Материальная культура

Под материальной культурой в культурологии традиционно понимается совокупность овеществленных результатов человеческой деятельности включающая искусственно сотворенный человеком предметный мир (сооружения, орудия, утварь, мебель, техника и пр.) и используемые им природные объекты (пещеры, наскальные изображения и пр.).

При анализе материальной культуры выделяют три ее аспекта: продуктивно-предметный (искусственно созданные предметы ‑ артефакты); технологический (процессы, средства и способы создания и потребления названных продуктов); субъектный (техническая культура самих создателей и потребителей предметного мира или его фрагментов). С учетом обозначенных выше точек зрения на материальную культуру, в ней также выделяют уровень рассмотрения единичных предметов (их содержание, функция, внешний вид, компонентный состав и пр.), и уровень рассмотрения совокупности артефактов, которые произведены той или иной цивилизацией.

Данные для культурологического исследования материальной культуры предоставляют археология, этнография, история, теории техники, архитектуры, искусства и дизайна. Общая черта названных исследований — обращение исключительно к уже готовым объектам. Отсюда почти полное отсутствие проблематики, связанной с их потреблением и созданием, с принципами их формирования, т.е. с коренными вопросами, определяющими все иные стороны «жизни» вещей, которые и изучает культурология. Сам анализ может выполняться в зависимости от целей исследователя в культурологический анализ материальной культуры может вестись в исторической, семиотической, социологической, ценностной, эстетической и прочих плоскостях.

Семиотика культуры

Семиотика культуры ‑ это направление культурологических исследований, базирующееся на тезисе о том, что основу культуры как многоуровневой системы составляют семиотические механизмы, связанные во-первых, с хранением знаков и текстов, во вторых, с их циркуляцией и преобразованием и, в-третьих, с порождением новых знаков и новой информации. Характеристику семиотики культуры как особого рода методологии и практики исследований культуры, уместно начинать с экскурса в историю термина «семиотика» и истории становления семиотики как особой науки.

Термин «семиотика» (Σημειωτικη), который применяется в работах современных исследователей для наименования «науки о знаках и знаковых системах», происходит от греческих слов «сема» (знак) и «семиотикос» (наблюдающий знаки). В Древней Греции семиотику, то есть теорию знаков, разрабатывали философские школы эпикурейцев и особенно стоиков, занимавшиеся поисками ассоциативных связей между явлениями, поддающимися непосредственному восприятию и такими, которые сразу не воспринимаются человеческими органами чувств. Характерной особенностью греческой теории значимости была, по преимуществу, медицинская ее направленность, сближавшая ее с медицинской симптоматикой.

В поле ново-европейской мысли термин «семиотика» только в конце ХVII столетия вводит Локк, позаимствовавший его из трактата о музыкальной нотации. Семиотика, цель которой состоит в рассмотрении природы знаков, становится одной из отраслей разработанной им научной триады (логика, физика, этика). Начиная с Локка, акцентирующего в своих работах логический аспект семиотики, в ее рамках выкристализовываются два направления: логическое и лингвистическое.

Логическое направление в семиотике, спустя два столетия после Локка, получило свое наиболее эксплицитное развитие в трудах «отца семиотики», американского философа и логика Чарльза Пирса (1839‑1914), который, произведя глубинный анализ природы знаков, сформулировал положение о знаковой ситуации ‑ «семиозисе» и предпринял классификацию знаков (иконические, индексальные, символические) на основе отношения знаковой ситуации, и таких свойств знаков, как степень вероятности их использования и характер связи с объектом, на который знаки указывают. Раскрытие идей Пирса, их углубление и систематизацию осуществил его соотечественник Чарльз Моррис (1921-1979), предложивший выделить три уровня измерения, описывающие характер отношений в потенциальном знаковом континууме (синтактика, семантика, прагматика). Утверждая неотделимость науки и знаков, Моррис ратовал не только за допущение семиотики в сообщество других наук, но и подчеркивал пригодность семиотики, как органона, стать метанаукой (наукой о самой науке).

В отличие от логической традиции, в которой внимание исследователей сосредотачивалось на изолированном знаке (т.е. на отношении знака к значению, к другим знакам, адресату и т.д.), лингвистическое направление в семиотике сосредоточилось на изучении не отдельного знака, а языка как механизма передачи информации пользующегося определенным набором знаков.

Рождение лингвистического направления традиционно связывают с именем «отца современной лингвистики» Фердинанда де Соссюра (1857‑1913), который в работе «Курс общей лингвистики» (1916) высказал ряд положений, имеющих революционное значение не только для семиотики, но и для всей гуманитаристики ХХ столетия.

Прежде всего, Соссюром было введено положение о том, что базисные единицы любого естественного языка – слова – являются произвольно выбранными знаками. То, что отображается в знаке, было названо Соссюром «обозначаемым» («означаемым»), а его аккустический образ ‑ «обозначающим» («означающим»). Второе положение Сосюра гласило, что все знаки языка образуют систему (семиотическую систему): «язык – это система сопоставимых весов, неопределяемая ничем, кроме временного соотношения значений своих компонентов». Отсюда следуют знаменитые выводы Соссюра о противопоставлении двух подходов в изучении языка (диахронного и синхронного) и о принципиальной возможности выделения второго подхода вообще (как взятой в каждый данный момент системы в сиюминутном равновесии всех ее элементов). Разделив таким образом язык (социальное) и речь (индивидуальное),Соссюр пришел к заключению, что лингвистика отныне должна заниматься изучением структуры языка, войдя как часть в состав новой науки – семиологии.

Идея Соссюра о том, что язык несет в себе некую структуру, некий закрытый универсум знаков, который можно выявить путем его анализа при условии вынесения за скобки динамического аспекта (речи), в 50-х годах ХХ столетия была экстраполирована из лингвистики в антропологию (К. Леви-Стросс), а затем ‑ на область искусства и религии, открывая все поле культуры для структурного (объект либо обладает, либо не обладает некими свойствами – третьего не дано) изучения.

Пионером в области семиотических (структурных) исследований культуры стал французский литературовед и философ Ролан Барт, который, будучи сторонником «левых» политических взглядов, обратился в 50-х годах ХХ столетия к методологии семиотики, движимый мотивом «марксизировать экзистенциализм», т.е. вскрывать и анализировать идеологическую подкладку мифологии западного общества. Констатируя наличие бессознательных моментов в использовании людьми некоторых значений, Барт заявил о необходимости включения в семиотическое поле так называемых коннотативных (семиотических систем второго уровня) семиотик. В своей работе «Мифологии» он утверждает, что современный миф –это, по сути, вторичная знаковая система, в которой знак первой системы становится всего лишь означаемым во второй.

Оригинальной версией семиотики культуры, получившей мировое признание и высокую научную оценку, стала программа исследований культуры, разработанная в 60-80 гг. ХХ столетия представителями так называемой «Тартусско-московской школы» во главе с Ю.М. Лотманом (Вяч. Вс. Иванов, В. Н. Топоров, А. М. Пятигорский, Б. А. Успенский, Ю. М. Лотман и др.).

Для семиотиков тартусско-московской школы фундаментальным понятием, позволившим перейти от первоначального семиотического анализа литературы к анализу культуры и ее сегментов, стало понятие «текст», о фундаментальности которого в семиотике и, одновременно, его нейтральности к литературе заявил Лотман.

Несущая в своей основе внутреннее «штампующее» структурное устройство – естественный язык, культура, согласно Лотману, представляет собой генератор структурности, создающий вокруг человека социальную сферу, которая, подобно биосфере, делает возможной жизнь, но не биологическую, а социальную (семиосфера). Являясь «большим текстом», культура строится на основе абстрактной, скрытой от непосредственного наблюдения системе правил «языка» или «кода». Любой акт поведения, таким образом, в известной культурной среде представляет собой высказывание на определенном культурном языке. Владение «кодами» ‑ гарант общения в рамках культурного сообщества. Долгосрочность кода и текстов коллективной памяти задают непрерывность и динамику культуры. На основе материалов исторических текстов, изобразительного искусства, литературы, музыки, кино и т.п. Ю. М. Лотманом был проведен анализ механизмов диахронии культуры, разработана концепция ее семиотической типологии