6.1.3. «География души»: структурное сходство семейных историй

Анализируя перспективу, из которой четыре человека рассказывают истории своей жизни, Брунер приходит к выводу о существовании общей «географии души». Для всех Гудхертцев угол обзора задает дом, который по контрасту противопоставляется всему тому, что Гудхертцы обозначают как «реальный мир» («the real world»). Закрытость семейства находит отражение в языке описания, несущем на себе следы этой закрытости. Отслеживая характеристики, используемые рассказчиками для маркировки пространства «дом-реальный мир», Брунер указывает, что «дом для каждого из них был местом, которое располагается внутри, является частным, интимным, гарантированно защищенным, всепрощающим. «Реальный мир» располагается вовне, он требователен, анонимен, открыт, непредсказуем и, разрушителен».

По мнению Брунера, именно пространственное различие «дом - реальный мир» заставляет всех четверых в своих автобиографических рассказах сосредоточиться на пространственных и локализующих терминах (т.е. переписать свою жизнь в пространственных координатах). Наибольшая зависимость стратегий жизнеописания от мест наблюдается в истории сына (Карла).

6.1.4. Структура формы – структура опыта

Его рассказ нагружен пространственными конструктами: внутри/вовне, выходя из/заходя в; здесь/там; место/особое место. Ход событий в его истории разворачивается не столько во времени, сколько в пространстве: его жизнь выстраивается как последовательно направленное движение от дома к предместью, от предместья к католической школе, от католической школы к библиотеке вдоль колледжа, а затем к университету и уже потом к триумфальному возвращению в Нью-Йорк. В этой жизненной истории принять вызов обстоятельств означает буквально найти свое место в жизни, причем, правильное место. Соотношение с местом становится в жизненном нарративе Карла маркером самоощущения и оценивания. Для него поступки оказываются «уместны» или «неуместны», а человек находится «при деле» или же чувствует себя «не на своем месте».

6.1.5. Риторики и грамматика

Анализ нарративной схемы комибинируется с элементами риторического анализа (метафорический характер обращения с местами), а также – с грамматическим анализом. Брунер отмечает, что на фоне «активно» действующих «особых мест» «я» нередко включается в предложение в качестве объекта, а действия Карла выражаются в пассивной форме. Брунер соотносит конфигурацию «активных» обстоятельств со структурирующей ролью дома в этой жизненной истории: «Обстоятельства в этих «особых местах» выглядят, как если бы они были что-то вроде домашних наставников: позволяют, разрешают и учат. Это выглядит, как если бы Карл управлял «реальным миром», колонизируя его при помощи «специальных мест», которые продолжают его опекать».

Здесь необходимо обратить внимание на то, как исследователь принимает во внимание тот или иной аналитический критерий: в качественных исследованиях не существует универсального алгоритма отбора таких критериев. Принцип первого отклонения или, напротив, повторяющийся прием или стратегия высказывания зачастую определяют выбор инструментария.