Ст. 234 из 343

прагматики и естественных наук. Это должно стать путеводной звездой не только при анализе текстов, но и правилом жизни для каждого. Особенно важно следовать принципам прагматизма и здравого смысла при управлении громадным лайнером на котором путешествует наша цивилизация, пробираясь через рифы, айсберги и штормы. Те, кто не управляют данным кораблем, находясь в глубине в теплой каюте, часто не понимают реального хода вещей. Иногда такие индивидуумы, забывая, что они на корабле, устраивают бунты и лезут к штурвалу, совершенно не смысля в управлении. Благо эти бунты подавляются, но, если вдруг они станут за штурвал, не имея понятия о реальных, а не вымышленных опасностях лайнер постигнет судьба Титаника. История знает массу примеров гибели цивилизаций, которые заигрались с гуманитарщиной. Хотя некоторые гуманитарии веяния все же просачиваются, из-за чего наш лайнер бьётся об скалы невежества и ходит кругами. А добравшиеся до штурвала гуманитарии, командуют сменить двигатель веслами, постоянно гнобя передовые технологии. Очень надеюсь, что мне удалось донести суть. Критики могут найти в моих словах тысячи не состыковок и не понять. Иногда, ведя просветительскую работу, есть смысл критиковать комментарии, которые весьма популярны и в то же время ущербны, иногда нет. Многое зависит от конкретных случаев из-за чего проблема весьма неоднозначно. Но стоит помнить, чем психологи и истинные ученые отличаются от гуманитариев. Для того что бы разжевать это детально и ответить на многие не однозначные вопросы надо писать другую книгу. Которая не менее важна, т.к. многие не видят разницы в бреднях гуманитариев и научных расчетах. И на основе этих популяризированных бредней политики, с мозгами гуманитарных розовых блондинок и жаждой к зеленым бумажкам, принимают законы, которым мы обязаны следовать.

Таким образом, резюмируя, хотелось бы отметить что «Искусство чтения. Как понимать книги». Действительно является в какой-то степени искусством, но не стоит забывать, что первоочередной задачей в основном является понимание сути. Именно того, что хотел донести автр, а уже потом контекста и разных интерпретаций его трактовки. Вот именно сути и более прагматичному подходу Фостер уделил мало внимания, сделав упор на разные сказки и иносказания, приведя в пример соответствующую литературу. Поэтому его книга, как по мне получилась, довольно, однобокой, несмотря на то, что затронула именно те моменты, которым я, возможно, незаслуженно уделил мало внимания. Но если бы их мне довелось рассматривать, то рассматривал бы совсем в другом ключе.

История чтения – 2008 Мангуэль Альберто

Это уже совсем другое «Искусство». На много лучше «Искусства» Фостера. Весьма познавательная книга. Видно, что автор проработал немало именно ПОЛЕЗНОГО материала. И если верить Мангуэлю, и насколько я понял, в начале своего книжного пути он был знаком с неким Борхесом – поэтом, прозаиком, публицистом, основателем авангардизма в испанской поэзии. Данная книга меня сразу к себе расположила. Борхес, из-за проблемы со зрением, вынужден был книги не читать, а слушать. Поэтому прибегнул к помощи Мангуэлья. Судя с описанного Мангуэлем в «Истории чтения», Хорхе Луис прекрасно воспринимал на слух. Это очередной раз подтверждает, что в данном восприятии нет ничего необычного и является очередным упрекам людям риторически восклицающим – «как это можно слушать книги?». Если я не являюсь ни для кого авторитетом, то возможно для кого-то им станет Борхес. Конечно, не знаю смог бы Борхес слушать речь синтезатора, а не Альберто. Но думаю если бы смог, то прослушал книг намного больше, т.к. жаловался, что раньше, когда зрение у него стало плохим, ему книги читала старенькая мать, а она быстро уставала. Синтезатор речи можно было бы включить в любое время, и он бы читал без устали. Хоть 24 часа в сутки, с любой скоростью.

Ст. 235 из 343

О чем и я писал.

Ниже приведу цитату, которая всецело отражает дух моего труда. Полностью с ней согласен. По сути Мангуэль в этом кусочке пишет про то же, о чем я подробно растолковывал на 200 страницах. Цитирую:

«…Я же уверенно полагаюсь на свой компьютер, который роется в поисках нужной мне информации в библиотеках, существенно превышающих по размеру Александрийскую. Моя программа обработки текстов способна прочесть любой тип книги. Такие монстры, как Проект Гуттенберг? в США, хранят на дисках все, начиная от полного собрания сочинений Шекспира и заканчивая информационным бюллетенем ЦРУ и тезаурусами Роджета. В Англии Оксфордский архив текстов предлагает все труды латинских и греческих авторов, а также некоторые классические произведения на других языках. Средневековые же ученые могли рассчитывать Aline Rousscllc, Pomeia (Paris, 1983). только на собственную память о прочитанных книгах, страницы которых они были способны в любой момент призвать, словно призраков…. Сегодня все пометки, которые я делаю во время чтения, сохраняет для меня моя программа обработки текстов. И, как ученый эпохи Возрождения, который мог по собственному желанию зайти в любую из комнат дворца своей памяти, чтобы достать оттуда нужную цитату или имя, я слепо вхожу в электронный лабиринт, гудящий по ту сторону экрана. C его помощью я могу запоминать все необходимое более точно (если точность так важна) и в больших количествах (если требуется количество), чем мои прославленные предки, …» К.Ц.

Старые страхи и вечно актуальные проблемы.

Впрочем, и у Альберто не все так гладко. Даже такому выдающемуся человеку стоило бы ознакомиться с моим трудом, дабы избежать страхов и проблем, подробно рассмотренных мною выше. Вот, например, цитирую дальше по тексту.

Цитата: «Кроме того, меня вечно терзает страх потерять «запомненный текст», страх, который мог коснуться моих предков только после того, как их память начинала слабеть с возрастом, а меня никогда не оставляет в покое: страх перед перебоями в подаче электроэнергии, перед непра-Frances A. Yates, The Att of Memoty (London, 1966).вильно нажатой клавишей, перед падением системы, перед вирусом, перед некачественным диском и перед всеми прочими вещами, которые могут стереть мою память раз и навсегда.» К. Ц.

Не буду повторяться, эти страхи действительно обоснованы, и есть вероятность потери данных. Она была всегда вне зависимости от носителя. Просто с современными носителями надо обращаться по-другому. Про это мною написано в разделах вначале книги: «А если планшет потеряют?», «Если пропал свет?» и т.д.

А на этом, процитированном ниже, если не изменяет память, я не останавливался.

Цитирую: «…но по сей день лишь я один способен разобраться в своих пометках и прийти к каким-то заключениям.» К. Ц.

Да, это тоже вполне реальная проблема. Но она не касается непосредственно цифровых книг, а уходит в принципы понимания, сортировки и обработки информации, над которыми еще работать и работать. Скажу больше, не только другие, но и я сам, да и наверно многие (записывающие заметки и наброски, касательно своих мыслей, или ищущие что-то в большой куче своего материала) сталкиваются с подобными проблемами. Т.е. иногда не то что другим, но мне самому, или другому автору своих строк, не удается вспомнить через лет 5-10, что имел в виду и какие мысли сподвигли написать тот или иной текст. Конечно, если писать о какихто фундаментальных убеждениях и все детально обосновывать, то вспомнить, зачастую, не составит труда, но если это какие-то мимолётные мысли, или информации очень много, и она плохо систематизирована, то довольно высока вероятность столкнуться с таким казусом. Так уж устроен наш ненадежный мозг. Мы меняемся сами того не замечая, привыкаем к этим переменам. Что-то в нас остается тем же, что-то мимолетно. Обобщая вышеописанное, мне бы хотелось дать такой лаконичный ответ не только Альберту, но и всем остальным кто способен заниматься рефлексией и самовыслеживанием – надо учиться понимать себя, и тогда тебя

Ст. 236 из 343

начнут понимать другие. Стараться писать даже себе так, как будто вы пишете незнакомому человеку, причем любому. Кто знает, кем вы станете в будущем. Будущий вы, это и есть совершенно незнакомый Вам человек. Это надо учитывать при путешествиях во времени, пусть даже эти путешествия лишь информационные, а машиной времени является клавиатура. Впрочем, это уже тема книги о том, как писать книги, а не о том, как их слушать. Мне про это тоже есть что поведать, несмотря на то, что, став на этот тернистый путь, еще не одной из множества своих книг не дописал. Возможно, когда не будь, я к этому еще вернусь. Или вернуться эти мемы, в другом мясе и других мозгах.

Есть ли у нас кубинские рабочие цехов по закрутке сигар?

Извиняюсь за столь длинную цитату с Мангуэля, но все токи приведу её ниже, т.к. она так же показывает на конкретном примере проблему, описанную мною в начале книги, которая была актуальна еще в то время.

Цитирую: «В 1865 году Сатурнино Мартинесу, изготовителю сигар и поэту, пришла мысль о создании специальной газеты для рабочих сигарной промышленности, в которой печатались бы не только политические новости, но и статьи о науке и литературе, короткие рассказы. При поддержке нескольких кубинских интеллектуалов Мартинес выпустил первый помер «Ла Ауроры» 22 октября того же года. «Наша цель, — объявил он в передовице, — постараться любыми средствами украсить жизнь того класса общества, которому посвящена наша газета. Мы сделаем все возможное, чтобы понравиться всем. И если все же не преуспеем, виноват будет недостаток способностей, но не отсутствие желания». Много лет «Ла Аурора» публиковала произведения крупнейших кубинских писателей того времени, переводы таких европейских авторов, как Шиллер и Шатобриан, рецензии на книги и пьесы, обличала тиранию владельцев фабрик и описывала страдания рабочих. «Знаете ли вы, — вопрошала она своих читателей 27 июня 1866 года, — что, по слухам, на окраинах Ла Заньи есть владелец фабрики, который заковывает в кандалы детей-подмастерьев?»1

Но Мартинес вскоре понял, что по-настоящему популярной «Ла Ауроре» мешает стать повальная неграмотность; в середине XIX века в лучшем случае 15 процентов кубинских рабочих умели читать. Чтобы сделать свою газету общедоступной, он предложил начать публичные чтения. Он встретился с директором школы в Гуанабако и попросил помочь организовать чтение для рабочих. Полный энтузиазма директор встретился с рабочими фабрики «Эль Фигаро» и, получив разрешение владельца, убедил их в полезности этого мероприятия. Одного из рабочих выбрали чтецом; остальные платили за его деятельность из собственного кармана. 7 января 1866 года «Ла Аурора» писала: «Мы начали чтение в цехах, и инициатива в этом прекрасном начинании принадлежит многоуважаемым рабочим с „Эль Фигаро”. Это огромный шаг по пути к прогрессу и существенное облегчение жизни рабочих, поскольку только таким образом они могут постепенно начать знакомиться с книгами — источником знаний и бесконечных развлечений»1. Среди книг, которые читали рабочим, были исторический сборник «Битвы века», дидактические романы, вроде «Короля мира» ныне забытого Фернандеса-и- Гонсалеса и руководство по политической экономии Фло- рес-и- Эстрады ….

Как выяснили рабочие с сигарных фабрик, чтение вслух дало им возможность отрешиться от механического, отупляющего скручивания темных табачных листьев, чтобы следить за чьими-то приключениями, обдумывать чьи-то мысли и самим делать выводы». К. Ц.

Про это я писал еще до прочтения Мангуэля в конце «Актуальность.» и в других разделах, о современном социальном рабстве. Таким образом, на данном примере видно, что моя идея рабочая, и была реализована еще задолго до возникновения синтезаторов речи. А с помощью синтезаторов это сделать еще проще, и современные рабы смогут ознакомиться с трудами, которые читать некогда и не как. Но вместо сложной организации чтения в цехах теперь рабочие могут просто скачать и установить синтезатор, и развиваться интеллектуально. Благо есть бесплатные программы, которые будут работать даже на большинстве слабых смартфонов. И эта книга, надеюсь, станет для них концептуальным инструментом, являясь