Шрифты и время.

Любой шрифт — так же как любая форма и любой цвет — имеет свою тональность, свое настроение, причудли­вейшим образом налагающееся на смысл набранного этим шрифтом текста, видоизменяющее его, добавляющее непо­вторимые обертоны. Для многих звучание стихов, впервые прочитанных в детстве, неразрывно связано с тем шрифтом,

которым они были набраны; и нередко годы спустя, пе­речитывая эти стихи в других изданиях, мы удивляемся — почему теперь они кажутся нам совсем иными.

В отличие от цветового настроения, однако, тональность шрифта — явление в гораздо большей степени искусствен­ное, опосредованное, а вкус к шрифтам — результат воспи­тания, а не врожденное качество. Поэтому для знакомства с основными типами шрифтов лучше всего подходит жанр исторического обзора, показывающего, как менялись вос­приятие форм букв, понятие о красоте и удобстве шрифта и, в конце концов, просто мода на шрифты на протяже­нии нескольких последних столетий. (Я не буду начинать с египетских иероглифов, а ограничусь лишь теми типами шрифтов, которые употребляются и сейчас.)

Вполне возможно, вы будете удивлены, узнав, какие из уста­новленных на вашем компьютере шрифтов — сравнительно новые, а какие уходят своими корнями в глубокую древ­ность. Спираль европейского шрифтового искусства сделала уже не один виток, и не раз шрифты, которые казались прочно забытыми, возрождались к жизни в обновленном виде (особенно, конечно, богато такими «римейками» по­следнее столетие). У жителей нашей страны восприятие печатного текста к тому же искажено десятилетиями госу­дарственной шрифтовой монополии — не то чтобы СССР стоял совсем в стороне от магистрали мирового шриф­тового искусства, но все же тенденции развития шрифта XX века преломлялись в советских словолитнях довольно своеобразно.

Современный шрифтовой ландшафт, развертывающийся перед восхищенным зрителем в окне компьютерного экрана, разнообразен как никогда. Здесь и возрожденные шрифты всех эпох и стилей, и современные вариации на исто­рические темы, и всевозможные стилизации (готическая фрактура, церковно-славянский устав, шрифты в стиле «модерн» и т. п.). Это изобилие отчасти ответственно за тот шрифтовой беспредел, который еще далеко не утих в русскоязычном рекламном и журнальном дизайне (а в по­следние год-два с новой силой вспыхнул в самодеятельном веб-дизайне). Знание истории шрифта — первейшее условие профессиональной работы с ним.

Классическая антиква. Из употребимых сейчас шрифтов самые старые — и в то же время, пожалуй, самые молодо выглядящие — это гарнитуры гуманистической, или

128

Рис. 29

Гарнитура Гарамон (Garamond) — характерный представитель гуманистиче­ской антиквы

(a)

(б)

Рис. 30

Форма засечек (а, гарнитура Лазурского) и сме­щение наплывов на округлых частях букв (6, шрифт Adobe Jenson) в шрифтах гуманисти­ческой антиквы объясняются подражанием рукописному по­черку наклонным пером с плос­ким концом

классической, антиквы (по-английски их обычно называют Old Style; примеры — Гарамон, Дженсон, гарнитура Лазурского). Эти шрифты были разработаны по образцам и рисункам типографов эпохи Возрождения — которые, в свою очередь, брали за основу рукописные шрифты IX—XIII веков и заглавные, «капитульные» буквы древних римлян (само слово «антиква» означает «древняя»). Их целью было создать строгий, изящный, легко читаемый шрифт, отвечавший ренессансным представлениям о гармо­нии и призванный вытеснить господствовавшую в течение нескольких столетий фрактуру (готический шрифт).

Многие графические особенности классической антиквы, сохранявшиеся и видоизменявшиеся в исторически более поздних шрифтах, — засечки, утолщение вертикальных штрихов по сравнению с горизонтальными — впервые воз­никли как подражание рукописным буквам, выводимым пером с плоским концом. В эту эпоху заимствования из рукописной графики еще не были «переосмыслены» или «обобщены», а оставались довольно близкой к оригиналу имитацией. Этим объясняется сложность, явственная «рукописность» форм, общая легкость и элегантность рисунка, свойственная как оригинальным шрифтам XV—XVII ве­ков, так и их современным копиям (рис. 29). Особенно характерны для гуманистической антиквы сравнительно длинные засечки, иногда асимметричные и закругленные на концах, «ямки» на торцах основных штрихов, смещение наплывов на округлых частях букв из-за «наклона пера» (рис. 30).

Принято различать ранний и поздний периоды развития классической ан­тиквы. В ранних образцах этого стиля контраст толщин штрихов ниже, а общий очерк букв небрежнее и ближе к рукописным оригиналам. Со временем формы букв становятся строже, засечки укорачиваются, контраст повышается, исчезает несимметричное расположение наплывов. Заглавные буквы становятся уже, теряют свои «античные» квадратные пропорции. Особенно заметны изменения у курсивных шрифтов (которые в ту эпоху еще не составляли пару прямому начертанию, как сейчас, а были само­стоятельными шрифтами). Ранние гуманистические курсивы отличаются небольшим наклоном букв и общей открытостью форм (по мотивам этих шрифтов в XX веке создан шрифт Zapf Chancery). Co временем формы курсива становятся вычурнее, закрытее и уже, а наклон букв повышается; для некоторых из них характерен разный наклон у строчных и прописных курсивных букв (например, в Monotype Garamond Italic).

Сейчас шрифты гуманистической антиквы — одни из самых популярных. Они способны передать широчайшую гамму настроений; пожалуй, чем пытаться охарактеризовать сферу их применимости, проще перечислить те ситуации, когда

129

Рис. 31

Гарнитура Таймс (Times Roman) — самый из­вестный и самый употребимый из шрифтов переходной анти­квы

их употребление может быть, наоборот, неуместным, — скажем, если текст обязан звучать подчеркнуто строго, сдержанно, официально, по-особому убедительно или даже угрожающе. Во всех остальных случаях легкий дух Высокого Возрождения придаст стильное, выпуклое, воздушное зву­чание тончайшим смысловым и эмоциональным оттенкам вашего текста.

Для русского набора шрифты эти пока непривычны. В пору их первой, исторической молодости в России не пользова­лись ничем, кроме церковно-славянского устава, а в период возрождения интереса к ним (середина нашего века) на русской почве смогло возникнуть только одно подражание гуманистической антикве — гарнитура Лазурского (1962 г.), которая резко выбивалась из общего шрифтового ланд­шафта и нечасто шла в ход в советских типографиях. Среди современных русификации латинских антиквенных шрифтов есть удачные, но окончательного сплавления гума­нистических мотивов с традициями кириллической графики еще не произошло.