Скачиваний:
20
Добавлен:
09.05.2014
Размер:
39.42 Кб
Скачать

Первые упоминания о купцах, содержащиеся в древнерусских летописях, относятся к Х в. В то время купцами называли горожан, занимающихся торговлей. Элиту же составляли “гости”. Как повествует Н. М. Карамзин, “в Х веке жило множество россиян в Цареграде, которые продавали там невольников и покупали всякие ткани. Звериная ловля и пчеловодство доставляли им множество воску, меду и драгоценных мехов, бывших вместе с невольниками, главным предметом их торговли... Сия торговля без сомнения весьма обогащала россиян, когда они для ее выгод отваживались на столько опасностей и трудов и когда она была предметом всякого их мирного договора с Византийской Империей. Они ходили на судах не только в Болгарию, в Грецию, Хазарию или Тавриду, но... и в самую отдаленную Сирию. Черное море, покрытое их кораблями, или, справедливее сказать, лодками, было названо Русским”. Во время опасных путешествий отважные “гости” открывали новые земли, осваивали их. Зачастую им приходилось на далеких рубежах защищать родные места. Смелость, находчивость помогали отражать постоянные нападения торговых соперников — степняков и варягов. Не случайно любимые герои русского фольклора — удалые, неунывающие, много повидавшие “гости” — Василий Буслаевич, Садко Богатый гость, Иван Гостиный сын, Добрыня Никитич.

К XI—XII вв. торговые люди — “гости” и “купцы” — постепенно обосабливаются в привилегированную группу городского населения, выделявшуюся имущественным положением и поддержкой княжеской власти, заинтересованной в пополнении казны.

Именно в это время в наиболее крупных городах возникают первые купеческие общества. Сохранился устав новгородской торговой корпорации, основанной в XII в. — Ивановской общины (“Иваньского ста”), объединявшей крупных оптовых торговцев воском (“вощников”). “Иваньское сто” владело монопольным правом взвешивать и мерить некоторые товары, взимая за это соответствующую пошлину. Представители общины участвовали в заключении важнейших торговых договоров и были членами Совета Новгородской республики. Наследственные права членов общины получали заплатившие взнос в 50 гривен (ок. 10 кг) серебра. По храмовому празднику церкви Ивана (организационного центра общины)—дню рождества Ивана Предтечи, 24 июня,— был установлен особый праздник “вощников”, заканчивавшийся совместным пиршеством (“братчиной”). Помимо “Иваньского ста” в Новгороде находились различные общины. Купеческие корпорации, по-видимому, возникали и в других городах Древней Руси.

Складывание централизованного Русского государства, объединявшего независимые прежде от великокняжеской власти территории, сопровождалось часто не только ограблением городов, но и ликвидацией автономии местных купеческих корпораций, а позднее их полным исчезновением. Во время правления Ивана Грозного по местной автономии был нанесен последний удар.

По Уложению царя Алексея Михайловича 1649 г. и в царской грамоте того же года повелевалось “лавок и погребов и варниц, опричь государевых тяглых людей, никому не держать”. Пашенные крестьяне и лично несвободные люди не имели права заниматься в Москве промыслами, а должны были продать свои заведения тяглым торговым и посадским людям. Ослушавшихся ожидала “торговая казнь” (наказание кнутом) и конфискация заведений в казну. В 1653 г. был введен первый в России Торговый устав, по которому взамен множества существовавших ранее торговых сборов взималась единая, так называемая рублевая, пошлина (по 10 “денег” от рубля продаваемых товаров). Кроме того, если раньше, со времени Ивана Грозного, иностранцы пользовались привилегиями и льготными правами, то, по Торговому уставу 1653 г., они облагались более высокой пошлиной, чем русские купцы (исключая Архангельск, где налог с иностранцев и русских взимался в одинаковом размере). Преобразования петровского периода и чуть позднее реформы Екатерины II заложили те основы сословного деления городского населения Российской империи, которые с небольшими изменениями просуществовали до 1917 г. Петр, проводя активную внешнюю политику, понимал, что она потребует значительных материальных средств. (Известно его выражение — “деньги суть артерия войны”.) Кроме денег нужна была промышленность, с помощью которой можно было построить флот и вооружить армию. И то, и другое ложилось на плечи не только государственного хозяйства, но и частного, т. е. купеческого. Стремясь содействовать развитию и укреплению купеческого сословия, Петр I применял весь арсенал доступных ему средств — от административно-полицейских до поощрительных. При этом действия его были часто противоречивы. Так, в 1709 г. купцам запретили переходить в другие сословия и вступать в различные казенные должности — “дабы от того тяглые люди в слободах не умалились, и от напрасного излишнего платежа за обывателей не разорились, и государевым податям умаление не учинилось”. А через два года, в 1711 г., для расширения свободы занятий торгово-промышленной деятельностью представителям всех сословий, даже дворянам, было разрешено записываться в купечество (запрет распространялся только на военнослужащих). Купцы, записанные в гильдии, получили ряд весьма серьезных льгот, положивших начало их выделению в привилегированное сословие. Во-первых, они освобождались от личной рекрутской повинности при условии уплаты в казну по 100 рублей с человека. Во-вторых, им разрешалось покупать крестьян, правда, с тем условием, чтобы последние были приписаны к фабрикам или заводам.

Вместе с тем сама система крепостничества тормозила естественный ход развития хозяйственной жизни и сдерживала рост купечества.

Реформы Екатерины II.

Принадлежность к первым двум гильдиям повышала социально-экономический статус купца — они имели право на внутренний оптовый и розничный торг, на устройство заводов и фабрик, освобождались от казенных служб. Причем купцам первой гильдии разрешалось торговать не только в Империи, но и за ее пределами, для чего можно было иметь морские суда; членам же 2-й гильдии — только речные. Пределы деятельности третьегильдейцев ограничивались мелочным торгом, содержанием трактиров, бань, постоялых дворов.

Социальный портрет русского купца

Наверх

Иностранная легенда о русской бесчестности появилась весьма давно. Рассказывая о торговых людях Москвы, Герберштейн говорит, что они “ведут торговлю с величайшим лукавством и обманом. Покупая иностранные товары, они всегда понижают цену их наполовину и этим поставляют иностранных купцов в затруднение и недоумение, а некоторых доводят до отчаяния, но кто, зная их обычаи и любовь к проволочке, не теряет присутствия духа и умеет выждать время, тот сбывает свой товар без убытка.

Приводя все эти данные, Ключевский приходит к заключению, что “торговля московских купцов с иностранными носила на себе, в сильной степени, характер игры”. Обычай запрашивать и торговаться был искони характеристикой русского. Подделка и обмен вещей были в обычае: часто русский наделял иностранца подкрашенными мехами, а иногда покупатель придет в лавку и начнет торговать вещь, купец запрашивает за нее большую цену; покупатель дает менее; купец как будто не слышит и уходит прочь, потом начинает мало-помалу сдаваться и уступает желанию покупателя; но в самом деле он ловко успеет обменить вещь, так что покупатель сам этого не замечает и берет не то, что торговал прежде. Подобные поступки не казались русскому предосудительными; он оправдывал себя пословицею: “На то и щука в море, чтобы карась не дремал”,— пословицею, которая, как видно, была до того в употреблении, что даже иностранцы затверживали ее”.