ОБЗОР КАССАЦИОННОЙ ПРАКТИКИ

Отмена определений и постановлений

о возвращении уголовного дела прокурору

Постановлением судьи Рязанского областного суда уголовное дело в отношении Крескина возвращено прокурору Рязанской области для устранения препятствий рассмотрения его судом. Суд в постановлении указал, что, как видно из дела, Крескин вину не признал и сослался на предварительном следствии на протоколы судебных заседаний от 27, 28 мая 2004 г. и 24 февраля 2005 г. по делу, по которому он был осужден ранее. Орган предварительного расследования не включил их в перечень доказательств, на которые ссылается сторона защиты, чем нарушил право Крескина на защиту.

Судебная коллегия согласилась с представлением прокурора, отменила постановление суда и направила дело на новое рассмотрение со стадии предварительного слушания.

В определении Коллегия указала на то, что в соответствии со ст. 237 УПК РФ судья возвращает дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если:

- обвинительное заключение или обвинительный акт составлены с нарушением процессуального закона, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения или акта;

- копия обвинительного заключения или обвинительного акта не была вручена обвиняемому, за исключением случаев, указанных в ч. 4 ст. 222 УПК РФ;

- есть необходимость составления обвинительного заключения или обвинительного акта по делу, направленному в суд с постановлением о применении принудительной меры медицинского характера.

Из материалов уголовного дела таких нарушений не усматривается.

Ссылка суда на то, что в обвинительном заключении нет указаний на протоколы судебных заседаний по делу, по которому Крескин был осужден ранее, не может быть принята во внимание, поскольку сторона защиты на них в период следствия не ссылалась и не просила включить их в перечень доказательств.

Не было заявлений об этом и на предварительном слушании уголовного дела.

Из показаний Крескина, данных на предварительном следствии, видно, что он заявлял о несправедливости этих приговоров, утверждая, что в протоколах судебных заседаний от 27, 28 мая 2004 г. и 24 февраля 2005 г. не содержится указаний на то, что он сопровождал свои высказывания непристойными жестами.

Судебная коллегия пришла к выводу, что суд возвратил дело без достаточных к тому оснований, кроме того, обратила внимание на то, что, если при судебном разбирательстве возникнет необходимость ознакомиться с протоколами судебных заседаний по предыдущим уголовным делам в отношении Крескина, суд может решить этот вопрос без возвращения уголовного дела прокурору.

Решение, принятое Судебной коллегией, согласуется с позицией Конституционного Суда Российской Федерации, высказанной в Постановлении от 8 декабря 2003 г. N 18-П "По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан".

Судебной коллегией отменено постановление судьи Брянского областного суда о возвращении дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в отношении Тарасова, Митрофанова, Маликова и Ужастина, обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 и ч. 2 ст. 210 УК РФ. В постановлении судья указал, что не раскрыт способ обмана при мошенничестве; не раскрыто содержание терминов "семинар", "индивидуальное собеседование", употребляемых в кавычках и без таковых; не определено время совершения Ужастиным преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ, поскольку не установлено, когда и как он вошел в состав преступного сообщества; не раскрыт состав преступной группы, не показано соотношение группы и сообщества, отсутствуют процессуальные решения органов следствия о других участниках преступного сообщества, не привлекаемых к уголовной ответственности по настоящему делу; в списке к обвинительному заключению поступившие в суд вещественные доказательства - две аудиокассеты - названы дисками.

Судебная коллегия в определении отметила, что ни одно из указанных в постановлении нарушений, допущенных при составлении обвинительного заключения, ни все они в совокупности не препятствуют рассмотрению дела в суде, принятию по нему судебного решения и основанием для возвращения дела прокурору не являются. Нарушения, касающиеся других лиц, не привлеченных к ответственности, разрешению дела в отношении обвиняемых не препятствуют. Вопрос о вещественных доказательствах может быть выяснен и разрешен в судебном заседании.

Судебной коллегией отменено постановление Иркутского областного суда о возвращении дела по обвинению Смирновой прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. В качестве основания возвращения указано наличие неприязненных отношений между подсудимой и прокурором, по инициативе которого было возбуждено уголовное дело. Прокурор продлевал сроки следствия, поручал следователю производство предварительного расследования, утверждал обвинительное заключение.

По мнению суда, прокурор обязан был устраниться от расследования данного уголовного дела, поскольку имелись основания к его отводу.

Между тем в ст. 237 УПК РФ содержится перечень оснований, по которым уголовное дело может быть возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Оснований, которые указаны судом в постановлении при возвращении прокурору уголовного дела в отношении Смирновой, в данной статье не содержится.

Постановлением Кемеровского областного суда от 11 января 2005 г. уголовное дело по обвинению Федякина в совершении преступления, предусмотренного п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ, возвращено прокурору для устранения нарушений прав подсудимого.

Судебная коллегия постановление суда отменила и в определении указала, что, как следует из материалов дела, постановлением судьи от 12 октября 2004 г. ходатайство адвоката М. о возвращении дела прокурору из-за нарушения права Федякина на защиту было оставлено без удовлетворения по тем основаниям, что в ходе предварительного расследования Федякин был обеспечен защитой в лице адвоката Д.

Однако в ходе судебного следствия государственный обвинитель заявил аналогичное ходатайство о возвращении дела прокурору, которое судом было удовлетворено.

Таким образом, суд при рассмотрении дела принял два взаимоисключающих решения, что противоречит уголовно-процессуальному закону.

Отмена иных постановлений и определений суда

Постановлением Московского городского суда Ивкину продлен срок содержания под стражей до 3 мая 2005 г. - до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела и направления прокурором уголовного дела в суд.

Согласно ч. 3 ст. 109 УПК РФ срок содержания под стражей свыше 12 месяцев может быть продлен лишь в исключительных случаях в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений. При этом согласно ч. 7 ст. 109 УПК РФ продление срока содержания под стражей до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами дела возможно, если 30 суток после окончания предварительного следствия для ознакомления с материалами дела им оказалось недостаточно.

Как видно из материалов дела в отношении Ивкина, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, он уведомлен об окончании предварительного следствия в январе 2005 г. и за два дня (17 и 18 января 2005 г.) ознакомился с двумя томами уголовного дела. После этого в течение двух недель уголовное дело для ознакомления ему не предъявлялось. В продолжение последующих двух дней (2 и 3 февраля 2005 г.) Ивкин ознакомился с остальными томами уголовного дела. Затем последовало ходатайство о продлении срока содержания под стражей.

Отменяя постановление, Судебная коллегия указала, что, соглашаясь с ходатайством о продлении срока содержания Ивкина под стражей, суд не проверил, по какой причине имелся столь длительный перерыв в ознакомлении с делом и ознакомился ли Ивкин с делом на момент рассмотрения ходатайства.

Доводы кассационной жалобы Ивкина о том, что с 3 февраля 2005 г. дело для ознакомления не предъявлялось, подтверждены графиком ознакомления Ивкина и его адвоката с материалами дела. Этому обстоятельству суд оценки не дал, так же как не оценил он то, каким образом следователь предъявлял материалы дела для ознакомления другим обвиняемым и их защитникам.

Коллегия отметила также, что затягивание ознакомления с делом не по вине обвиняемого, а вследствие иных причин не может служить основанием к продлению срока содержания под стражей.

Судебной коллегией отменено постановление судьи Калининградского областного суда от 11 апреля 2005 г., которым Васильеву продлен срок содержания под стражей на три месяца.

Васильев обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 33, пп. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, пп. "а", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. В порядке, установленном ст. 91 УПК РФ, он был задержан 29 сентября 2003 г., а 3 октября 2003 г. ему была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. При назначении 27 сентября 2004 г. судебного заседания мера пресечения Васильеву была оставлена прежней - заключение под стражу.

В судебном заседании 11 апреля 2005 г. было установлено, что предусмотренный ч. 2 ст. 255 УПК РФ срок содержания Васильева под стражей истек 2 марта 2005 г., однако прокурор ходатайствовал о продлении этого срока на три месяца. По заявленному ходатайству судом со ссылкой на ч. 3 ст. 255 УПК РФ принято решение о продлении Васильеву срока содержания под стражей на три месяца - до 2 июня 2005 г.

Таким образом, в судебном заседании установлено нарушение требований ч. 2 ст. 22 Конституции Российской Федерации, согласно которой арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению, а Васильев в период со 2 марта по 11 апреля 2005 г. содержался под стражей без такого решения.

Судебная коллегия отметила, что помимо этого судом нарушены требования ч. 2 ст. 10 УПК РФ, обязывающей суд немедленно освободить всякого содержащегося под стражей свыше срока, предусмотренного уголовно-процессуальным законом, т.е. указанного в ч. 2 ст. 255 УПК РФ шестимесячного срока со дня поступления уголовного дела в суд.

Эти требования закона не выполнены, что повлекло вынесение незаконного постановления о продлении срока содержания Васильева под стражей.

Обжалуемое постановление не может быть признано соответствующим уголовно-процессуальному закону еще и потому, что продление истекшего процессуального срока законом не предусмотрено. В соответствии с положениями ч. 1 ст. 255 УПК РФ суд 11 апреля 2005 г. вправе был рассмотреть вопрос об избрании меры пресечения, но не сделал этого.

Постановлением судьи Хабаровского краевого суда от 26 октября 2004 г. по ходатайству государственного обвинителя мера пресечения в отношении Скрипко, обвинявшегося в организации убийства и руководившего убийством лица, выполнявшего общественный долг, изменена с подписки о невыезде на заключение под стражу.

Судебная коллегия согласилась с доводами кассационной жалобы, отменила постановление и указала, что согласно ст. 110 УПК РФ мера пресечения изменяется на более строгую, когда изменяются основания для избрания меры пресечения, предусмотренные ст. ст. 97 и 99 УПК РФ.

В представленных материалах в отношении Скрипко упомянутых обстоятельств не имеется.

Принимая решение об изменении меры пресечения на заключение под стражу, судья, как следует из постановления, не привел изменившихся оснований, учитываемых при избрании меры пресечения, и доводов, в силу которых невозможно оставить ранее избранную меру пресечения.

Между тем из материалов дела видно, что после вынесения 24 декабря 2003 г. оправдательного приговора в отношении Скрипко он был освобожден из-под стражи и каких-либо данных о нарушении им ранее избранной меры пресечения не имеется.

Заключением коллегии из трех судей Московского городского суда признано наличие признаков преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 160, ч. 2 ст. 201 и ч. 3 ст. 174.1 УК РФ, в действиях депутата Законодательного Собрания Тверской области Л.

Судебная коллегия отменила заключение и дело направила на новое судебное рассмотрение, отметив в определении, что согласно положениям ч. 2 ст. 448 УПК РФ рассмотрение представления прокурора проводится с его участием, а также с участием лица, в отношении которого внесено представление, и его защитника в закрытом судебном заседании.

Однако эти требования уголовно-процессуального закона по данному делу не выполнены, а несвоевременное извещение сторон о дне слушания и рассмотрение дела в отсутствие депутата Л. и его адвоката являются нарушением закона, которое могло повлиять на правильность вынесенного судом заключения.

Так, из материалов дела усматривается, что в адрес Л. 29 августа 2005 г. была направлена телеграмма о назначении судебного разбирательства на 1 сентября 2005 г., фактически менее чем за пять дней до начала судебного заседания. Доставлена телеграмма только 3 сентября 2005 г., т.е. после проведения судебного заседания, что подтверждается письмом начальника отдела связи дер. Родня Тверской области от 5 сентября 2005 г.

При рассмотрении представления прокурора суд не принял во внимание телеграммы Л., в которых он своевременно извещал суд о месте своего проживания и просил не проводить судебное заседание без его участия.

Определением Волгоградского областного суда оставлена без удовлетворения жалоба Назарова на постановление заместителя Генерального прокурора РФ о выдаче его правоохранительным органам Республики Таджикистан.

Судебная коллегия кассационную жалобу Назарова удовлетворила, определение суда отменила по следующим основаниям.

В соответствии с требованиями п. 3 ч. 3 ст. 462 УПК РФ выдача лица, находящегося на территории Российской Федерации, может быть произведена в случае, когда иностранное государство, направившее запрос, может гарантировать, что лицо, в отношении которого направлен запрос о выдаче, будет преследоваться только за преступление, которое указано в запросе, и после окончания судебного разбирательства и отбытия наказания сможет свободно покинуть территорию данного государства, а также не будет выслано, передано либо выдано третьему государству без согласия Российской Федерации.

Однако, как видно из представленных материалов, в них отсутствуют данные о наличии такой гарантии в отношении Назарова. Суд же при рассмотрении жалобы Назарова не выяснил, имеется ли в отношении его письменная гарантия, почему она отсутствует в материалах дела и на нее не ссылается в своем постановлении заместитель Генерального прокурора РФ.

Изменение приговоров

Кучаидзе осужден Московским городским судом по пп. "а", "д" ч. 2 ст. 105 и ч. 2 ст. 167 УК РФ за убийство двух лиц - Пурцелидзе и Даниленко с особой жестокостью, а также за умышленные повреждение и уничтожение чужого имущества путем поджога, повлекшие причинение значительного ущерба.

Судебная коллегия изменила приговор, исключив из него осуждение Кучаидзе по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ, и в определении указала следующее.

Действия Кучаидзе необоснованно расценены как совершенные с особой жестокостью.

Из заключения экспертов, проводивших судебно-медицинскую экспертизу, видно, что смерть потерпевших наступила в результате открытых черепно-мозговых травм, в дыхательных путях обнаружена копоть, свидетельствующая о пребывании их в условиях высокого содержания окиси углерода.

Как пояснил в суде подсудимый, после нанесения ударов потерпевшим он с целью скрыть следы преступления и уничтожения чужого имущества поджег квартиру.

Вывод о том, что умысел осужденного при нанесении ударов потерпевшим, а также при поджоге квартиры, в которой они оставались, был направлен на причинение им особых мучений и страданий, не основан на материалах дела.

Это признал и сам суд, указав в приговоре, что при совершении поджога квартиры Кучаидзе относился к судьбе потерпевших безразлично.

Аналогичная ошибка допущена Верховным Судом Удмуртской Республики в отношении Сурнина, осужденного по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Судебная коллегия переквалифицировала действия осужденного на ч. 1 ст. 105 УК РФ и указала, что квалификацию действий виновного по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ закон связывает как со способом убийства, так и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости. При этом для признания убийства совершенным с особой жестокостью необходимо установить, что умыслом виновного охватывалось совершение убийства с особой жестокостью.

Из показаний осужденного следует, что применение разных способов и орудий убийства, в частности удушения, ударов ножом и обломком кирпича, связано не со стремлением причинить потерпевшей особые мучения и страдания, а с целью довести убийство до конца. Потерпевшая Державина, находясь в бессознательном состоянии, подавала признаки жизни (хрипела), и он, чтобы быстрее окончить преступление, ударил ее канцелярским ножом, но нож сломался, поэтому он нашел обломок кирпича и нанес им потерпевшей удары по голове, а когда убедился, что она мертва, прекратил свои действия.

Мотивируя свой вывод об убийстве Сурниным потерпевшей с особой жестокостью, суд в приговоре указал, что, обнаружив Державину живой, Сурнин стал наносить ей удары ножом, а спустя некоторое время, когда потерпевшая вновь стала подавать признаки жизни, принес обломок кирпича и нанес ей удары по голове. Эти данные подтверждают показания осужденного о его стремлении добить потерпевшую, но противоречат выводу суда об убийстве с особой жестокостью.

Ссылка в приговоре на заключение судебно-медицинского эксперта как на доказательство особых мучений потерпевшей необоснованна, поскольку таких выводов в заключении не содержится.

На основании изложенного действия Сурнина переквалифицированы на ч. 1 ст. 105 УК РФ и определены как умышленное причинение смерти другому человеку из личных неприязненных отношений без отягчающих обстоятельств.

По приговору Ставропольского краевого суда Твердохлебов осужден по ч. 1 ст. 222 УК РФ к двум годам лишения свободы, по ч. 3 ст. 30, пп. "е", "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к девяти годам лишения свободы, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний - к десяти годам лишения свободы.

Судебная коллегия удовлетворила кассационную жалобу осужденного, приговор изменила и указала в определении, что, признавая Твердохлебова виновным в покушении на убийство Бадаляна, суд отметил в приговоре, что тот действовал с прямым умыслом на убийство потерпевшего общеопасным способом, бросив гранату перед Бадаляном на землю.

Между тем вывод суда о наличии у Твердохлебова прямого умысла на причинение смерти Бадаляну с достоверностью не подтверждается собранными по делу доказательствами.

Сам осужденный как на предварительном следствии, так и в судебном заседании утверждал, что убивать никого не собирался, гранату принес для того, чтобы напугать Мартиросяна, бросил ее в сторону, так как взрыватель сработал у него в руке.

Из показаний потерпевшего Бадаляна, данных в ходе предварительного следствия, видно, что он, увидев в руках у Твердохлебова гранату, подошел к нему, взял за руку, стал успокаивать и отводить в сторону от кафе, расстояние между ними было около одного метра, когда Твердохлебов бросил гранату вперед под ноги.

Из показаний потерпевшего нельзя сделать вывод о том, что гранату Твердохлебов бросил под ноги ему, Бадаляну. Шли они, как видно из показаний Бадаляна, рядом.

В судебном заседании Бадалян вообще не упомянул о каких-либо действиях, которые бы свидетельствовали об умысле Твердохлебова на причинение ему смерти.

Более того, Бадалян опроверг свои показания на предварительном следствии о том, что Твердохлебов якобы высказывал угрозы взорвать его и его кафе, заявив, что эти показания он дал на предварительном следствии под впечатлением происшедшего.

При таких обстоятельствах у суда не было достаточных оснований считать, что осужденный действовал с прямым умыслом на причинение смерти потерпевшему.

Как видно из показаний Твердохлебова, он умышленно привел гранату в боевое положение: вкрутил в нее взрыватель и выдернул чеку.

О том, что осужденный умышленно произвел взрыв, действуя из хулиганских побуждений, свидетельствует и его поведение после взрыва, когда он, видя, что в результате взрыва Бадаляну и другим лицам причинены легкие ранения, заявил, как это следует из показаний свидетеля Рамазанова: "Вы видели, кто я такой".

Все вышеприведенные обстоятельства дают основание считать, что умысел Твердохлебова был направлен на совершение хулиганских действий с применением гранаты и к последствиям своих действий он относился безразлично. Бесспорных доказательств того, что Твердохлебов желал наступления смерти Бадаляна, в материалах дела нет, поэтому действия осужденного Коллегия переквалифицировала на ч. 1 ст. 213 УК РФ, по которой назначила наказание в виде четырех лет лишения свободы.

По приговору того же суда Батчаев осужден по пп. "а", "е", "ж", "з", "л" ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 210, ч. 3 ст. 205 УК РФ.

Судебная коллегия, исключив из приговора осуждение Батчаева по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, обратила внимание на следующее.

Как установлено совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, на территории Карачаево-Черкесской Республики было создано и существовало преступное сообщество, состоящее из религиозно-военизированных объединений - ваххабитских "джамматов", т.е. из автономных устойчивых групп как структурных подразделений. Данная преступная организация имела своей целью совершение тяжких и особо тяжких преступлений и совершала эти преступления. Она отличалась большим и стабильным составом членов, высокой степенью организации и сплоченности, четким распределением ролей, имела ярко выраженных лидеров - "духовных наставников", авторитет которых был непререкаем, чьи приказы выполнялись фактически беспрекословно, достаточно высоко и стабильно финансировалась.

Батчаев принимал непосредственное и активное участие в преступной организации, выполняя роль, отведенную ему руководителями сообщества.

В результате террористических актов в городах Минеральные Воды и Адыге-Хабль, совершенных преступным сообществом, активным членом которого являлся Батчаев, погибло 27 человек.

В связи с тем, что основным мотивом преступных действий Батчаева, как это установлено судом, была религиозная ненависть, осуждение Батчаева за убийство из корыстных побуждений Судебная коллегия сочла излишним и подлежащим исключению из приговора.

Судебная коллегия изменила приговор Саратовского областного суда в отношении Коляченко, осужденного по ч. 4 ст. 111 УК РФ к тринадцати годам лишения свободы, и Цикунова, осужденного по ч. 4 ст. 111 УК РФ к четырнадцати годам лишения свободы, и в определении указала, что в соответствии с п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ активное способствование раскрытию преступления признается обстоятельством, смягчающим наказание, а исходя из требований ст. 62 УК РФ при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, и отсутствии отягчающих обстоятельств срок или размер наказания не могут превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации.

В материалах уголовного дела имеются сведения о том, что Коляченко и Цикунов в ходе предварительного следствия активно способствовали раскрытию преступления, не отрицал это и суд в приговоре.

Обстоятельств, отягчающих наказание Коляченко и Цикунова, судом не установлено.

С учетом изложенного Судебная коллегия на основании ст. 62 УК РФ смягчила наказание Коляченко и Цикунову до одиннадцати лет лишения свободы каждому.

Судебной коллегией изменен приговор Ростовского областного суда в отношении Кабанова, осужденного по п. "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ к семи годам лишения свободы.

Коллегия сочла возможным применить к осужденному требования ст. 64 УК РФ и назначить наказание ниже низшего предела.

В определении Коллегия указала, что суд признал отсутствие обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание Кабанова.

Вместе с тем судом установлено, что Кабанов по месту жительства и работы характеризуется положительно, на его иждивении находятся две дочери, он имеет заболевание, преступление совершил впервые.

Учитывая изложенное, Судебная коллегия признала указанные обстоятельства исключительными и наказание смягчила до пяти лет лишения свободы.

Исследование допущенных судами ошибок позволяет сделать вывод о необходимости повышения качества рассмотрения уголовных дел в кассационном порядке.

Судебная коллегия по уголовным делам

Верховного Суда Российской Федерации