Реконструкция
К концу 60—началу 70 годов XIX века Россия благодаря усилиям целой плеяды талантливых инженеров, военных деятелей, оружейников и самого военного министра Д. А. Милютина начинает постепенно преодолевать отсталость армии по обеспечению современным стрелковым оружием. Были приняты самые энергичные меры к тому, чтобы не оказаться в хвосте технического прогресса, и дальнейшая работа русских оружейников показала, что Россия не только преодолела отставание, но и стала выходить на передовые позиции в области военной техники.
В 1868 году два выдающихся русских оружейника полковник А. П. Горлов и капитан К. И. Гуниус спроектировал лучшую по тому времени винтовку, а к ней разработали совершенно новую и лучшую в то время конструкцию патрона бутылочной формы с калибром пули 4,2 линии (10,67 мм). Пуля нового патрона имела хорошую траекторию, большую начальную скорость, меткость и пробивную силу. 28 октября 1868 года Александр II утвердил винтовку А. П. Горлова и К. И. Гуниуса для вооружения стрелковых батальонов. Она получила официальное название «стрелковая винтовка образца 1868 года».
В апреле 1869 года в Россию приехал американский инженер X. Бердан и предложил к винтовке образца 1868 года скользящий затвор. После испытаний вариант был принят на вооружение армии под названием «винтовка образца 1870 года». Новая винтовка получилась очень хорошей по многим тактико-техническим данным и удовлетворяла тогдашним требованиям армии. Д. А. Милютин писал, что «она может быть признана едва ли не самым совершенным из всех известных доселе скорострельных ружей».
Для производства нового оружия и боеприпасов необходимо было развертывание соответствующих производственных мощностей. Поэтому решено было строить в Петербурге патронный завод по производству металлических гильз и реконструировать Тульский, Ижевский и Сестрорецкий оружейные заводы. Комиссия генерала Нотбека, достаточно хорошо знакомого с организацией оружейного производства в европейских странах, не могла не признать того факта, что на тульском заводе пришли в негодность не только оборудование, но и производственные помещения, причем до такой степени, что в них нельзя было устанавливать современные станки. В результате крайней изношенности станочного парка многие детали приходилось отдавать надомникам для окончательной доводки вручную. Комиссия так и отмечала, что большая часть «кузнечных, слесарных и ложевых работ производится оружейниками по домам, рассеянным по слободам».
Для реконструкции завода требовались значительные средства. Тульские фабриканты вновь вышли с предложением переоборудовать завод на свои деньги. 19 февраля 1870 года они уполномочили чиновника Веденяпина передать их предложения военному министру. Веденяпин заверил министра, что затраты на переустройство завода можно возместить, если предоставить «самостоятельность мастеровым завода» и «делать им постоянные заказы». Но доводы были малообоснованными, фактически нереальными, поэтому начальник главного артиллерийского управления Баранцов, которому были переданы на рассмотрение предложения фабрикантов, отверг их.
30 мая 1870 года Александр II утвердил новое положение о заводе, который вновь возвращался в государственное управление.
В течение 1870 и начала 1871 года комиссия генерала Нотбека разрабатывала детальный проект перестройки и переоснащения предприятия. Предполагалось построить новые каменные здания для размещения в них кузниц, механических мастерских, литейных, турбин и паровых машин, закупить за границей необходимое количество специального оборудования с оснасткой и лекалами для выделки стволов и различных винтовочных деталей. Военное министерство утвердило все предложения комиссии и предписало генералу Нотбеку в кратчайшие сроки развернуть работы.
Торжественная закладка новых заводских зданий состоялась весной 27 мая 1871 года, а тремя месяцами раньше были распределены заказы на технологическое и прочее оборудование. Поскольку отечественная промышленность еще не имела опыта производства специальных точных станков, пришлось заключить контракт с английской фирмой «Гринвуд-Бетли» на поставку 854 станков, которые при 10-часовом рабочем дне должны были обеспечить ежедневную выделку 300 винтовок. 36 станков были заказаны фирме «Циммерман». Часть механических станков, паровые машины и котлы, водяные турбины Жонваля должен был изготовить петербургский завод «Илис-Бутц» и другие. По расчетам комиссии общая мощность энергетических установок должна была составить 860 лошадиных сил.
Модель станка ХIX в.
Реконструкция завода шла сравнительно быстрыми темпами. К концу лета 1872 года вдоль набережной Упы вытянулось строгое двухэтажное здание главного заводского корпуса, в котором разместились основные мастерские завода — механическая, инструментальная, замочная, приборная, столярная и полировочная. Летом того же 1872 года завершилась окончательная отделка здания кузнечной мастерской. Ее отлично оборудовали, установив 32 единицы различного кузнечно-прессового оборудования, в том числе семь паровых штампов и 5 паровых молотов. Одновременно была сдана в эксплуатацию обжигательная и калильная мастерские с 50 горнами и здание литейной с оборудованием производительностью 75 пудов литья в час. Новые двухэтажные корпуса получили ствольная, штыковая и ложевая мастерские. Отдельное двухэтажное здание возвели под точильню, а также для паровых машин и котлов. Было существенно реконструировано здание заводского правления, воздвигнутое еще в конце тридцатых годов, а для специалистов, присылаемых на завод, были отремонтированы или построены вновь «офицерские флигели».
Проработанность плана реконструкции, созданного комиссией Нотбека, видна во всем. Не было забыто строительство ложевой сушильни, где ложи сохли после обработки царской водкой, и каменного стрельбища для испытания готового оружия. На старом арсенальном дворе устроили специальные склады для хранения и сушки лож-болванок. Генерал Нотбек ходатайствовал перед Главным артиллерийским управлением о том, чтобы ГАУ разрешило сосредоточить в одном месте хранившееся еще- со времен Петра I оружие и открыть при заводе музей. По замыслу Нотбека, он должен был стать не только хранилищем заводских реликвий, но и своеобразной лабораторией многовекового опыта тульских оружейников.
Никогда еще за всю свою историю завод не был оснащен таким количеством самых современных станков, как в реконструкцию 1870—1874 годов. В различных подразделениях завода было установлено 1118 единиц станочного и кузнечно-прессового оборудования, в том числе 360 фрезерных, 187 сверлильных, 260 специализированных многооперационных, 114 токарных разных типов, 42 для нарезки винтов и болтов, 10 пробивных. Впервые на заводе были установлены токарно-копировальные станки для изготовления винтовочных лож.
Однако комиссия генерала Нотбека, ставшего начальником оружейного завода, задумала не только расширение предприятия и его переоборудование. Необходимо было организационно-производственную структуру привести в соответствие с новыми заданиями, со значительно усложнившимся техническим процессом изготовления современного оружия, в также с новыми условиями найма рабочих и организацией их труда. Поэтому было предложено разделить все производство на десять мастерских в полном соответствии с производственным циклом и потребностями завода в заготовках, оснастке, приспособлениях и инструменте. Замысел комиссии был реализован. На заводе создали кузнечную, замочную, штыковую, приборную, ложевую, сборочную, переделочную (по ремонту ружей), образцовую (экспериментальную), механическую и инструментальную мастерские,
Строительство было закончено к осени 1872 года. Сразу же установили и опробовали паровые котлы и водяные турбины. Оборудование же из Англии стало поступать только к лету следующего года. В полном объеме фирма «Гринвуд-Бетли» смогла выполнить заказ лишь к середине 1874 года. Однако несмотря на это 30 августа 1873 года, когда в основном монтаж оборудования был закончен, состоялось торжественное открытие реконструированного завода.
Модель станка ХIX в.
10 октября завод осматривал военный министр Д. А. Милютин. Он помнил обветшалые постройки, виденные им в 1869
году, и признал новые помещения «не только удобными, но даже роскошными». Впервые в своей истории Тульский оружейный завод получил необходимое количество энергетического и технологического оборудования и производственных площадей для того, чтобы организовать на нем законченный производственный цикл. Таким образом, только через полтора века воплотилась в жизнь идея Петра I о централизации оружейного дела в Туле.
Всесторонние изменения, происшедшие на Тульском оружейном заводе, не только сделали его самым передовым в России и в Европе предприятием, но и создали предпосылки для организации производства самых сложных по тому времени систем стрелкового оружия. Уже в ходе реконструкции было налажено производство винтовок Крнка, а по ее окончании специалисты завода под руководством генерала В. Н. Бестужева-Рюмина организовали производство стрелковой винтовки образца 1868 года и винтовки образца 1870 года.
Во время русско-турецкой войны 1877—1878 годов туляки дали героически сражавшейся русской армии 290 тыс. винтовок. Отличная организация производства и глубокое освоение оружейниками новой машинной техники позволили заводу полностью выполнять производственную программу.
После реконструкции значительно улучшилось положение тех оружейников, что были приняты на завод. Увеличившаяся за счет внедрения новой техники производительность труда подняла заработки до 1 рубля в день(60 копеек при Стандершельде). Хотя правительство и лишило оружейников некоторых материальных льгот и уравняло их с городским податным населением, тем не менее заработки оружейников были на 30—40% выше, чем у рабочих таких же специальностей, гнувших спину на частных гармонных, самоварных и прочих фабриках.
Новым в жизни завода было то, что руководящий состав — начальники мастерских и их помощники, приемщики оружия, браковщики — стал комплектоваться не из числа квалифицированных, но малограмотных мастеров-оружейников, как было прежде, а квалифицированных специалистов-офицеров, окончивших Михайловскую артиллерийскую академию, лучшее тогда в Европе военно-техническое учебное заведение.
В то же время реконструкция внесла в жизнь оружейников и негативные изменения. Обновленный завод с его высокопроизводительным оборудованием, современной организацией производства и небольшой, всего в 30 тыс. винтовок, программой не мог принять всех желавших работать на нем. Многие мастеровые остались за воротами, и в Туле резко выросла безработица среди металлистов. Образовался значительный резерв рабочей силы, что давало возможность администрации завода установить суровый режим на предприятии, увольнять неугодных и недовольных возросшей эксплуатацией и интенсификацией производства. Большие изменения произошли в жизни надомников и владельцев домашних мастерских, которые до реконструкции завода были своеобразными отделениями. Новое производство исключало раздачу работы по изготовлению мелких деталей или отделке каких-то ружейных частей по домам, и надомники теряли свой хоть и небольшой, но постоянный заработок. Владельцы домашних мастерских, лишившись казенных заказов, вынуждены были перестраиваться на производство гражданской продукции. Они попадали в стихию капиталистической конкуренции, чаще всего не выдерживали ее и разорялись. Таким образом, и бывшие «хозяева» пополняли ряды безработных, вливались в резервную армию труда, вынуждены были за гроши наниматься к фабрикантам. Владельцы частных заведений, самоварных, гармонных, скобяных и прочих, имея такую массу желающих заработать на пропитание, не заботились о совершенствовании своих фабрик.
Реконструкция завода оказала громадное влияние на дальнейшее социально-политическое развитие тульского пролетариата. Обилие нового станочного оборудования потребовало переквалификации мастеров, приобщения их к сложной технике, требующей определенных технических знаний и навыков, а это расширяло кругозор рабочего, помогало ему быстрее осознать свою не только производственную, но и социальную значимость. Поскольку труд стал менее индивидуален, от вклада в производственный процесс каждого в отдельности оружейника зависел общий результат труда, это сплачивало рабочих.
Руководство русской военной промышленностью прекрасно понимало происшедшие в среде оружейников социальные изменения. Пытаясь изолировать рабочих военной промышленности от революционного движения пролетариата России, военное министерство 31 августа 1870 года издало «Положение о вольнонаемных мастеровых и рабочих артиллерийско-технических заведений», которое заменило все ранее изданные положения и правила и определило взаимоотношения между вольнонаемными оружейниками и государством, поставив первых в заметно привилегированное по сравнению с основной массой рабочего класса России положение.
Какими же были основные параграфы этого приказа? Часть из них подробно определяла права администрации при приеме рабочих на завод. С одной стороны, она обязана была принимать всех желающих, невзирая ни на сословную, ни на национальную принадлежность, но в то же время имела право отказать в приеме на работу, не объясняя причин. В этом пункте ясно видна его классовая сущность — «неблагонадежному», замеченному в противоправительственных высказываниях и тем более действиях оружейнику на завод вход был прочно закрыт, даже если бы он был мастером золотые руки.
Положение устанавливало возрастные рамки для поступающих на завод рабочих — от 18 до 50 лет, но в то же время допускало исключения для пожилых мастеров, «известных знанием дела». Разрешалось также принимать на завод подростков в том случае, если их отцы, братья, близкие родственники работали на заводе. Таким образом, с одной стороны, сохранялись семейные традиции и была налицо преемственность мастерства, в том числе и по специальностям, с другой,— государство могло освободить и освобождало себя от расходов на подготовку квалифицированных кадров, перекладывая их на плечи рабочих. Не было ограничений в труде женщин. Уже в 1884 году на оружейном заводе работало более 10% подростков и женщин. Этим казна опять-таки преследовала свои корыстные цели, так как труд этой категории рабочих стоил много меньше квалифицированного труда мужчин. Но, с другой стороны, вовлечение женщин в производство способствовало их социальному раскрепощению, вовлекало их в общественную жизнь и в борьбу за улучшение своего положения.
Для того, чтобы застраховать производство от текучести кадров, особенно в военное время, положение предусматривало для желающих уволиться с завода срок предупреждения: для квалифицированных рабочих до двух месяцев, а неквалифицированных до одного месяца. Рабочие, принятые на временную, сроком до одного года, работу обязаны были предупредить администрацию соответственно за один и полмесяца. В военное время руководство завода имело право увеличить сроки предупреждения об увольнении еще на полмесяца для всех категорий рабочих.
«Положение» 1870 года содержало целый ряд таких пунктов, которые в те годы были недосягаемой мечтой для рабочих царской России. Так, к примеру, рабочим оружейного завода и их семьям оказывалась бесплатная медицинская помощь, а начальник завода имел право предоставлять заболевшему отпуск до двух месяцев с сохранением половины среднего заработка. В исключительных случаях, когда болезнь затягивалась, с разрешения генерал-фельдцехмейстера оплачиваемый отпуск мог быть продлен. Заводское начальство могло давать оружейнику также и неоплачиваемый отпуск на несколько дней в году, а в мирное время — даже до шести недель. У оружейников был 10-часовой рабочий день, тогда как все остальные рабочие России только в 1897 году добились ограничения рабочего дня одиннадцатью с половиной часами. «Положение» предусматривало для оружейников выходные дни в великий пост и дни именин царя и царицы. Но самым большим преимуществом оружейников был их высокий заработок. Правительство сознательно шло на это, чтобы создать из них рабочую аристократию, иметь в рабочем классе надежный оплот, который бы помог удержать русских пролетариев от «искушений, предоставляемых коммунистическими агитаторами». Оно рассчитывало, и не без оснований, что высокая заработная плата в условиях вольного найма поможет иметь «постоянный кадр отборных мастеровых».
Вместе с тем в «Положении» были и весьма жесткие параграфы, напоминающие, что издавался он в царской России. Так, статьи 11, 15, 19 и другие предусматривали отчисления от заработка рабочего залога в сумме полумесячной зарплаты, который был гарантией против нарушений условий найма, порчи инструментов и напрасной траты материалов. Рабочий лишался залога в том случае, если он увольнялся без предупреждения, даже если снижалась зарплата, -ухудшались условия труда и прочее. Администрация же могла уволить рабочего под любым предлогом, особенно если его поведение казалось руководству «дурным».
Настоящим бичом для рабочих были штрафы. Они по положению могли достигать половины заработка. Из штрафных денег складывался фонд поощрения «особо усердных и полезных». Но начальство награждало этими деньгами не столько «полезных», сколько «усердных» — холуев, доносчиков, клеветников, желающих выслужиться и выдвинуться.
Таким образом, «Положение» 1870 года, предоставляя оружейникам значительные материальные выгоды, одновременно опутывало их сознание, привязало к эксплуататорской машине, какой являлся в сущности государственный оружейный завод. Но с проникновением марксистского учения в Россию и в Тулу его воспринимает передовая часть рабочих, в том числе оружейников. Они становятся на путь революционной борьбы.