик Ар — ремесленник и Стен Маверик — ученик столяра. Депутация от городского митинга потребовала от губернатора отозвания войск из колонии. Губернатор был вынужден уступить, и войска были выведены из города на один из ближайших островов.

После «бостонской бойни» усиливается процесс создания политических организаций в колониях. Английские законы запрещали образование политических обществ, которые распространяли бы свою деятельность на все колонии, но буржуазные радикалы из Новой Англии обошли закон: они создали Бостонский корреспондентский комитет (точнее — «Комитет сношений»). Этот корреспондентский комитет провел успешную агитацию среди каменщиков и плотников Бостона, и те отказались укреплять бостонский перешеек. Этот же комитет заставил купцов не давать свои суда для перевозки английских войск. Комитет потребовал избирательных прав для всех (мужчин). Он связался с другими колониями и прежде всего с Виргинией. Образование Постоянного корреспондентского комитета в Виргинии во главе с Патриком Генри и Томасом Джефферсоном в марте 1773 г. имело большое значение.

В корреспондентских комитетах в период их возникновения большую роль играли мастеровые, ремесленники, фермеры. Но вскоре их отодвинули на задний план представители буржуазии — богатые купцы, а также плантаторы.

Корреспондентские комитеты в колониях были различного типа. Одни из них занимались главным образом информацией, были на положении комитетов при ассамблеях — колониальных цензовых представительных учреждениях. Другие вскоре приняли характер местных органов власти. В некоторых колониях, например в Массачузетсе, в 1774 г. было уже около 80 корреспондентских комитетов. В дальнейшем система органов самоуправления на местах не отличалась единообразием, но большинство комитетов было позднее реорганизовано в «комитеты безопасности». Стремясь заставить колонистов платить вводимые без их согласия налоги, английский парламент принял хитроумный план. Импортируемый в Америку чай был освобожден от сравнительно высокой ввозной пошлины, а обложен небольшим налогом. В парламенте полагали, что перед соблазном покупать дешевый чай широкие круги населения колоний не устоят. Однако колонисты прекратили вовсе потребление привозного чая. В декабре 1773 г. бостонские купцы подговорили местных граждан напасть на корабли с чаем и выбросить груз стоимостью в 18 тысяч фунтов стерлингов на дно гавани. В ответ на это так называемое «бостонское чаепитие» английское правительство весной 1774 г. постановило закрыть порт для торговли.

Колония Массачузетс и ее главный город Бостон были лишены права иметь выборные учреждения. Кроме того, король запретил жителям Новой Англии рыбный промысел у отмелей Нъю-Фаундленда, оставив 30 тысяч человек без работы и население колоний без рыбы, нарушив важную отрасль экономики колоний — рыбный промысел и сбыт рыбы на острова Вест-Индии.

В том же 1774 г. английское правительство издало акт о Квебеке, по которому католицизм признавался религией большинства населения Канады, а границы Квебека расширялись путем включения в него области между Огайо и Миссисипи. Тем самым искусственно увеличивалась территория колонии, которая не имела представительных учреждений и в которой господствовала католическая религия. Этот акт противоречил притязаниям Виргинии, Массачузетса и Коннектикута на земли северо-запада и вызвал резкое недовольство пуритан Новой Англии. Проведение его в жизнь было поручено генералу Томасу Гейджу, назначенному военным и гражданским губернатором Массачузетса и главнокомандующим королевскими войсками в колониях.

Закон о закрытии Бостонского порта должен был вступить в силу с 1 июня 1774 г. Виргинская палата представителей объявила этот день днем траура, поста и молитвы. Губернатор распустил ее. В ответ на это часть членов палаты собралась и составила воззвание с предложением созвать Континентальный конгресс, т.е. съезд представителей всех английских колоний континента. При этом они надеялись, что к восставшим против Англии колониям примкнет и Канада. (Исключались только колонии Англии на Вест-Индских островах.)

Все провинции, кроме Джорджии, избрали на этот конгресс своих делегатов. За исключением двух или трех колоний, где делегаты были избраны местными ассамблеями, в остальных колониях делегатов избрали конвенты - новые представительные учреждения, возникшие без строгого соблюдения правил цензового представительства, с участием и тех, кто раньше не пользовался политическими правами. Однако члены Континентального конгресса были богатыми купцами, банкирами, плантаторами и крупными землевладельцами, в их числе было много адвокатов.

Богатые и знатные, аристократические, консервативные элементы в Америке стремились к примирению с Англией. Широкие же слои населения колоний самим ходом событий приводились к выводу, что добиться независимости они сумеют только путем вооруженной борьбы, и начали запасать оружие. Народные массы колоний политически возглавила радикальная буржуазия. За пределами городов милиция (ополчение) начала повсеместно обучаться военному делу. Корреспондентские комитеты стали заготовлять порох и оружие. В Массачузетсе руководящую роль в этих комитетах играл Сэмюэль Адамс (1722—1803), призывавший к борьбе против Англии, член местной палаты представителей, журналист по профессии, тесно связанный с имущими классами.

В 1774 г. в американских колониях Англии создалась революционная ситуация. «Низы» не хотели жить по-старому, «верхи» не могли сохранить прежнее положение. Имелся класс - революционная колониальная буржуазия, которая возглавила национально-освободительную революционную борьбу народных масс. Движущими силами американской буржуазной революции были фермеры, ремесленники, мануфактурные и поденные рабочие, матросы, революционная буржуазия, которой удалось стать классом-гегемоном революции. Особенностью этой буржуазной революции было то, что она была одновременно и объединительным национально-буржуазным (во главе с колониальной буржуазией), и освободительным (от гнета английской буржуазной монархии) движением. 

различие понятий независимость суверенитет самостоятельность

Суверените́т (фр. souveraineté[1] — верховная власть, верховенство, господство[2]) — независимость государства во внешних и верховенство во внутренних делах[3]. Свободное, независимое от каких-либо внешних сил верховенство государственной власти[4]. Понятие суверенитета выражает общее свойство любого государства. Также в русской научной терминологии существуют понятия национального и народного суверенитета[5]. В современной политологии, кроме этого, используется такой термин как суверенитет личности или гражданина[6].

Давно было обращено внимание на определенную особенность в трактовке того или иного юридического термина специалистами-теоретиками юриспруденции, когда одно из этих понятий объясняется с использованием другого, не менее интересного и замысловатого термина, по сути дела – синонима для первого, очень похожего и означающего близкий институт права. В частности, такое пересечение произошло в расшифровке понятий «суверенитет» и «независимость». В словаре русского языка С.И.Ожегова указывается, что «независимость – это политическая самостоятельность, отсутствие подчиненности, суверенитет». Суверенитет же – «это полная независимость государства от других государств в его внутренних делах и во внешней политике»1. Подобное же определение суверенитета мы находим и в школьном юридическом словаре2. Эта двоякость сохраняется и в других словарях и энциклопедиях, как специальных, так и обычных. Авторы при этом выводят значение суверенитета от французского слова souverainete и немецкого – Souveranitat, верховная власть.

Суверенность, по нашему мнению, может означать осознание собственной идентичности, неповторимости и индивидуальности, такого состояния, при котором чувствуется единение, общность целей и задач, место в истории, родство в культуре, традициях и обычаях, возможна, наконец, и языковая общность. Это все то, что солидаризирует, объединяет и имеет перспективу развития, находит выражение в общем историческом пути на будущее, своем видении идеалов и прерогатив.

Так какой же из двух возможных субъектов может иметь в достатке указанные выше характеристики? Безусловно, только народ. Народ является суверенным, а это значит, именно народ обладает совокупностью прав на свободу выбора общественного строя, на экономическое развитие, господствующее мировоззрение, если хотите, на определение своих критериев добра и зла и т.д. Один народ тем и отличается от другого, что выделяет себя из общей массы; «отпочковывает» своих от чужих; принимает или не принимает какие-либо ценности и устои; любит, то, что передалось ему с молоком матери, вошло в его плоть и кровь; то, что переходило из поколения в поколение, наследовалось и входило в привычку, и в то же время не воспринимает инородное, наносное, пришлое. В этом и состоит суверенитет.

Недаром в истории сюзеренами (суверенами) называли своих королей, князей, царей и монархов в целом. А у каждого народа был свой собственный руководитель – высший авторитет, судья и военачальник в одном лице, которому беспрекословно подчинялись, в случае споров – жаловались и просили защиты. Чужого сюзерена воспринимали либо врагом, либо другом, в зависимости от позиции и желания собственного вождя (главы). Самая большая разница между ними – хотели ли люди подчиняться их власти или нет, воспринимали ли они ее беспрекословно или с принуждением. Отсюда и родилось понятие суверенности, то есть всего того, что человека устраивало, чему он был рад и доволен, что было его, родное, близкое с детства и не вызывавшее чуждости.

На сегодняшний день в мире насчитывается более 2000 наций и народностей и каждая из них суверенна, особенна по-своему, и только чуть менее 200 из них имеют свою собственную государственность (территориальную и политическую организацию). Именно последнюю, мы считаем, и нужно определять как независимость.

Политическая самостоятельность, отсутствие подчиненности, а именно: неприкосновенность территории, нерушимость границ, невмешательство во внутренние дела, равноправие во внешних сношениях, право на обороноспособность – вот критерии независимости. Всеми ими нынешние государственные образования обладают в полной мере. Наряду с этим, в мире имеется много суверенных народов, но, в силу тех или иных объективных и субъективных причин, не имеющих собственной государственности (курды, палестинцы, баски, тибетцы и т.п.).

На наш взгляд, независимость – это только один из признаков суверенитета (которым выше названные народы и не обладают), далеко не обязательный или, как говорят, «признак в том числе». Суверенитет же – обязательный признак независимости. Без суверенитета нет независимости. Можно даже сформулировать такое правило: «всякое независимое лицо является суверенным, но не всякое суверенное лицо имеет независимость». Независимость как бы развивает суверенитет дальше, независимость – это следующая за суверенитетом ступень, особая форма развития и прогресса той или иной общности. Независимостью обладают только государства. Нельзя сказать: «Независимый народ», но можно сказать: «Независимое государство», поскольку именно государству принадлежит право официально представлять все общество в целом, издавать законы и другие нормативные правовые акты, обязательные к исполнению всеми членами общества, как и право осуществлять правосудие.

Если суверенитет более нам понятен и близок через категории народа и нации (этнический, этнологический термин), то независимость – через категорию государства (политический термин). В этом – и разница. В этом – и разрешение дискуссии. Категории «народ» и «нация» - вневременные, постоянные величины, в то время как «государство» - понятие относительное, четко привязанное ко времени и месту. Хотя как первые категории, так и вторая – все являются предметом изучения истории, социологии, политологии, права, философии и других сфер человеческой жизнедеятельности. Например, русский народ имеет тысячелетнюю историю, в то время как государства, в которых он жил, которые он образовывал (Киевская Русь, удельные княжества, Россия, Советский Союз и т.д.) – существовали лишь на определенном ее временном отрезке.

В качестве связующего звена или приемлемого для многих решения вопроса можно пойти на компромисс и предложить следующее разрешение проблемной ситуации: суверенитет – понятие национальное, народное; независимость – понятие государственное. Но в то же время, если ввести понятие «политический суверенитет», то оно и будет означать независимость как таковую и между ними можно поставить знак равенства.

Различия между суверенитетом и независимостью (политическим суверенитетом) можно провести и по вопросу о возможности их ограничения: суверенитет ничем и никем ограничен быть не может, но независимость ограничить возможно. Независимость может быть ограничена Конституцией, поскольку именно в ней народ определяет пределы произвола (вмешательства) государства в дела отдельной личности. Независимость всегда ограничивается членством в тех или иных международных организациях, сообществах и блоках, подписанием и ратификацией международных договоров, Пактов, Конвенций и соглашений, как на двусторонней, так и на многосторонней основе. В конце концов, независимость одного государства ограничена независимостью другого, ограничена территориальными границами (рубежами) страны, в то время как народ и его представители суверенны всегда, даже находясь за рубежом.

Томас Пейн «Здравый смысл»