§ 5. Суд и процесс в Киевской Руси

Система судебных инстанций в древнейший период.

Отправление правосудия есть одно из главнейших дел, которыми занимаются органы государственной власти в древнерусском государстве. В исследуемый период сыск и отправление правосудия еще находись в нераздельном состоянии. Сильна в эту эпоху степень самозащиты, когда хозяин, застав вора ночью, мог безнаказанно убить его. Однако в последующем, например в Правде Ярославичей (ст. 38 Акад. сп.), находим постановление о необходимости доставить вора на суд князя. Если видели вора связанным до его смерти, то убийство вора наказывалось как самоуправство (самосуд).

Следующая отличительная черта судоустройства того периода заключалась в неопределенности как системы самих судебных органов, так и их компетенции, что, по образному выражению известного русского юриста Ф.М. Дмитриева, "в древней России управление и суд всегда шли рука об руку" [Дмитриев. 1859. С. 7]. Иными словами, суд еще не был отделен от администрации.

Органы суда в древнейший период разделялись на четыре вида: вотчинный суд (суд землевладельца над своими холопами), общинный суд, церковный суд и суд публичный (светский) - князя или другого уполномоченного органа. Вотчинный суд вышел из суда pater familias над своими домочадцами и предполагал неограниченную власть над ними. Позднее владение землей предоставило ее хозяину право судить зависимых от него людей - его холопов и, вероятно, по незначительным делам - закупов. Последнее скорее представляло собой право расправы - наказание нерадивого закупа.

Суд рода постепенно перерождается в суд верви (общины) над своими членами. Главнейшим его органом были старейшины (старцы), власть которых внутри рода-общины была неограниченной (вплоть до присуждения к смертной казне). Этот вид суда в России продержался невероятно долго. Существование общинных судов законодатель признал в середине XVI в., по судебной реформе 1864 г. общинные суды приобрели узаконенные полномочия. Свое действие суд общины прекратил только под воздействием политики большевиков в период гражданской войны.

Церковный суд, возникший в древнейший период, также просуществовал в России вплоть до 1917 г. Применимое им право было по сути каноническим. Так, согласно ст. 1 НСГ архиепископ судил святительский суд по правилам Св. Отцов, по Номоканону, по церковным уставам. Характерно, что юрисдикция святительского суда распространялась на всех: на боярина и на простого человека.

В древнейший период публичный суд подразделялся на несколько инстанций. В первую очередь следует назвать суд князя. Статья 38 Русской Правды (Акад. сп.) предлагает вести связанного вора (татя) на княжий двор, где и будет произведен суд. Псковская судная грамота знает более точное обозначение княжего суда - сени, где судит князь вместе с посадником. Известно еще одно техническое выражение из вечевых грамот, которым обозначалось особое помещение, где производился суд, - судьбьница. К составу княжего суда относят также суд его слуг: тиунов, мечников и прочих лиц.

Компетенция княжего суда ограничена только юрисдикцией святительского, т.е. церковного, суда. Впрочем, если происходит столкновение компетенции судов, то образуется согласно, например, ПСГ так называемый смесной суд. Это вариант третейского суда по современным меркам, которому поручено разбирать спор, если стороны в нем принадлежат разной юрисдикции: церковной и светской. Кроме того, на севере Руси мы встречаем еще одно ограничение княжего суда. Статья 1 ПСГ четко указывает категории дел, подсудных князю: кража со взломом, тайное похищение (из укрытых саней и упакованных тюков), разбой, кража сена, хлеба и скота. Причем эти дела князь судит не один, а под надзором посадника.

Суд должностных лиц вечевого собрания. К этому виду суда относили суд посадников и тысячских в княжествах древнерусского государства. Конкретно их юрисдикция известна только из упомянутых вечевых грамот. Так, в Новгороде посадник судил вещные иски, а тысячский - иски из обязательств. В Пскове посаднику подлежали гражданские дела и те уголовные, которые не входили в компетенцию князя. К этой категории судебных инстанций следует также отнести суд судей. Некоторые намеки на их особое положение содержатся, например, в ст. 70 РП Кар. сп. и ст. 77 ПСГ. Более того, если обратить внимание на окончание ст. 109 ПСГ, то можно предположить, что судьи судили именно в пригороде Пскова - той округе, которая подчинялась его власти. Несомненно, что такие судьи были выборными, их выбирало (назначало) вече Пскова.

Особой судебной инстанцией был извод, или суд 12 мужей. Эта судебная инстанция упомянута только один раз и в Краткой редакции Русской Правды. Ведомству этого суда подлежали виндикационные иски. В некотором роде можно предположить, что этот суд был явным пережитком глубокой старины, остатком былого родового суда. Наиболее близкая им аналогия на Западе - суд лагманов (lagmxnd) или "вещателей права", как их очень точно назвал русский юрист Н.М. Сокольский.

К публичному суду относится суд братщины. Упоминание о нем находим в ст. 113 ПСГ. Братщина - это особого рода сообщество, напоминающее фратрию Древней Греции, особое религиозное объединение, создаваемое для отправления культа какого-нибудь бога или героя-эпонима. Вывод этот напрашивается сам собой, если сравнить греч. ПсиРоАльфаТауРоЙотаАльфа со ст.-сл. братрига. Аналогом псковской братщины в Новгороде было "сто" (съто), этимология которого указывает на его скандинавское происхождение. И братщина, и сто - это корпоративные организации, объединявшие лиц одной профессии, одного промысла. Споры между членами данной корпорации разбирал особый суд - "пировой староста", как его называет Псковская судная грамота.

Формы процесса.

Законодатель предъявлял к отправлению правосудия определенные жесткие требования. Так, Псковская судная грамота требует "судити по правде Божией", "по крестному целованию". Статья 61 этого памятника запрещает повторное рассмотрение однажды уже решенного дела! Особо законодателя беспокоит непредвзятость судей: "судом ни мститися ни на кого ж", "а судом не отличиться". Уделено внимание вопросу неподкупности судей: "не корыстоватися", "тайных посулов не имети". Несоблюдение всех этих требований ведет к недействительности судебного решения. Пожалуй, целая философия праведного суда развита в Уставе князя Ярослава, помещенном в Новгородской летописи: "Испытайте убо с многою истинною виноватого, но прежде оклеветающего, како есть житие его. И аще благосоветник и благоверен обрящется, то тако не имети ему веры. Беззаконно бо есть такое свидетельство, но да имать и иных свидетелей посрамны и единого нрава да перед двумя или тремя свидетелями праведными станет всяк глагол. Речено есть: да не приимеши послушества лжа, но да не сядеши со многими уклонити правду" (ПСРЛ. Т. III. С. 488).

Правосудие в ту далекую эпоху еще не знало деление процесса на гражданский и уголовный. Процесс имел свои специфические формы, тем не менее мы могли бы выделить несколько его общих стадий. Первая стадия - определение сторон в споре. Начинается она с заклича - объявления о состоявшемся правонарушении. Заклич должен быть публичным, не случайно Русская Правда знает другой его аналог - "заповедь на торгу". Заклич должен содержать в себе также формальный вызов противной стороны на суд. Таким образом, заклич - это формальное in ius vocatio. Однако могут быть случаи, когда ответчик не известен. Формальным поводом к этому является отговорка ответчика, что вещь, оспариваемая у него как краденная, была куплена им у третьего лица. Или же обнаружен явно corpus delicti, а убийца не известен, не пойман. И в том, и в другом случае необходимо отыскание ответчика. Для этой цели и служат такие формы процессуальных действий, как "свод" и "сочение (гонение) следа".

Свод представлял собой следующее действие. Истец вместе со свидетелями предъявлял свое требование ответчику, но тот отпирался, утверждая, что вещь получена им от третьего лица. После чего и истец, и ответчик отправлялись к указанному лицу, где повторялась процедура заклича. Согласно Русской Правде свод мог повторяться несчетное число раз до тех пор, пока не будет найден вор, укравший оспариваемую вещь. Но это правило было действенно только в городских стенах, если свод выходил за пределы стен, то идти он мог только до третьего ответчика. На нем свод останавливался, третий ответчик признавался действительным ответчиком и платил штраф, но взамен, если он оказывался добросовестным приобретателем, получал право уже от собственного имени вести свод до трех раз. И так до тех пор, пока вора не поймают. Было еще одно ограничение свода: если он вел на территорию другой волости, то он автоматически прекращался. "А из своего города в чужу землю извода нет" (ст. 36 РП Кар. сп.).

Процедура гонения следа очень хорошо описана в одном памятнике польского права XIII в. Мы с полным основанием можем применить описание этой процедуры и к нашим порядкам. "Если кто-нибудь будет убит возле деревни, - писал немецкий анонимный автор этого сочинения, - а сельчане не будут в состоянии изловить убийцу, гонят по следу его с криком до другой деревни, тогда не несут никакого ущерба; эта деревня должна дальше с криком преследовать по следу убийцу до другой деревни, и таким образом должна каждая деревня гнать по следу, пока не будет пойман тот, кто совершил преступление. Деревня, к которой с криком довели след, в случае не пожелает гнать дальше по следу, должна уплатить за голову" (Собестианский. 1888. С. 109 - 110). Последний случай есть как раз вариант "дикой виры", как она названа в Русской Правде.

Вторая стадия есть процедура рассмотрения самого спора в суде. В ее ходе стороны состязались друг с другом, предъявляя доказательства своей правоты. Тут же по окончании прений судья выносил свое решение. Последняя стадия процесса - исполнение решения суда. Государство никак не вмешивалось в этот вопрос, за исключением случаев так называемого "потока и разграбления". Под последним следует понимать объявление преступника вне закона. Ни его жизнь, ни жизнь его близких, ни их имущество не подлежали защите закона. Тем самым он сам был заинтересован в том, чтобы скрыться как можно скорее, если это ему, конечно, удавалось. В остальных случаях стороны должны были формально уладить между собой то, как они будут исполнять решение суда. Если сторона злостно уклонялась от исполнения этого положения, то противная сторона могла потребовать у государства (суда) выдать ему противника "головой", т.е. в его полную власть.

Система доказательств древнерусского процесса.

Помимо явных и очевидных следов правонарушения - синяков, ран, мертвого тела и т.п. наше право требовало представления прежде всего свидетелей. Свидетели были двух родов: видоки и послухи. Видок - это очевидец события (ст. ст. 2, 9 РП Акад. сп.; ст. 24 РП Кар. сп.; ст. 31 РП Троиц. сп.). Наше право знало принцип "unus testis nullus testis", поэтому видоков должно было быть не менее двух. По некоторым делам требовалось выставление большего числа свидетелей.

Следующая категория свидетелей имеет достаточно сложную природу. Послух не есть очевидец и не свидетель по слуху, как до сих пор думают некоторые, очевидно, полагаясь на видимую этимологию этого слова. Этим термином обозначалась обрядовая сторона судебного ритуала, обусловленного представлениями древних о присутствии божества правосудия на суде. В некотором роде послух - рудимент Божьего суда. Только этим можно объяснить, например, положение ст. 17 ПСТ (ср. ст. 18 РП Троиц. сп.), где послух признается активной стороной судебного разбирательства, так как ему предписано поле и он не может выставить вместо себя наймита. Известный русский юрист Н.Л. Дювернуа был совершенно прав, когда замечал, что в этимологии этого слова необходимо отталкиваться от глагола "ссылаться", поскольку послухи - те люди, на которых можно сослаться для удостоверения "доброй" славы истца или ответчика. Формально послухи не очевидцы событий. "Если я положился или послался, - писал Н.Л. Дювернуа, - то этим самым я вызываю его содействовать мне, я делаю его моим пособником" (Дювернуа. 1869. С. 102). Иными словами, послухи в древнейший период полностью соответствовали, например, "соприсяжникам" эпохи Варварских Правд (L. Sal. Cap. VII. Extr. B. 5).

В отличие от законодательства варваров наше древнее право не знало строго установленного числа соприсяжников-послухов по конкретным видам дел. Исключение составляет ст. 15 РП Кар. сп. (ср. ст. 18 РП Троиц, сп.), которая требует выставления семи послухов в случае поклепной виры. Варяг (иностранец вообще) может выставить двух. В законодательстве наших соседей, например западных славян, наоборот, градация установлена очень четко: один соприсяжник в случае обвинения в краже сена, два - при краже из кармана, пять - при краже из дома, шесть - при обвинении в нанесении кровавых ран, восемь - при убийстве рыцаря, одиннадцать - при защите княжей собственности.

Следующий вид доказательств, известных нашему праву, - Божий суд. Здесь принято различать жребий - продержался вплоть до XVII в., роту - очистительную присягу, ордалии - испытание водой или железом, поле - судебный поединок. Поле на Руси давалось даже женщинам, выставлять наймитов им запрещалось (ст. 119 ПСТ).

Письменные акты в виде доказательств известны в более поздний период. Псковская судная грамота указывает на "доски" - неформальный акт и "запись" - формальный акт, закрепленный через грамоты, копии с которых хранятся в ларе собора Св. Троицы во Пскове.

МОСКОВСКИЙ ПЕРИОД ИСТОРИИ РОССИЙСКОГО ПРАВА