Metod_Ili_Franka_Mark_Tven_-_Prints_i_nischy

'Oh, thanks, my good lord!' cried the boy, dropping upon his knee again. 'Mayhap I have ventured far enow; and yet'...

Seeing Master Humphrey hesitate, Tom encouraged him to go on, saying he was 'in the granting mood.'

'Then will I speak it out, for it lieth near my heart. Sith thou art no more Prince of Wales but king, thou canst order matters as thou wilt, with none to say thee nay; wherefore it is not in reason that thou wilt longer vex thyself with dreary studies, but wilt burn thy books and turn thy mind to things less irksome. Then am I ruined, and mine orphan sisters with me!'

'Ruined? Prithee, how?'

'My back is my bread, O my gracious liege! if it go idle, I starve. An thou cease from study, mine office is gone, thou'lt need no whipping-boy. Do not turn me away!'

Tom was touched with this pathetic distress. He said, with a right royal burst of generosity:

'Discomfort thyself no further, lad. Thine office shall be permanent in thee and thy line, forever.' Then he struck the boy a light blow on the shoulder with the flat of his sword, exclaiming, 'Rise, Humphrey Marlow, Hereditary Grand Whipping-Boy to the royal house of England! Banish sorrow — I will betake me to my books again, and study so ill that they must in justice treble thy wage, so mightily shall the business of thine office be augmented.'

The grateful Humphrey responded fervidly (благодарный Хамфри ответил горячо; fervid — горячий, пылкий, страстный):

'Thanks, oh, most noble master (спасибо, о, самый благородный повелитель), this princely lavishness doth far surpass my most distempered dreams of fortune (эта княжеская щедрость далеко превосходит мои самые сумасшедшие мечты об удаче). Now shall I be happy all my days (теперь буду я счастлив все мои дни), and all the house of Marlow after me (и весь дом Марло после меня).'

Tom had wit enough to perceive (Том имел рассудка достаточно, чтобы понять) that here was a lad (что здесь = вот был мальчик) who could be useful to him (который мог быть полезен ему). He encouraged Humphrey to talk (он побудил Хамфри разговаривать), and he was nothing loath (и он не был неохотным). He was delighted to believe (он был обрадован верить) that he was helping in Tom's 'cure' (что он помогал в «лечении» Тома); for always (ибо всегда), as soon as he had finished (как только он прекращал) calling back to Tom's diseased mind (напоминать больному уму Тома; to call back — вызывать в памяти) the various particulars of his experiences and adventures (разные частности его опыта и приключений) in the royal schoolroom (в королевской школьной комнате) and elsewhere about the palace (и в других местах во дворце), he noticed that Tom was then able to 'recall' the circumstances quite clearly (он замечал, что Том был тогда способен «вспоминать» обстоятельства вполне ясно). At the end of an hour (к концу часа) Tom found himself well freighted (Том обнаружил себя хорошо нагруженным) with very valuable information (очень ценной информацией) concerning personages and matters pertaining to the court (касательно персонажей и дел, относящихся ко двору); so he resolved to draw instruction (так что он решился извлекать сведения; instruction —

назидание, образование) from this source daily (из этого источника ежедневно); and to this end (и для этой цели) he would give order to admit Humphrey to the royal closet (он бы дал указ допустить Хамфри в королевские апартаменты) whenever he might come (когда бы он ни пришел), provided the majesty of England was not engaged with other people (в случае, если его величество не был занят с другими людьми).

Humphrey had hardly been dismissed (едва Хамфри был отпущен) when my Lord Hertford arrived with more trouble for Tom (когда милорд Хартфорд прибыл с еще большими заботами/горестями для Тома). He said that the lords of the council (он сказал, что лорды совета), fearing that some overwrought report of the king's damaged health (опасаясь, что перегруженные =

преувеличенные сообщения о поврежденном здоровье короля) might have

leaked out and got abroad (могли «утечь» и попасть за границу; to get —

попадать), they deemed it wise and best (они сочли это мудрым и лучшим) that his majesty (чтобы его величество) should begin to dine in public (начало обедать на публике) after a day or two (через день-другой) — his wholesome complexion (его здоровый цвет лица) and vigorous step (и уверенный шаг; vigorous — сильный, энергичный; решительный), assisted by a carefully guarded repose of manner (в сочетании с тщательно сохраняемым спокойствием манер; to assist — содействовать) and ease and grace of demeanor (и легкостью и грацией поведения), would more surely quiet the general pulse (наверное: «более уверенно/наверняка», успокоит общее чувство) — in case any evil rumors had gone about (в случае, если какие-либо злонамеренные слухи разошлись) — than any other scheme that could be devised (чем какая-либо другая схема = план, которая могла бы разработана). Then the earl proceeded (затем граф принялся), very delicately, to instruct Tom (очень деликатно инструктировать Тома) as to the observances (по поводу знаков внимания) proper to the stately occasion (подобающим государственному событию), under the rather thin disguise of 'reminding' him (под весьма тонким = прозрачным прикрытием «напоминания» ему) concerning things (относительно вещей) already known to him (уже известных ему); but to his vast gratification (но к его вящему удовлетворению) it turned out (выяснилось) that Tom needed very little help in this line (что Том нуждался в очень малой помощи по этой части) — he had been making use of Humphrey in that direction (он использовал Хамфри в этом направлении = отношении; to make use of — использовать), for Humphrey had mentioned (так как Хамфри упомянул) that within a few days he was to begin to dine in public (что в течение нескольких дней ему придется начать трапезовать на публике); having gathered it (собрав = узнав это) from the swift-winged gossip of the court (от быстрокрылых сплетен двора; wing — крыло). Tom kept these facts to himself, however (Том хранил эти сведения при себе, однако = не распространялся об этом).

Seeing the royal memory so improved (видя королевскую память столь улучшившейся), the earl ventured to apply a few tests to it (граф отважился применить несколько тестов = проверок к ней), in an apparently casual way (очевидно случайным образом = будто бы нечаянно), to find out (чтобы выяснить) how far its amendment had progressed (как далеко ее исправление прогрессировало = продвинулось). The results were happy (результаты были удачными), here and there (здесь и там), in spots (местами) — spots where Humphrey's tracks remained (местами, где следы Хамфри остались) — and, on the whole (и в целом), my lord was greatly pleased and encouraged (милорд был весьма обрадован и воодушевлен). So encouraged was he (так воодушевлен был он), indeed (на самом деле), that he spoke up and said in a quite hopeful voice (что он высказался откровенно и произнес довольно-таки оптимистичным голосом; to speak up — говорить вслух, откровенно; hopeful

— надеющийся; hope — надежда):

'Now am I persuaded (теперь убежден я) that if your majesty will but tax your memory yet a little further (что если только ваше величество напряжет вашу память еще немного дальше = больше; but — только), it will resolve the puzzle (это решит головоломку) of the Great Seal (Великой Печати) — a loss which was of moment yesterday (потери, которая имела значение: «была значения» вчера), although of none to-day (хотя никакого (значения) сегодня), since its term of service (ибо ее срок службы) ended with our late lord's life (окончился с жизнью нашего покойного господина). May it please your grace to make the trial (не соблаговолит ли ваша милость сделать попытку; to try —

пытаться)?'

Tom was at sea (Том растерялся; to be at sea — растеряться: «быть на море») — a Great Seal was a something which he was totally unacquainted with (Великая Печать была чем-то, с чем он был совершенно незнаком). After a moment's hesitation (после минутного колебания) he looked up innocently (он посмотрел вверх = поднял глаза невинно) and asked (и спросил):

'What was it like, my lord (на что она была похожа: «что была она как», милорд)?'

The earl started (граф начал), almost imperceptibly (почти неразличимо), muttering to himself (бормотать себе /под нос/), 'Alack (увы), his wits are flown again (его разум улетел опять; to fly — летать)! — it was ill wisdom (это было плохой мудростью = идеей) to lead him on (подбить его; to lead on —

подбивать, соблазнять: «вести на») to strain them (на то чтобы напрягать его) —' then he deftly turned the talk to other matters (затем он ловко перевел разговор на другие материи; to turn — поворачивать), with the purpose (с

целью) of sweeping the unlucky Seal (стереть злополучную Печать) out of Tom's thoughts (из мыслей Тома) — a purpose which easily succeeded (целью,

которая легко удалась).

circumstance [`sə:kəmstæns], rumor [`ru:mə], demeanor [dı`mi:nə]

The grateful Humphrey responded fervidly:

'Thanks, oh, most noble master, this princely lavishness doth far surpass my most distempered dreams of fortune. Now shall I be happy all my days, and all the house of Marlow after me.'

Tom had wit enough to perceive that here was a lad who could be useful to him. He encouraged Humphrey to talk, and he was nothing loath. He was delighted to believe that he was helping in Tom's 'cure'; for always, as soon as he had finished calling back to Tom's diseased mind the various particulars of his experiences and adventures in the royal schoolroom and elsewhere about the palace, he noticed that Tom was then able to 'recall' the circumstances quite clearly. At the end of an hour Tom found himself well freighted with very valuable information concerning personages and matters pertaining to the court; so he resolved to draw instruction from this source daily; and to this end he would give order to admit Humphrey to the royal closet whenever

he might come, provided the majesty of England was not engaged with other people.

Humphrey had hardly been dismissed when my Lord Hertford arrived with more trouble for Tom. He said that the lords of the council, fearing that some overwrought report of the king's damaged health might have leaked out and got abroad, they deemed it wise and best that his majesty should begin to dine in public after a day or two — his wholesome complexion and vigorous step, assisted by a carefully guarded repose of manner and ease and grace of demeanor, would more surely quiet the general pulse — in case any evil rumors had gone about — than any other scheme that could be devised. Then the earl proceeded, very delicately, to instruct Tom as to the observances proper to the stately occasion, under the rather thin disguise of 'reminding' him concerning things already known to him; but to his vast gratification it turned out that Tom needed very little help in this line — he had been making use of Humphrey in that direction, for Humphrey had mentioned that within a few days he was to begin to dine in public; having gathered it from the swift-winged gossip of the court. Tom kept these facts to himself, however.

Seeing the royal memory so improved, the earl ventured to apply a few tests to it, in an apparently casual way, to find out how far its amendment had progressed. The results were happy, here and there, in spots — spots where Humphrey's tracks remained — and, on the whole, my lord was greatly pleased and encouraged. So encouraged was he, indeed, that he spoke up and said in a quite hopeful voice:

'Now am I persuaded that if your majesty will but tax your memory yet a little further, it will resolve the puzzle of the Great Seal — a loss which was of moment yesterday, although of none to-day, since its term of service ended with our late lord's life. May it please your grace to make the trial?'

Tom was at sea — a Great Seal was a something which he was totally unacquainted with. After a moment's hesitation he looked up innocently and asked:

'What was it like, my lord?'

The earl started, almost imperceptibly, muttering to himself, 'Alack, his wits are flown again! — it was ill wisdom to lead him on to strain them —' then he deftly turned the talk to other matters, with the purpose of sweeping the unlucky Seal out of Tom's thoughts — a purpose which easily succeeded.

CHAPTER XV (Глава пятнадцатая)

Tom as King (Том в качестве короля)

THE next day the foreign ambassadors came (на следующий день иностранные послы пришли), with their gorgeous trains (со своей великолепной свитой); and Tom, throned (и Том, усаженный на трон) in awful state (в ужасном состоянии), received them (принял их). The splendors of the scene delighted his eye (роскошь этого зрелища услаждала его взор) and fired his imagination at first (и воспламеняла его фантазию поначалу), but the audience was long and dreary (но аудиенция была длинной и скучной), and so were most of the addresses (и такими же было большинство речей: «обращений») — wherefore (по каковой причине), what began as a pleasure (что началось как удовольствие), grew into weariness and homesickness by and by (выросло в изнеможение и тоску по дому постепенно). Tom said the words which Hertford put into his mouth from time to time (Том произносил слова, которые Хартфорд вкладывал в его уста время от времени), and tried hard (и старался упорно) to acquit himself satisfactorily (вести себя удовлетворительно), but he was too new to such things (но он был слишком новым = неопытным в этих вещах), and too ill at ease (и слишком неловок) to accomplish more than a tolerable success

(чтобы достичь более, чем сносный успех). He looked sufficiently like a king (он выглядел достаточно как король), but he was ill able (но он был плохо = мало способен) to feel like one (чувствовать себя как таковой = как король). He was cordially glad when the ceremony was ended (он был сердечно рад,

когда церемония была закончена).

The larger part of his day (большая часть его дня) was 'wasted' (была «потрачена впустую») — as he termed it (как он назвал это), in his own mind (в своих собственных мыслях) — in labors pertaining to his royal office (на труды,

относящиеся к его королевской службе). Even the two hours (даже два часа) devoted to certain princely pastimes and recreations (посвященные определенным княжеским развлечениям и отдыху) were rather a burden to him (были скорее бременем для него) than otherwise (чем наоборот), they were so fettered by restrictions and ceremonious observances (они были так опутаны ограничениями и церемониальными ритуалами). However, he had a private hour (однако он имел личный час) with his whipping-boy (со своим мальчиком для битья) which he counted clear gain (который он счел чистой прибылью), since he got both entertainment and needful information out of it (так как он получил и развлечения, и нужные сведения из него; both — оба).

The third day of Tom Canty's kingship (третий день царствования Тома Кэнти) came and went (пришел и ушел; to come — приходить; to go — идти, уходить,

исчезать) much as the others had done (точно как другие: «как другие сделали»), but there was a lifting of his cloud (но тучи рассеялись: «но было поднятие его облака») in one way (в одном отношении) — he felt less uncomfortable (он чувствовал себя менее неудобно) than at first (чем поначалу); he was getting a little used (он понемногу привыкал: «становился немного привыкшим») to his circumstances and surroundings (к своим обстоятельствам и окружению); his chains still galled (его цепи все еще раздражали его), but not all the time (но не все время); he found that the presence and homage of the great (он обнаружил, что присутствие и почет от великих) afflicted and embarrassed him less and less sharply (огорчали и

смущали его все менее и менее остро) with every hour that drifted over his head (с каждым часом, который протекал над его головой).

But for one single dread (если бы не один единственный ужас), he could have seen the fourth day approach (он мог бы видеть, как приближается четвертый день; to approach — приближаться) without serious distress (без серьезных страданий) — the dining in public (обед на публике); it was to begin that day (это должно было начаться в тот день). There were greater matters in the program (были и бóльшие дела в программе) — for on that day (ибо в тот день) he would have to preside (ему предстояло председательствовать) at a council (на совете) which would take his views and commands (который бы принял его мнения и приказы) concerning the policy to be pursued (относительно политики, которой нужно следовать) toward various foreign nations scattered far and near over the great globe (в отношении разных чужих народов,

разбросанных далеко и близко по огромному глобусу); on that day, too (в тот день также), Hertford would be formally chosen to the grand office of Lord Protector (Хартфорд был бы формально избран на великую службу Лорда Протектора; to choose — выбирать); other things of note (иные дела, достойные замечания) were appointed for that fourth day also (были назначены на этот четвертый день также), but to Tom they were all insignificant (но для Тома они были все несущественны) compared with the ordeal of dining (по сравнению с испытанием в виде обеда; to compare — сравнивать) all by himself (совершенно самостоятельно) with a multitude of curious eyes fastened upon him (со множеством глаз, устремленных на него; to fasten —

прикреплять) and a multitude of mouths whispering comments upon his performance (и множеством ртов, шепчущих комментарии о его поведении; performance — исполнение, выполнение) — and upon his mistakes (и о его ошибках), if he should be so unlucky as to make any (если бы он был столь неудачлив, чтобы сделать какие-либо).

weariness [`wıərınəs], waste [weıst], appoint [ə`pOınt]