IS_Ivanyan_Istoria_SShA

решения, направленного на борьбу с приобретавшими все большую экономическую мощь трестами. Одновременно с этим правительство активно способствовало принятию законов, направленных против растущего рабочего движения в стране. «Не осталось и следов былой маскировки. Правительство и большой бизнес стали идентичными понятиями», — писал Г. Фолкнер в своей книге «От Версаля до нового курса». «Основным занятием Америки является бизнес», — заявил Кулидж в начале 1925 г., выступая перед Обществом американских редакторов газет, и деловая Америка целеустремленно занималась бизнесом. «Вся страна была охвачена «денежным безумием» — церкви, школы, дома, все. Вместо того чтобы пытаться помочь своим собратьям, американцы пытались нажить на них деньги», — писал, характеризуя обстановку в стране в эти годы, А. М. Шлезинджер-младший.

За годы президентства Кулиджа национальный долг США был полностью ликвидирован, значительно выросли американские государственные и частные капиталовложения за рубежом. Начался очередной виток роста промышленного производства, вызванного введением высоких таможенных пошлин на продукцию, производимую зарубежными конкурентами. Национальное богатство США, которое оценивалось в 1912 г. в 187 млрд долл., составило к последнему году президентства Кулиджа 450 млрд долл. Все достигнутые страной успехи объяснялись республиканцами деятельностью президента и его партии. Бывшие европейские страны отреагировали на резкое повышение американских таможенных тарифов повышением своих собственных пошлин, что существенно отразилось на состоянии международной торговли и благополучии американских судовладельцев и обострило взаимоотношения между бывшими союзниками.

Мировое общественное мнение все настойчивее требовало всеобщего разоружения, роспуска армий и прекращения военного производства. В ноябре 1927 г. СССР выдвинул программу разоружения, но летом 1928 г. США и Франция выступили с контрпредложением об объявлении войны вне закона. 27 августа 1928 г. крупнейшими державами мира был подписан пакт Келлога — Бриана (назван по имени его инициаторов — госсекретаря США Фрэнка Келлога и министра иностранных дел Франции Аристида Бриана). Он предусматривал отказ от войны как орудия национальной политики. В его разработке СССР не принимал участия. Подписав этот международный документ, США, Англия и Франция заявили, однако, о своем «праве» вести «оборонительные войны». Сенат не замедлил вынести частное определение по этому вопросу, заявив, что США принадлежит исключительное право уточнения, что именно является «самообороной» в каждом конкретном случае. Оговорки, внесенные странами — участницами пакта свели его значение к нулю. Под его прикрытием крупнейшие государства мира приступили к реализации далеко идущих планов перевооружения и укрепления своих армий и военно-морских флотов.[198]

Принятие пакта Келлога — Бриана не помешало и продолжению активной экспансионистской политики США в странах Латинской Америки. Экономические интересы американского империализма диктовали необходимость интервенции на Гаити и в Никарагуа, а также продолжение политики вмешательства в развитие событий в Мексике, правительство которой предпринимало неоднократные попытки закрепить национальную собственность на нефтяные месторождения и их разработку. В послании конгрессу от 10 января 1927 г. президент Кулидж подчеркнул особое значение Никарагуа, где США не могут себе позволить иметь «недружественное правительство», и осудил попытки радикального правительства Мексики содействовать «экспорту большевистской революции из России в Никарагуа».

На состоявшейся в 1928 г. в Гаване (Куба) Межамериканской конференции страны Латинской Америки выступили с протестом против военных интервенций США. Однако Государственный департамент США «разъяснил», что американское вмешательство следует считать «не инструментом насилия и угнетения», а гарантией «свободы, независимости и территориальной целостности» латиноамериканских стран от «империалистических замыслов Европы».

Повышенного внимания США требовали широко муссировавшиеся слухи о возможности англо-японского союза, активное строительство мощных военно-морских флотов этих стран, их настойчивые попытки узаконить свое вмешательство во внутренние дела Китая и активность Великобритании на территориях (в частности, в Палестине и Месопотамии), полученных ею по мандату Лиги Наций. Эти регионы, названные впоследствии «третьим миром», представляли особый интерес для США как перспективные рынки сбыта, а также как сферы приложения капитала и источники сырья (прежде всего нефти). К 1919 г. английские нефтяные компании, производившие менее 5 % мирового объема нефти, владели более чем половиной разведанных мировых запасов этого стратегически важного топлива. Его значение для США мотивировалось тем обстоятельством, что в военные годы во имя достижения победы союзников американское государство в значительной мере истощило свои нефтяные резервы и нуждалось в их пополнении.

Выборы 1928 года.

Кулидж до самого последнего момента не подтверждал ранее принятого им решения не баллотироваться в президенты на новый срок, но и не отказывался от него категорически. Республиканские лидеры оказались вынуждены начать поиски подходящей замены Кулиджу. Наиболее перспективной кандидатурой был признан министр торговли Герберт Гувер, никогда не скрывавший своего интереса к Белому дому.

В ходе предсъездовской борьбы Гувер утверждал, что США «вышли из войны с огромными потерями», возлагая ответственность за участие в «неприбыльной» войне на Демократическую партию и президента Вильсона и заявляя об ошибочности утверждений о щедро вознагражденной заинтересованности монополистического капитала в участии США в мировой войне.[199] В своей речи по поводу выдвижения его кандидатуры Гувер превозносил заслуги Республиканской партии и ее президентов за последние восемь лет; предсказывал скорую ликвидацию нищеты и нужды в стране; восхвалял индивидуализм, лежащий, по его словам, в основе американской экономики и американского образа жизни; яростно критиковал социализм. Платформа республиканцев одобряла меры, предпринятые правительством Кулиджа, по защите внутренних рынков США от товаров иностранного происхождения, оправдывала введение «сухого закона» и поддерживала империалистическую внешнюю политику США в районе Карибского моря.

Кандидатом от Демократической партии на пост президента стал губернатор штата Нью-Йорк А. Смит, представлявший монополистические круги восточных штатов США. Политическая платформа, утвержденная съездом, критиковала всю прошлую деятельность республиканских президентов, обещала увеличение пособий по безработице и выплату пенсий по старости и, отмечая экономические издержки «сухого закона», выражала надежду на скорую отмену XVIII поправки к Конституции.

Республиканская партия, пришедшая к выборам с лозунгом «Сохраним все, что имеем!», одержала на них крупную победу. Гувер получил 21,4 млн голосов избирателей против 15 млн поданных за Смита.

С первого же дня пребывания нового президента в Белом доме в основе всех его выступлений лежал тезис «всеобщего благополучия». Новая республиканская администрация унаследовала от предшествовавших ей администраций Гардинга и Кулиджа экономическую политику, в основе которой лежал принцип lais-sez-faire. [200]Синонимом этого принципа в политическом обиходе конца 20-х гг. XX в. стала концепция «грубого индивидуализма» (rugged individualism), основанная на приоритете прав личности над правами общества и на утверждении полной самостоятельности личности, опирающейся лишь на собственные силы. Свидетельством обоснованности такого взгляда была призвана служить биография нового президента — выходца из бедной квакерской семьи, ставшего благодаря собственной предприимчивости миллионером и распорядителем огромных средств благотворительной помощи в годы Первой мировой войны.

Растущая концентрация капитала и деловой активности в руках крупных монополистов уже давно не вызывала даже слабой критики со стороны федеральных властей США. К 1929 г. всего лишь 1 % американских банков контролировал более 46 % банковских ресурсов страны. Процесс казался бесконечным

— крупные компании и банки поглощали более мелкие и затем сами объединялись в еще более крупные концерны. С ростом корпораций и стимулируемым ими технологическим прогрессом росла и производительность труда. Часть прибылей отчислялась на расширение производственных мощностей и усовершенствования в области производственных технологий (в частности, на введение конвейерной производственной линии). Это приводило к еще большему росту производительности труда и увеличению объема производимой продукции, стоимость которой выросла в 1929 г. в шесть раз по сравнению с 1900 г.

Экономический бум способствовал колоссальному росту прибылей монополий и вместе с тем усиливал кризис перепроизводства. Особенно сильное влияние на рост производительности труда оказало развитие электроэнергетики. К 1929 г. было электрифицировано уже 70 % американских промышленных предприятий (в 1914 г. — всего 30 %). Стимулирующую роль сыграло изобретение синтетического волокна и пластмасс. Широкое использование дешевой электроэнергии в нефтеперерабатывающей промышленности, применение электрохимических процессов обработки нефти позволило значительно увеличить количество бензина. С расширением применения электроэнергии в промышленности росло ее значение и в быту, что, в свою очередь, вызывало возникновение новых отраслей электротехнической промышленности. Внутренний рынок был переполнен бытовой техникой — электроприборами, холодильниками, радиоприемниками, стиральными машинами, пылесосами. Но в условиях высоких цен и растущей безработицы эти товары не находили сбыта в стране. Это обстоятельство не могло не отразиться на отдельных отраслях промышленности, включая даже успешно развивавшиеся автомобильную промышленность и строительство, не говоря уже о текстильной и горнорудной отраслях. Сокращение внутреннего рынка также происходило и в результате значительного падения сельскохозяйственного производства и разорения фермерских хозяйств. Принятие в июне 1929 г. Закона о сельскохозяйственном рынке (Agricultural Marketing Act) и нового Закона Холи-Смута о тарифах (Hawley — Smoot Tariff Act), имевших целью оказание помощи фермерам в сбыте аграрной продукции и защите

их от иностранных конкурентов, оказалось малоэффективным.

Все увеличивающаяся часть прибылей крупных монополий обращалась в ценные бумаги, которые затем становились предметом спекуляции на бирже, поглощавшей все большую долю нераспределенных доходов. Ежедневно через нее менял владельцев огромный фиктивный капитал. Акции представляли ценность для продавцов лишь постольку, поскольку на них находились покупатели. Они были ценны для покупателей лишь тогда, когда на них можно было заработать. В стране усиленно рекламировалась идея легкости, с которой можно стать миллионером. Многие американцы, соблазненные перспективой быстрого обогащения, вкладывали свои ограниченные средства в покупку акций, продававшихся за 15 % от номинала с выплатой в рассрочку их полной стоимости.

К 1929 г. в игре на бирже принимали участие не менее 1 млн человек; 90 % всех сделок носило неинвестиционный, спекулятивный характер. Это привело к тому, что денежные средства, обычно обращавшиеся на рынке промышленных товаров и продовольствия, все в большей степени устремлялись на биржу и в конечном итоге оседали на банковских счетах спекулянтов. Были налицо и внешние признаки преуспеяния игравших на бирже людей: обладатели ценных бумаг влезали в огромные долги, приобретая в кредит дома, предметы домашнего обихода, автомашины и другие символы разрекламированного правительством «всеобщего благополучия и процветания». Другие делали то же в расчете, что процветание коснется и их, закладывая под долговые расписки свое имущество и ожидаемые в будущем денежные поступления.

Внешне в американской экономике все выглядело благополучно: невиданными темпами росла деловая активность, расширялись объемы внешней торговли и зарубежных инвестиций. «Города были крупнее, здания

— выше, дороги — длиннее, состояния — огромнее, автомашины — быстрее, колледжи — больше, ночные клубы — веселее, преступления — более распространенными, корпорации — могущественнее, спекуляция — более неистовой, чем когда-либо ранее в истории страны, и растущие статистические данные способствовали возникновению у большинства американцев чувства удовлетворения и чуть ли не уверенности» — так писали об этом периоде американские историки. Создавалось впечатление, что «золотой век» американского капитализма будет продолжаться вечно.

Президентство Гувера не отличалось особой активностью во внешнеполитической сфере. Курс, намеченный в общих чертах предшествующими администрациями, продолжался без существенных изменений

— США по-прежнему не вступали в Лигу Наций, хотя американские представители участвовали в работе этой международной организации в качестве наблюдателей. Советский Союз оставался непризнанным, от стран Европы требовалась выплата накопленных ими долгов, и США по-прежнему выражали заинтересованность в сохранении мира и ограничении военно-морского строительства в странах, способных представить политическую или экономическую угрозу американским интересам. Любые попытки других стран укрепить свои позиции в мире (в частности, вторжение Японии в Маньчжурию в сентябре 1931 г.) встречали решительный отпор со стороны США. В январе 1932 г. в ноте госсекретаря Генри Стимсона было изложено отношение США к японской интервенции, а также требование сохранения принципа «открытых дверей» в Китае. Эта внешнеполитическая линия получила название «доктрины Стимсона».

Великая депрессия

Виюне 1929 г. один из американских экономистов заявил в своем выступлении на национальной конференции по социальным вопросам в Калифорнийском университете: «Миф процветания, к тому же весьма сомнительного, приведет к неизбежной катастрофе. Американское процветание касается лишь 24 % населения страны, и этим людям принадлежит все богатство нашей страны». По официальным статистическим данным США, св. 7 млн рабочих семей страны жили на доходы, составлявшие менее 1500 долл. в год; доходы еще 15 млн рабочих семей были менее 2500 долл. в год. В общей сложности не менее 50 млн американцев влачили полуголодное существование в «процветающей Америке». Пресса свидетельствовала, что из каждой сотни городских жителей США 71 человек принадлежал к работающим по найму и 29 человек — к деловому миру. В 1925 г. рабочие получили в виде заработной платы 31 млрд долл., или 38 % от общего национального дохода. В эти годы рабочие металлургических заводов получали 18 долл. за 70-часовую рабочую неделю. Женщины получали вдвое меньше. В промышленности и сельском хозяйстве

страны трудилось не менее 2 млн детей, не достигших 15-летнего возраста, которые получали гроши, работая по 11 часов в день. Средств, которыми располагали 16 млн американских семей, не хватало даже на самое необходимое. Таков был вывод специального исследования, проведенного Брукингским институтом.

Вто же время в стране насчитывалось 14 816 семей с ежегодным доходом, составлявшим св. 100 тыс. долл.; 12 млн семей бедняков (т. е. 42 % всех американских семей) располагали вместе тем же ежегодным

доходом, что и 36 тыс. наиболее богатых семей в США. К 1929 г. 60 % национального богатства США принадлежало 2 % населения. Эксплуатация трудящихся Америки достигла колоссальных размеров уже при Кулидже и продолжала усиливаться при его преемнике.

23 октября 1929 г. еженедельник «Нэйшн» назвал текущий год «годом процветания бизнеса» и начал публикацию серии статей под общим заголовком «Процветание — хотите, верьте, хотите, нет». Именно в этот день американскую биржу неожиданно охватила паника: цены на акции начали катастрофически падать. Ситуация осложнилась в еще большей степени на следующий день: в течение некоторого времени на бирже были лишь ценные бумаги на продажу, но покупателей на них не находилось. За первую неделю биржевого кризиса обесценились акции на сумму 15 млрд долл., к концу года общая сумма полностью обесценившихся акций достигла фантастического размера — 40 млрд долл. Миллионы мелких вкладчиков лишились всех своих сбережений, в результате разорения мелких и средних предприятий и компаний миллионы рабочих оказались безработными. По данным налоговой службы США, в 1929 г. в стране насчитывалось 513 человек, доходы которых превышали 1 млн долл. в год. В 1932 г. их осталось всего 20 человек. К 1932 г. в стране насчитывалось уже почти 15 млн безработных — практически каждый четвертый работоспособный американец; разорилось более 5 тыс. банков и более 32 тыс. частных компаний. Национальный доход США упал с 80 млрд долл. в 1929 г. до 40 млрд долл. в 1932 г. В декабре 1930 г. был закрыт нью-йоркский банк Соединенных Штатов, располагавший суммой вкладов в размере 180 млн долл. Размещенный за рубежом американский капитал стал срочно изыматься, что усугубило экономические проблемы европейских стран — экономический кризис охватил и Европу.

Осознав, что ухудшение экономической конъюнктуры на Европейском континенте оказывает негативное влияние на состояние дел в самих США, члены американского конгресса одобрили предложение администрации об объявлении годичного моратория на выплату военных долгов странами Европы, но не поддались их давлению полностью отказаться от возврата долгов и снизить тем самым полагающиеся с Германии репарации.[201] Такое решение, по убеждению законодателей, перенесло бы бремя военных долгов союзников на плечи американских налогоплательщиков. Экономическое положение США продолжало, однако, ухудшаться.

К 1932 г., по словам американского историка Артура М. Шлезинджера, «туман отчаяния повис над страной». Имя президента с ненавистью произносили многочисленные обитатели «гувервиллей» — трущоб, заселенных разорившимися американскими семьями. В те годы получили распространение понятия: «одеяло Гувера» — старые газеты, которыми укрывались мерзнущие бедняки; «фургоны Гувера» — вышедшие из строя автомашины, в которые запрягали мулов; «гуверовские флаги» — вывернутые наизнанку пустые карманы. Массовый «голодный поход» безработных в Вашингтон, проведенный в 1931 г. под лозунгами введения страхования по безработице и выдачи пособий, был подавлен с помощью войск. Ветераны Первой мировой войны, настаивавшие на выплате единовременных пособий, тщетно направляли в 1932 г. своих представителей к ограде Белого дома. Президент сохранял верность принципу «грубого индивидуализма» и отказывался принимать меры по оказанию помощи бедствующим безработным американцам. Одновременно он инициировал выделение федеральных ассигнований на поддержку банков, железнодорожных и промышленных компаний. Американцы с горечью вспоминали предвыборное обещание Гувера о том, что в годы его президентства будут гарантированы всем по две машины в гараже.

Лидеры делового мира США, чьим интересам столь верно служили республиканские администрации последнего десятилетия, понимали, что в создавшейся обстановке было бы неразумным и даже опасным оставаться в стороне от критики в адрес Гувера. В аналитических статьях и обзорах, в солидных трудах и карикатурах Гувер стал фигурировать в качестве единственного виновника обрушившейся на страну беды. «Винить во всем Гувера», — призывала напуганная грозящими социальными последствиями кризиса крупная монополистическая буржуазия США. Оснований для таких опасений было достаточно — без средств к существованию остались 45 % рабочих промышленных предприятий, и наличие такой огромной армии безработных представляло серьезную опасность.

Экономический кризис существенно отразился на внутриполитической обстановке в стране. В 1929–1934 гг. в стачках участвовало более 3,5 млн рабочих. В 1932–1933 гг. при участии коммунистов состоялись национальные конференции фермеров, принявшие решения о необходимости совместной с рабочими борьбы против гнета монополий. Протест фермеров против низких закупочных цен выразился в

отказе продавать сельскохозяйственные продукты оптовым монополистическим объединениям. Еще в 1930 г. Демократическая партия завоевала большинство мест в конгрессе и уверенно отвоевывала у ставших крайне непопулярными у избирателей республиканцев ответственные выборные посты на местах. Оправившись от панического страха, вызванного биржевым крахом и последовавшими за ним событиями, боссы Демократической партии решили воспользоваться сложившейся ситуацией с целью отвоевать у

Контрольные вопросы и задания

•Когда был объявлен в США «сухой закон» и каковы были его последствия?

•В результате чего укрепилось международное положение США после окончания Первой мировой войны?

•В чем заключались основные интересы США в Азиатско-Тихоокеанском регионе?

•Какую позицию занимала администрация Кулиджа по основным международным проблемам — отношение к Лиге Наций, Советскому Союзу, разоружению?

•Дайте характеристику основным положениям пакта Келлога — Бриана.

•В каких регионах мира были сосредоточены основные политические и экономические интересы США после окончания Первой мировой войны?

•Что из себя представляет принцип «laissez faire»?

•В чем суть «грубого индивидуализма»?

•Назовите предпосылки и последствия Великой депрессии.

Глава XII

Двадцатилетие вызовов (1933–1953)

Деятели американской истории:

Франклин Делано Рузвельт (1882–1945), 32-й президент США (1933–1945)

Гарри Трумэн (1884–1972), 33-й президент США (1945–1953)

События и даты:

1933, 5 марта — Объявление «банковских каникул»

1933, 17 ноября — Официальное признание СССР Соединенными Штатами

1933, декабрь — Принятие XXI поправки к Конституции США, отмена «сухого закона»

1935, июнь — Принятие Закона Вагнера, признание права рабочих на создание профсоюзов

1941, 11 марта — Принятие Закона о ленд-лизе (29 октября 1941 г. его действие распространено на СССР)

1941, август — Подписание Атлантической хартии

1941, 7 декабря — Бомбардировка американской базы Пёрл-Харбор японской авиацией

1941, 8 декабря — Объявление Соединенными Штатами войны Японии

1941, 11 декабря — Вступление США во Вторую мировую войну

1942, ноябрь — Высадка англо-американских войск в Северной Африке

1943, 28 ноября — 1 декабря — Тегеранская встреча «большой тройки»

1944, июнь — Высадка англо-американских войск в Нормандии (Франция).

Открытие второго фронта в Европе

1944, июль — Бреттон-Вудская конференция. Создание Международного валютного фонда и Всемирного

банка

1944, август — Встреча представителей США, СССР, Великобритании и Китая в Думбартон-Оксе. Подготовка Устава ООН

1945, 4—11 февраля — Крымская (Ялтинская) встреча «большой тройки»

1945, апрель — июнь — Создание ООН

1945, 17 июля — 2 августа — Берлинская (Потсдамская) конференция «большой тройки»

1945, июль — Успешное испытание американской атомной бомбы

1945, 6 августа — Атомная бомбардировка японского города Хиросима

1945, 9 августа — Атомная бомбардировка японского города Нагасаки

1945, 2 сентября — Капитуляция Японии

1946, 5 марта — Выступление У. Черчилля в Фултоне (США). Начало «холодной войны»

1947 — Принятие Закона Тафта — Хартли. Учреждение Совета национальной безопасности США и Центрального

разведывательного управления (ЦРУ)

1947,12 марта — Объявление «доктрины Трумэна»

1947, июнь — Объявление «плана Маршалла»

1948, апрель — Создание Организации американских государств (ОАГ)

1948, июнь — Начало Берлинского кризиса

1949, 4 апреля — Подписание Североатлантического договора. Создание НАТО

1950, февраль — Начало маккартистской кампании

1950, июнь — Начало войны в Корее

1952, декабрь — Визит Д. Эйзенхауэра в Корею

«Новый курс» первой администрации Ф. Рузвельта

Инаугурационная церемония Франклина Рузвельта состоялась 4 марта 1933 г. После принесения присяги президент обратился к собравшимся с программной речью, получившей с тех пор признание в качестве образца ораторского искусства. «Сейчас самое время, — заявил Рузвельт, — говорить правду, всю правду, открыто и смело. И нам нет нужды уклоняться от честного взгляда на сегодняшнюю ситуацию в нашей стране. Эта великая страна выстоит, как это бывало и прежде, возродится и расцветет. Поэтому первым делом разрешите мне высказать твердое убеждение, что единственное, чего нам следует бояться, это страха, отчаянного, безрассудного, неоправданного ужаса, который парализует усилия, необходимые для превращения отступления в наступление». Президент заверил американцев в наличии у страны всех необходимых возможностей для преодоления экономического кризиса. Рабочим была обещана работа, фермерам — повышение цен на сельскохозяйственную продукцию, вкладчикам капитала — ликвидация спекуляции. Обоим полушариям Земли была обещана внешняя политика «доброго соседа» (Good Neighbor Policy), т. е. невмешательства во внутренние дела других стран.[202] В условиях чрезвычайной обстановки в стране, подчеркнул Рузвельт, необходимо сосредоточение чрезвычайной исполнительной власти в руках президента, как если бы США были бы объектом иностранной интервенции. Он призвал американцев к войне против депрессии и потребовал от них соблюдения жесткой дисциплины и строгого выполнения долга. Основной упор в речи был сделан на необходимость действовать немедленно. Президент выделил главное во всем комплексе сложных проблем, стоявших перед новым правительством, — необходимость отсутствовавшего при прежнем республиканском правлении государственного вмешательства в экономическую жизнь страны при одновременном соблюдении давно сложившихся партнерских отношений

государства с крупным капиталом.

К 4 марта 1933 г. большинство из ок. 19 тыс. американских банков было закрыто, а в 38 штатах — все до единого. Крупнейшие нью-йоркские и чикагские банки, еще функционировавшие в день принятия присяги новым президентом, были накануне полного разорения. 5 марта 1933 г. своим первым президентским актом Рузвельт временно закрыл все без исключения банки страны, объявив «банковские каникулы». Спустя несколько дней созванный на чрезвычайную сессию Конгресс США принял Чрезвычайный банковский закон (Emergency Banking Act), согласно которому в стране сначала возобновили свою деятельность 12 федеральных резервных банков, а затем постепенно и частные банки, которым удалось заручиться государственной помощью. Более 6 тыс. банков не смогли получить такой помощи и окончательно прекратили свое существование.

Проведение серьезных экономических и социальных реформ на правительственном уровне (а именно это и имел в виду Рузвельт, говоря о необходимости действовать) требовало предоставления президенту практически неограниченных полномочий и власти. С молчаливого согласия конгресса и делового мира США, не видевших иного выхода из сложившейся ситуации, такая власть Белому дому была предоставлена. Уже в течение первых ста дней пребывания у власти первая администрация Рузвельта продемонстрировала намерение действовать решительно. В июне 1933 г. конгресс принял Закон Гласса — Стигалла (Glass— Steagall Act), по которому была создана Федеральная корпорация по страхованию банковских вкладов, в задачи которой входило прекращение спекулятивных операций коммерческих банков. В 1933–1934 гг. были приняты еще несколько законов, предоставлявших конгрессу право регулировать выпуск ценных бумаг и контролировать биржевые операции, а также фактически отменивших золотой стандарт (в результате доллар был девальвирован на 40 %). В 1934 г. был принят Закон о международных торговых соглашениях (Trade Agreements Act). Он позволил существенно расширить внешнюю торговлю на условиях взаимных льгот, т. е. без неприемлемого для значительной части делового мира США сокращения таможенных тарифов. В результате правительственных закупок излишков у фермеров были повышены цены на сельскохозяйственные продукты; увеличены ассигнования на организацию общественных работ для 2,5 млн молодых безработных в возрасте 18–25 лет, на социальное страхование и дешевое гражданское строительство, а также приняты меры по охране окружающей среды и национальных природных ресурсов, посадке лесозащитных полос общей длиной 30 тыс. километров. В результате принятых конгрессом решений были расширены права профсоюзов. В целях экономии были сокращены выплаты ветеранам и заработная плата государственных чиновников. Упор администрация делала на создание рабочих мест, а не на оказание материальной помощи.

Особое место в серии реформ, осуществленных новым правительством, отводилось отмене «сухого закона». XXI поправка к конституции, официально отменившая «сухой закон», была ратифицирована в декабре 1933 г.[203] Свободная продажа алкогольных напитков, обложенных весьма большим федеральным налогом, обеспечила поступление в казну значительных дополнительных средств. Отказавшись в 1933 г. от участия в стабилизации европейских валют, администрация Рузвельта дала ясно понять, что ее основной целью является прежде всего стабилизация американской экономики. В апреле 1934 г. был принят Закон Джонсона (Johnson Act), запрещающий предоставление американских займов зарубежным правительствам, не выплатившим свои долги правительству США.[204] Так началось осуществление комплекса государственных мер по борьбе с чрезвычайным экономическим положением в стране, впоследствии получившего название «нового курса» Ф. Рузвельта.

Ни сам президент, ни его ближайшие помощники не имели сколько-нибудь конкретного плана действий. «Новый курс» представлял собой, по сути дела, комплекс отдельных, не всегда взаимосвязанных, иногда противоречивых и чуть ли не ежедневно выдвигавшихся идей и предложений. Как правило, они наспех одобрялись конгрессом, а затем закладывались в основу президентской программы. Сам термин «новый курс», подхваченный национальной прессой и разрекламированный единомышленниками Рузвельта, нес скорее пропагандистскую нагрузку, став своеобразной исторической вехой между гибельным старым государственным курсом и политикой нового правительства.

В первые же дни своего президентства Рузвельт призвал соотечественников к поддержке «смелых, настойчивых экспериментов», к поискам «новых методов преодоления трудностей». «Главное — пробовать что-нибудь», — неоднократно заявлял он. Страна стала постепенно обретать уверенность в руководстве, а с ней и уверенность в своей способности справиться с бедой. На протяжении первых лет деятельности администрации демократов были образованы полтора десятка так называемых «алфавитных агентств» (alphabet agencies) — правительственных ведомств, получивших широкую известность под их сокращенными буквенными наименованиями.[205] В ведение этих ведомств было передано регулирование социально-экономических проблем, за которыми признавалась первостепенная важность в деле обеспечения выживания страны.

Некоторые из осуществленных администрацией в первые же месяцы шагов и принятых конгрессом по инициативе президента законов действительно представляли собой смелые эксперименты (особенно на фоне практически полного самоотстранения правительства США от государственного вмешательства в экономическую жизнь страны в предшествовавшее 1933 г. «республиканское двенадцатилетие»). Основной их целью было спасение капиталистической системы в условиях создавшейся в результате кризиса опасности ее гибели. Сам Рузвельт, разъясняя основную цель «нового курса», признавался: «Я борюсь с коммунизмом… Я хочу спасти нашу систему, капиталистическую систему». Осознавая грозящую системе опасность, правительство пошло на некоторые уступки рабочему классу. В июне 1935 г. конгресс принял национальный закон о трудовых отношениях — Закон Вагнера (Wagner Act), которым предусматривалось право рабочих на создание профсоюзов, заключение коллективных договоров с предпринимателями через выборных представителей и право на некоторые виды забастовок. В 1935 г. в результате раскола в руководстве Американской федерации труда образовалось новое профсоюзное объединение — Комитет производственных профсоюзов (с 1938 г. Конгресс производственных профсоюзов — Congress of Industrial Organizations).

Область осуществленных в 1933–1937 гг. реформ ограничивалась в основном экономикой и социальной сферой, требовавшими особого внимания со стороны нового правительства. В 1935 г. были осуществлены реформы в сфере труда, социального обеспечения, налогообложения, банковского дела и т. д. В августе 1935 г. был принят Закон о социальном страховании (Social Security Act), предусматривавший страхование по старости и инвалидности и по безработице. В 1937 г. были проведены реформы в области гражданского строительства, а в 1938 г. — в области заработной платы и трудового законодательства. Несмотря на такой широкий диапазон реформ в социальной сфере, «новый курс» не смог коренным образом изменить условия, приведшие к бедственному положению трудящихся масс США. В 1937 г. страна испытала очередной экономический спад, вызвавший новое падение цен на сельскохозяйственную продукцию и рост безработицы. [206]

Рузвельтовская администрация неоднократно подчеркивала свою озабоченность тяжелым положением той самой трети американского населения (по весьма оптимистичным подсчетам), которой негде было жить, не во что было одеться и нечем было питаться. Однако не эти слои населения были основными получателями государственной помощи. Руководство Демократической партии делало основную ставку на ту часть населения, которая могла представить реальную силу в решении исхода межпартийной борьбы за власть, т. е. на мелкую и среднюю буржуазию, на среднего американца. Ряд принятых при Рузвельте законов по-прежнему предусматривал две шкалы заработной платы — для белых и для чернокожих американцев.

В 1936 г. в одном из своих выступлений Рузвельт повторил, что его правительство сознательно взяло на себя «ответственность за спасение бизнеса, за спасение американской системы частного предпринимательства и экономической демократии». Президент и его ближайшее окружение были убеждены в том, что неосторожная государственная политика в отношении могущественных представителей большого бизнеса может привести к нежелательным последствиям для экономики страны. В эти годы было возбуждено несколько судебных дел против крупных трестов, и даже были вынесены решения об их официальной ликвидации, а также созданы государственные ведомства по контролю за деятельностью трестов. Но, как показало дальнейшее развитие событий, эти меры не оказали сдерживающего влияния на рост и процветание американских монополий. Именно тогда окончательно сформировалась структура взаимоотношений между государством и большим бизнесом, определяемая понятием «государственно-монополистический капитализм».

Внешняя политика первой администрации Ф. Рузвельта

«Новый курс» президента не ограничился реформами, имевшими сугубо внутреннее экономическое или социальное значение. Не менее серьезные проблемы стояли перед американским правительством и в области международной политики. Экономический кризис 1929–1933 гг. затронул в той или иной степени все капиталистические страны. Наиболее серьезным последствием этого кризиса стало обострение борьбы между ведущими империалистическими державами за рынки сбыта товарной продукции, за источники сырья и сферы прибыльного вложения капитала.

Две крупные империалистические державы — Япония на Дальнем Востоке и Германия на Европейском континенте — не скрывали, что их целью был «новый передел мира, отвечающий их политическим, военным и экономическим интересам». Япония к этому времени уже оккупировала часть территории Китая. В условиях потенциально взрывоопасной международной обстановки правительство Рузвельта пришло к выводу о необходимости укрепления позиций США в этом регионе. Сохранение официального нейтралитета было признано наиболее адекватно отвечающим этой задаче. После обострения международной обстановки в регионе Золотого Рога и нападения Италии на Абиссинию (Эфиопию) Конгресс США принял в 1935 г. Закон о

нейтралитете (Neutrality Act). Он запрещал поставку оружия воюющим странам, а в 1936 г. запрет был распространен и на предоставление им кредитов.

Серьезной инициативой нового правительства США в области внешней политики было решение об установлении дипломатических отношений с Советским Союзом, принятое в первую очередь исходя из собственных военно-политических и экономических интересов. У деловых кругов США были все основания быть заинтересованными в развитии торгово-экономических связей с СССР. В июне 1933 г. глава советской делегации на международной экономической конференции в Лондоне М. М. Литвинов заявил, что его правительство готово разместить за границей заказы на сумму примерно в 1 млрд долл. Это заявление представителя СССР не было оставлено без внимания деловыми кругами США, опасавшимися, что эти заказы могут оказаться размещенными в других странах.

Но не только экономическая заинтересованность в советском рынке подтолкнула администрацию США к признанию Советского Союза. Перспектива установления дипломатических отношений с СССР нашла поддержку в тех политических кругах страны, которые увидели в растущей активности японского правительства на Дальнем Востоке угрозу американским интересам и пришли к выводу, что нормализация отношений с СССР улучшит позиции их страны в этом регионе. В сентябре 1933 г. госсекретарь США Корделл Хэлл особо выделил японский вопрос в качестве фактора, свидетельствовавшего в пользу признания Советского Союза, а Чарльз Болен, один из близких помощников Рузвельта, писал в 1969 г.: «Признание советского правительства, с которым мы не поддерживали никаких отношений с 1918 г., по крайней мере косвенно и частично было мотивировано озабоченностью правительства США в результате агрессии Японии в Азии и прихода Гитлера к власти в Германии». Курс акций американских компаний, производящих вооружение, возросший в связи с выходом Германии из Лиги Наций, резко упал, как только в печати появились первые сообщения о послании Рузвельта М. И. Калинину. 17 ноября 1933 г. было объявлено об официальном признании Соединенными Штатами Советского Союза.

Внутреннее положение США

Несмотря на предпринимавшиеся правительством меры, экономическое положение продолжало оставаться тяжелым — миллионы американцев по-прежнему были безработными, государственные субсидии и ассигнования не приносили желаемых результатов. Депрессия продолжалась. В 1934 г. национальный доход страны, составивший 48,6 млрд долл., хотя и превосходил данные 1933 г., был на 10 млрд долл. ниже уровня 1931 г. и на 40 млрд долл. — уровня 1929 г. (последнего года экономического бума). В январе 1935 г. доходы городского населения были ниже на 13 % их доходов в январе 1929 г. Денежный доход фермеров, хотя и возросший с 1933 г., все же уступал на 26 % уровню 1929 г. В стране все еще насчитывалось ок. 10 млн безработных.

Обострение классовых противоречий в США в годы кризиса требовало от правительства проведения гибкой политики маневрирования, включавшей подчас некоторые уступки рабочему классу во избежание более серьезных политических, экономических и социальных потрясений. Однако влиятельные политические и экономические силы страны считали, что политика уступок и реформ в еще большей степени будет способствовать опасному росту политической активности масс. В подтверждение своих опасений противники Рузвельта приводили факты роста рабочего движения в стране, повышения политической активности трудящихся масс, результаты президентских выборов, на которых американская Коммунистическая партия получила серьезную поддержку, и признание СССР. Оправившись от шока, вызванного Великой депрессией, деловой мир США стал опасаться «социалистических» идей, четко проступавших, по мнению многих представителей большого бизнеса США, во многих решениях и действиях первой администрации Рузвельта. Президенту не удалось за первые четыре года пребывания у власти провести в Верховный суд США своих единомышленников, в результате чего большинство в нем принадлежало судьям, не питавшим симпатий к «новшествам» президента-демократа.[207]

К 1934 г. консервативные круги США окончательно определили свое отношение к личности президента. «Чувство ненависти к Рузвельту отличалось от честной оппозиции, какой бы сильной и глубокой она ни была. Это было эмоциональное чувство иррациональной ярости, направленное скорее против личности Рузвельта, чем против его программы, непоследовательное в своей аргументации, клеветническое в приводимых примерах, подчас экскрементальное по своей образности. Оно проявлялось по-разному. Почти все его проявления объединял, однако, не только общий психопатологический импульс, но также общий социальный источник. Этим источником был американский высший класс», — писал американский историк А. М. Шлезинджер-младший. Но промежуточные выборы в конгресс 1934 г. убедительно продемонстрировали большое влияние, которым пользовался среди американских избирателей Ф. Рузвельт. «Новый курс» президента получил поддержку у рядовых избирателей Америки, и Демократическая партия одержала новую