1 курс / История медицины / Трепанации_у_древних_народов_Евразии_Медникова_М_Б_
.pdf130 Глава 5
и единичной - на мужском кальвариуме из Пианацце. К халколитической культу ре Абеацу-Филигоза относится находка черепа юноши в Фромоза-Виллановату- ло. Символическая трепанация овальной формы расположена на стреловидном шве за брегмой. Эпохой бронзы датируется череп №4 (6494) из тосканского грота Скоглиетто. В центре лобной кости 16-летнего юноши наблюдаются глубокие за жившие рубцы, идущие вертикально.
По мнению палеопатологов, использовавших сравнительный этнографиче ский материал, это следствие прохождения инициационных обрядов. Сходное воздействие применялось по отношению к мужчине № 10 (череп № 6511), скон чавшемуся в 25-30 лет. К эпохе средней бронзы относится мужская черепная крышка, обнаруженная в коллективном захоронении в Сеуло (Нуоро). Три сквоз ные перфорации с замыкательной пластинкой по краям расположены по одной центральной линии: на лобной, в центре и обелионной части правой теменной. Эти повреждения интерпретируются как ритуальные (Germana F., Fomaciari G., 1992).
Также упоминавшийся в предыдущей главе неолитический мужской череп из Мраморной пещеры в провинции Кордова демонстрирует ромбовидное пониже ние поверхности лобной кости слева, размерами 24x8 мм. Традиционная интер претация связывала это зажившее повреждение с травмой. Однако, учитывая, что при жизни этот мужчина подвергался пенетрирующему трепанационному воз действию, а после смерти его череп был скальпирован и очищен от мягких тканей острым инструментом, нам представляется вероятным, что шрам на поверхности лобной кости мог возникнуть при прохождении какого-то ритуала.
Можно допустить, что к символическим трепанациям относятся и «этиологи чески неясные» локальные повреждения, фиксируемые на нескольких черепах испанской культуры 2 тысячелетия до н.э. Эль Аргар (Kunter М., 1990, S.87).
На левой теменной кости (в 20 мм от венечного шва и 4 мм от стреловидного) у старого мужчины, представителя культуры шнуровой керамики из Кнежевец (Чехия), Я.Хохоль обнаружил дефект овальной формы 40x28 мм (Chochol J., 1957). Дефект наступил в результате трехступенчатой операции, осуществленной, повидимому, острым предметом типа каменного ножа. Судя по контурам углубле ния, в первой фазе оперируемый сидел, наклонив голову вперед, во второй фазеоператор находился слева, на третьей - спереди от оперированного.
Визуально и рентгенографически установлено, что «символическое трепани рование» производилось не позже, чем за 5-10 лет до смерти индивидуума, воз можно даже в молодости.
Е.Ф. Батиева идентифицировала дефект костной пластинки в обелионной ча сти стреловидного шва у индивидуума из энеолитического или раннебронзового коллективного захоронения в могильнике Вертолетное Поле (Батиева Е.Ф., 2001, см. гл. 4). Этот случай увязывается с предположительно ритуальными сквозными трепанациями, встреченными у других погребенных в могиле, и может быть ин терпретирован как символическая трепанация.
Специфические трепанации |
131 |
Г.В. Рыкушина описала два поверхностных дефекта на предположительно женском черепе № 4 из раскопок неолитического поселения Ботай в Урало-Ир тышском междуречье (Рыкушина Г.В., Зайберт В.Ф., 1984, с. 133). Перфорации располагались по ходу стреловидного шва. «Они несомненно сделаны при жиз ни, так как в области переднего отверстия с внутренней стороны черепа отчетли во видны грануляционные ямки..., сама кость даже снаружи деформирована и образует возвышение в этой области.» По мнению Г.В. Рыкушиной, операция могла быть произведена в 14-16 лет и связана с инициацией.
Е.Г. Шпакова обнаружила точечную деформацию мужского черепа из афана сьевского могильника Саргов Улус в Минусинской котловине и женского черепа в неолитическом погребении на Алтае (Шпакова Е.Г., 1996, с.257-259). Сообща ется о симметричном расположении точечных дефектов относительно сагитталь ного и венечного швов. Предположительно, эти изменения были оставлены пред метами мостообразной формы, укрепленными на голове плотными повязками, стянутыми под подбородком. Точечная деформация вполне соответствует по сво им проявлениям и последствиям символической, т.е. не доведенной до сквозной перфорации трепанации.
На лобной кости молодого мужчины из могильника алтайских афанасьевцев Курота II (№ 8559 НИИ и Музей антропологии МГУ) я обнаружила два травмати ческих повреждения, локализованных на одном горизонтальном уровне слева приблизительно на границе роста волос. Первое, более медиальное повреждение округлой формы (11x9,5 мм); другое, более обширное, неправильной подокруг лой формы с неровной бугристой поверхностью внутри контура, сопровождается линейными надрезами (?) в верхней и нижней части (15x13 мм).
Репаративные процессы костной ткани после травматизации затрудняют де тализацию причин поверхностного повреждения, но все же создается впечатле ние, что оба дефекта образовались не в результате перелома или давления, а мог ли быть вырезаны острым предметом.
ПОСМЕРТНЫЕ ТРЕПАНАЦИИ
О посмертных трепанациях, сопряженных с обрядом мумификации, мы рас скажем в главе, посвященной распространению трепанирования черепов у древ них народов Центральной Азии.
Но посмертные трепанации совершались и в среде древнеевропейского насе ления (Mikic Z., 1998). Так, все древнейшие примеры вскрытия черепа с террито рии Болгарии, датируемые 4 тысячелетием до н.э., относятся к разряду посмерт ных манипуляций. В Балканском энеолите встречаются случаи массового трепа нирования после смерти. Эта процедура распространялась на мужчин, женщин и даже детей. Например, среди 69 погребенных в энеолитическом могильнике в Русе следы посмертных манипуляций обнаружены П. Боевым у 11 человек. Боль
132 |
Глава 5 |
шинство из них - молодые женщины (п=7), лишь двое мужчин и двое детей при мерно десяти и семи лет. Анализируя информацию о локализации дефектов, мы можем предположить, что перфорация черепов была не случайной, а каким-то образом отражала социальную иерархию и демографическую структуру. Так, от верстия на детских черепах правильной четырехугольной формы, упоминается и о «Т-образном» вскрытии в основании черепа. Отверстия на женских черепах были множественными и небольшого диаметра, они располагались на боковой поверхности, с двух сторон. Отверстия на мужских черепах также демонстриру ют латеральную локализацию (справа или слева), но они единичны и отличаются более крупными размерами. Можно допустить, что здесь имели значение моти вы, близкие символике более поздних прижизненных символических трепанаций Вучедола.
Обряд отличался локальным многообразием: так, у мужчины 30-35 лет из энеолитического Лильяка посмертная трепанация треугольной формы была про резана в левой части лобной кости (наблюдение П. Боева, цит. по Mikic Z., 1998).
Можно предположить, что распространение весьма специфических приемов посмертного трепанирования черепа в энеолите на Балканах отражает процессы проникновения какой-то части населения Малой Азии, связанной с подобными традициями. Вопрос этот освещен пока недостаточно, но, к примеру, упомина лось о небольшой посмертной трепанации диаметром до 6 мм на неолитическом черепе 256 СН из Чатал-Гуюка. М.Грмек полагал, что перфорация сделана в ма- гико-религиозных целях (цит. по Germana F., Fomaciari G., 1992, р.49). При иссле довании раннебронзового некрополя в Икижтепе, было обнаружено два черепа с характерными трепанациями четырехугольной формы, образовавшимися в резуль тате надрезов. У мужчины 45-50 лет перфорация локализована в задней части правой теменной кости, у мужчины 30-48 лет - в верхней части затылочной обла сти на стреловидном шве. Отверстия не имели заживления, вероятно, они воз никли после смерти. Население Икижтепе характеризовалось как колония, имев шая тесные культурные связи с Южной Месопотамией (Wittwer-Backhofen U., 1987; Pahl W., 1993). Иной точки зрения относительно происхождения краниаль ных дефектов в серии из Икижтепе придерживается М. Шульц (Schultz М., 1995Ь). В суммарной серии из 302 черепов он обнаружил 6 с последствиями хирургичес кого вмешательства (включая упомянутые выше случаи). На многих краниумах из Икижтепе наблюдаются последствия травматизации, возможно в результате военных действий. Четыре прижизненных трепанации, идентифицированных М.Шульцем в Икижтепе, позволили немецому палепатологу настаивать на ис ключительно медицинском характере трепанирования в данной группе населения.
Эта же культурная традиция, возможно, нашла продолжение в архаическом периоде Средиземноморья: в литературе есть краткие упоминания о черепах с небольшими отверстиями из склепов эпохи бронзы и раннегеометрического пе риода на Аргосе, в Лерне (цит. по Germana F., Fornaciari G., 1992, р.49). Более
Специфические трепанации |
133 |
подробная информация имеется относительно черепа 22-летнего мужчины из некрополя эпохи средней бронзы в Лерне (2000-1600 гг. до н.э.). В правой части лобной теменной кости локализовано овальное отверстие 40x60 мм. По мнению Л.Энжела, не исключен жертвенный характер захоронения и трепанации (цит. по Раhi W., 1993, S.324). В Микенах найдены останки примерно 28-летнего мужчи ны со сходным дефектом в левой части лобной кости.
Причины посмертного трепанирования у населения Малой Азии и Южной Европы остаются неясными: размеры многих отверстий слишком незначитель ны, чтобы объяснить манипуляции изъятием фрагмента кости в магических целях.
В данном разделе мы также обратимся к такому необычному аспекту трепа нирования, как изготовление амулетов из костей человеческого черепа. Возмож но, вскрытие черепной коробки для извлечения соответствующего крупного фраг мента применялось не только после смерти. Но, согласно традиции, заложенной П.Брока (см. гл. 2), изготовление амулетов относят к разновидности trepanatio post mortem sive posthuma.
Амулеты, изготовленные из костей черепа, получают распространение в Ев ропе не позднее 6 тысячелетия до н.э. (территории Франции и левобережной Ук раины). Шлифованные фрагменты черепов часто находят в погребениях среди других обломков краниума. Это означает, что «амулеты» могли выполнять функ цию «протезов» для прижизненно трепанированных черепов. Впрочем, это не исключает возможного использования фрагментов черепа в неолите как оберегов или в магически-декоративных целях.
П. Брока предполагал, что для создания амулетов чаще использовали детские останки. Его предположение получило подтверждение в 1971 г., после того как X. Валуа описал неолитическую посмертную трепанацию у 2-3-летнего ребенка (цит. по Grimm Н., 1993, S.12). Предназначание амулетов - служить оберегами от бо лезней, причем, возможно, от тех заболеваний, которыми страдал при жизни тре панированный индивидуум. Так, на краниальном амулете из поздненеолитичес ких слоев пещеры Пти Морен во Франции идентифицированы признаки инфек ционного заболевания, возможно, туберкулеза (Grimm Н., 1993, S.13).5 Также высказывалось предположение, что создание амулетов связано с культом луны и солнца, но эта идея вызвала дружные опровержения палеопатологов и нейрохи рургов (Menschig, R., 1983, S.57).
Согласно данным П. Брока, иногда амулеты изготавливались из черепов лю дей, которые были благополучно трепанированы при жизни (Broca R, 1877). Лю бопытны находки амулетов с частично зажившими краями. Полагают, что многие
5 Наиболее ранний случай туберкулеза описан для образца 5 тысячелетия до н.э. В настоящий момент активно обсуждается зоонозный путь происхождения этого заболевания, путем передачи от диких и одомашненных животных (Бужилова А.П., 2001).
134 Глава 5
прижизненные дефекты свода после смерти индивидуума могли быть расшире ны для отделения костной пластинки (Krizek J., 1967).
Две подвески с территории Австрии датирутся неолитом (Hahnel В., и.а., 1991а, Ь).
Л. Бартуш (Bartucz L., 1966, S.7-8) отмечал в неолите Венгрии традиции по смертного трепанирования с целью создания костного амулета. К эпохе бронзы принадлежит упоминаемая венгерским антропологом нижняя челюсть из Фюзешабони (Fuzesabony), искусственно перфорированная в 6 местах - еще один воз можный амулет. В Болгарии у деревни Ракло близ Варны была обнаружена ис кусно вырезанная пластинка-амулет, перфорированная в центре (Mikic Z., 1998).
Амулет с отверстием для подвешивания описан для унетицкой культуры (Kri zek J., 1965). Черепные пластинки, по-видимому предназначенные для ношения на шее, были найдены в галльских археологических памятниках (Matiegka, 1918, цит. по Krizek J., 1965). На территории Чехии известны просверленные и цельные округлые латенские обереги, вырезанные из теменных костей в височной области (Chochol J., 1957).
Тщательно перфорированные амулеты, сделанные из костей черепа, ха рактерны для людей кельтского круга, населявших Южную Германию (Ramsi R, 1994). Пластинки округлой формы, они обычно трижды перфорированы, или чи сло отверстий кратно трем (рис. 5.1). Их часто находят здесь в кухонных ямах на поселениях или в контексте, позволяющем предполагать человеческие жерт воприношения (см. гл. 6). Мы уже обращали внимание на распространенность троекратного вскрытия черепной коробки, применявшегося кельтами Австрии и Венгрии при совершении прижизненных операций. Возможно, число перфора ций на пластинках-оберегах, изготовленных из краниального материала, также связана с характерной традицией «утроения вещей». Заметим также, что погре бение кельтской «женщины-хирурга» из Дуррнберга сопровождалось останками трех трепанированных при жизни индивидуумов (Breitwieser R., 2000). Также можно упомянуть, что центральным архитектурным элементом кельтского свя тилища в венгерской Либенице служит композиция из трех ям, образующих фор му трилистника, что на наш взгляд подозрительно напоминает очертания трепа национных отверстий на черепах австрийских и венгерских кельтов (Petres E.F., 1972, р.377).
Традиция ношения подвесок, сделанных из человеческих костей, оказалась весьма устойчивой и дожила до наших дней. В 30-е годы XX в. она отмечена у жителей итальянской Умбрии, предупреждавших подобным образом наступле ние эпилептических припадков (Rogers S., 1985).
Обычай извлекать куски мозговой коробки и носить на шее для защиты от паралича упомянут в записках Римско-Кайзеровской Академии в 1767 г. Ноше ние амулетов тесно соприкасается с практикой употребления различных маги ческих снадобий. В издании Римско-Кайзеровской Академии Нюрнберга 1759 г. рекомендовано средство от падучей болезни: «Возьмите измельченный мозговой
Специфические трепанации |
135 |
Рис. 5.1. Некоторые примеры тройственной символики
а- амулет из человеческого черепа. Неолит, Австрия, Маннерсдорф (по Hahnel В. и.а., 1991);
б- амулет из человеческого черепа. Латенское время, ранние кельты, Бюхенбах, Бавария (по Abels B.-U., 1989); в - форма трепанационного дефекта на кельтском черепе из Катцельсдорфа, Австрия; г - контуры трепанационного дефекта на кельтском черепе из Колежд-Ленчшепуста, Вен грия (по Kiszeline Н., Kiszely I., 1967); д - реконструкция кельтского святилища в Либенице, Венг рия (по Petres E.F., 1972)
Fig. 5.1. Some examples of triple symbolics
a - human cranial amulet. The Neolithic, Austria, Mannersdorf (according to Hahnel B. u.a., 1991); 6 - human cranial amulet. La Tene period, early celts, Buchenbach, Bavaria (according to Abels B.-U., 1989); в - the form of trepanning hole on Katzelsdorf Celtic skull; г - the form of trepanning hole on Celtic skull from Kolesd-Lenczepuszta, Hungary (according to Kiszeline H., Kiszely I., 1967); д - reconstruction of the Celtic sanctuary of Libenice (according to Petres E.F., 1972)
череп повешенного, смешайте с водой против падучей {aqua epileptica), приго товьте красные кораллы, дубовую омелу, собранную в нужное время...» (цит. по Hahnel В., u.a., 1991а, S.331).
Глава 6
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ В ЕВРАЗИИ ПО ДАННЫМ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ
И н т е р е с н о т о л ь к о ч уд о , к а к н а р у ш е н и е ф и зи ч е с к о й с т р у к т у р ы м и р а . Д а н и и л Х а р м с . « Д н евн и к »
Ж е р т в е н н и к - м е с т о , н а к о т о р о м п р и н о с и л и сь ж е р т в ы - п о с вя т и т е л ьн ы е, б л а го д а р с т в е н н ы е , у м и л о с т и в и т е л ь н ы е и т .п . В а р х е о л о ги ч е с к о й л и т е р а т у р е ч а ст ы т а к и е т ер м и н ы , к а к ж е р т в е н н о е м е с т о , ж е р т в е н н а я я м а , со бст . ж е р т ве н н и к , т р и зн а , сл еды (о с т а т к и ) т р и зн ы . К а к п р а ви л о , и м и о б о зн а ч а ю т с я к о с т р и щ а , о т д е л ь н ы е п р е д м е т ы или их ск о п л ен и я , к о с т и ж и в о т н ы х и д а ж е н е к о т о р ы е к о н с т р ук ц и и (н а п р и м е р о т д е л ь н о с т о я щ и е к а м н и н а т а га р с к и х м о ги л ь н и к а х ), о б н а р у ж и в а е м ы е н а п л о щ а д и м о ги л ь н и к ов, н о о п о с р е д о в а н н о с в я за н н ы е с к о н к р е т н ы м и п о гр е б е н и я м и . ...О т н о с я т с я к д о п о л н и т е л ь н ы м н е к р о л о ги ч е с к и м с т р у к т ур а м .
(С м и р н о в Ю .Л ., 1997, с. 167) Р и т у а л ь н ы й к а н н и б а л и зм (эн д о к а н н и б а л и зм ) - о д и н и з с п о с о б о в о б р а щ е н и я с т елом у м е р ш е г о . Р и т у а л ь н ы й к а н н и б а л и зм с л е д у е т о т л и ч а т ь от к а н н и б а л и зм а т р о ф и ч е с к о
го . П р и р и т у а л ь н о м к а н н и б а л и зм е н е п р о и с х о д и т б е с п о р я д о ч н о го р а з р у ш е н и я к о ст н о й т к а н и и с к е л е т н ы е о с т а н к и м о г у т в п о с л е д с т в и и п о д в е р г а т ь с я п о гр е б е н и ю или в ы с т а в л е н и ю . Д а н н а я т р а д и ц и я в о зн и к а е т в а ш е л ь с к о е вр ем я , о к о л о 3 0 0 т ы с. л е т н а з а д (Ш т ай - н х а й м 1, Г е р м а н и я ) и п р о с л е ж и в а е т с я вп л о т ь д о н а с т о я щ е го в р е м е н и у п е р в о б ы т н ы х н а р о д о в .
(С м и р н о в Ю .А ., 1 9 97, с. 151 .)
Д е д е н т а ц и я - у д а л е н и е з у б о в Д е д е н т а ц и я - о д и н из п р и е м о в о б р а щ е н и я с т ел о м у м е р ш е г о н а эт а п е эк ст и р п а ц и и ,
п т о м а т о л о ги ч е с к о й с т а д и и н е к р о л о ги ч е с к о го ци кла, в е д у щ е й к у д а л е н и ю (вы р ы ва н и ю , в ы б и в а н и ю ) з у б а /з у б о в у т р у п а (н а п р и м е р у «м о д е л и р о в а н н ы х » и ер и х о н ск и х ч ер е п о в).
(цит . п о С м и р н о в Ю .А ., 1997, с. 163)
В археологии выделяется область знания, иногда называемая зарубежными исследователями «археологией смерти и погребального обряда» (Pearson М.Р., 1999). Тема человеческих жертвоприношений целиком входит в эту область, но по понятным морально-этическим причинам до сих пор недостаточно освоена специалистами, хотя большой фактический материал уже позволяет рассматри-
Человеческие жертвоприношения в Евразии... |
137 |
вать бытование человеческих жертвоприношений на теоретико-эмпирическом уровне.
Классический пример жертвоприношения, описанное ибн Фадланом убий ство «славянской девушки» русами при похоронах господина, подтверждается раскопками погребений викингов. Захоронение «королевы» из Осеберга в Норве гии сопровождалось погребением пожилой женщины, возможно рабыни.
В Дании на кладбище в Стенгаде исследована могила мужчины с «серебря ным» копьем. Поверх деревянной погребальной камеры с основным захоронени ем были найдены останки обезглавленного мужчины в железных наручниках. На кладбище в Лейре также вскрыто погребение обезглавленного мужчины, руки которого, похоже, также были связаны. Сходная практика прослеживается в Бри тании шестого и седьмого веков нашей эры (Pearson М.Р., 1999).
Согласно М.Пирсону, человеческие жертвоприношения часто обсуждаются в терминах сублимации примитивной агрессии. Проблема также может быть рас смотрена с позиций реципрокного (возвратного) обмена между живущими и сверхъестественными силами как дар или подношение самого ценного, что люди могут пожертвовать богам - самой жизни - в ожидании ответных благодеяний для социума. Человеческие жертвоприношения рассматривались и как доказатель ства сохранения животного начала в человеке. Отмечалось, что на основании дан ных археологии иногда трудно провести разграничительную линию между изби ением жертв войны, наказанием преступников и альтруистическим самопожерт вованием1.
Человеческие жертвоприношения были обращены к сверхъестественным силам и осуществлялись под руководством служителей культа. Часто жертва должна была служить «козлом отпущения» за болезни и неудачи сообщества. По
1По мнению Э. Дюркгейма, альтруистическое самоубийство является следствием недостаточно развитой индивидуальности. Альтруистический суицид рассматривается как примета «обществ низшего порядка». Человек кончает с собой из общественных соображений. «В той среде, где властвует альтруистическое самоубийство, человек всегда готов пожертвовать своей жизнью, но зато он также мало дорожит и жизнью других людей» (цит. по Чхартишвили Г.Ш., 1999, с. 150-151).
Иной точки зрения придерживался выдающийся российский генетик В.П. Эфроимсон (1998):
внаследственной природе человека заложено нечто такое, что вечно влечет его к справедливости,
кподвигам, к самоотвержению. Под названием «альтруизм», «совесть» В.П. Эфроимсон понимал всю ту группу эмоций, которая побуждает человека совершать поступки лично ему невыгодные и даже опасные, но приносящие пользу другим людям. Комплекс этических эмоций и инстинктов, подхватываемых отбором в условиях той специфики существования, в которую заводило человечество увеличение лобных долей головного мозга, оказывается очень сложным, а многие противоестественные виды поведения оказываются совершенно естественными и наследственно закрепленными. По мнению эволюциониста Добжанского, эволюционные процессы могут соз давать этические коды, которые при некоторых условиях могут действовать вопреки интере сам отдельных индивидов, но зато помогают группе, к которой индивиды принадлежат (цит. по Эфроимсон В.П., 1998, с.447).
138 Глава 6
М.П. Пирсону (Pearson М.Р., 1999, р.17-18), жертвоприношения слишком разнят ся по причинам: здесь и жертвоприношение при погребении (те же русы); япон ские камикадзе, посвящавшие свою смерть божественному императору; убийство ацтеками пленных для возобновления солнечного цикла; южноазиатсая практика сати (самосожжение вдовы); смерть Иисуса Христа, посвященная искуплению человеческих грехов2.
Как отмечал Гордон Чайлд (Childe G., 1945), человеческие жертвоприноше ния являются широко распространенной характеристикой погребений правите лей наиболее ранних государств. Это подтверждается раскопками захоронений первой египетской династии в Абидосе (3100-2890 лет до н.э.), царских могил Ура (2500 лет до н.э.), гробниц Аньяна в Китае (середина 2 тысячелетия до н.э.). Очевидно, здесь наряду с проявлением социальной стратификации реализуется представление о загробном продолжении существования, где жертвы будут слу жить своему господину. Подобная разновидность жертвоприношений наиболее близка пониманию археологов, хотя выделяются группы памятников, в которых как-будто прослеживаются другие мотивы умерщвления человека человеком.
Так, сообразно критериям функциональной нагруженности археологическо го комплекса, принято выделять: 1 - строительные жертвы в городах и на сельс ких поселениях (с целью обеспечить сооружениям и их обитателям прочность, защищенность и благополучие); 2 - городища - святилища, в которых находят а) захоронения пожилых мужчин - представителей родовой знати и жрецов, вы тянутых во весь рост и торжественно погребенных перед идолами, б) погребения детей, принесенных в жертву при тяжких обстоятельствах и неурожаях, в) скор ченные захоронения связанных или помещенных в мешок тел «колдунов» или «упырей», г) расчлененные костяки (изолированное захоронение отдельных эле ментов повышало плодородие почвы, людей и животных); 3 - могильники, в ко торых найдены погребения, аналогичные описанным на святилищах (Макаров Л.Д., 2000, с.342).
Логику, лежащую в основе жертвенных ритуалов, в ряде случаев можно вос становить, изучая мифы. Так, М. Элиаде (1999, с.282) исследовал мотив о проис хождении растений как последствия жертвоприношения или насильственной смер ти первобытного гиганта, а также тему о появлении растений из тела или крови коварно убитого бога или героя. Согласно теории М. Элиаде, в мифе человече ская жизнь должна быть прожита полностью, чтобы истощить все возможности самовыражения; если жизнь внезапно (насильственно) прервана, она будет стре
2 В православном богослужении священник вонзает копье в просфору со словами «яко овца на заклание ведеся», «яко вземлется от земли живот его» и «един от воин копием ребра его прободе и абие изыди кровь и вода», после чего смешивают в чаше вино и воду... Священник крестообразно разрезает вынутую часть со словами «жрется агнец божий, вземляй грех мира за мирской живот и спасение». Здесь сплетаются два мотива: воспроизведение событий смерти Христа и обычное языческое жертвоприношение (Всеволодский (Гернгросс) В., 1929, с.223).
Человеческие жертвоприношения в Евразии... |
139 |
миться к продолжению в иной форме: растения, плода, цветка. Поэтому на полях кровопролитных сражений вырастают розы или шиповник; из крови Аттиса - фиалки; из крови Адониса - розы и анемоны; из тела Осириса - пшеница, расте ние маат и другие травы. Здесь смерть бога связана с повторением космогониче ского акта, причем растение выступает как символ возрождения жизни.
По М. Элиаде (1998, с. 153-155), на определенном религиозном уровне идея творения, совершаемого верховным небесным существом, уступила место идее творения через иерогамию и кровавое жертвоприношение. В частности, понятие «творение» переходит в понятие «зачатие». Поэтому, например, в металлургиче ской мифологии встречаются темы ритуального брака и человеческих жертвоп риношений. Объявление кровавого жертвоприношения условием акта творения (космогонии и антропогонии) не только укрепляет связь между человеком и Кос мосом, но, главное, означает, что жизнь зарождается от другой, принесенной в жертву жизни. «Творение», или «изготовление» в этом типе космогоний немыс лимо без предварительных жертвоприношений. Умерщвленная человеческая жер тва воплощала изначального божественного Макрантропа. Приносили в жертву бога, представленного человеком. М. Элиаде приводит слова Мардука в момент создания человека: «Я сделаю твердой свою кровь, я создам из нее кости... Я по строю человека, жителя Земли». А также: «И Бел, видя, что земля была пустынна, но плодородна, приказал одному из своих богов снять ему [Белу] голову, смешать с землей текущую из нее кровь и создать людей и животных, способных выно сить воздух» (цит. по М. Элиаде, М., 1998, с. 154). В древнеисландской «Старшей Эдде» (2000, перевод А. Корсуна, с.74-75) «Имира плоть стала землей, стали кос ти горами, небом стал череп холодного турса, а кровь его морем».
В индийской мифологии из расчлененного тела первочеловека Пуруши воз никли не только элементы космоса (из пупа - воздух, из головы - небо, из ушей - стороны света и т.п), но и социальная структура (изо рта - жрецы-брахманы, из рук - воины-кшатрии, из бедер - земледельцы-вайшьи, из ног - шудры) (Харито нович Д.Э., с.514, комментарий к М. Элиаде, 1998).
Голова или глаза человека часто отождествлялись с солнцем или луной. В боль шом числе мифов, распространенных от Индии до Сибири и Северной Америки и повествующих об обезглавливании чудовища или демона, отсеченная от тела голова символически означает луну или солнце, и следовательно, эти мифы - кос могонические рассказы о сотворении светил. Сказанное делает понятным, поче му восточные поэты именуют воспеваемых ими красавиц луноликими (Художе ственная..., 1994, с. 137). Вспомним также у Пушкина: «Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит».
Мифо-ритуальный мотив жертвоприношения или самопожертвования во вре мя плавки соотносят с идеей мистического брака между человеком и металлами. Это еще одна разновидность жертвоприношений, связанных с Творением. Душа жертвы условно меняет плотскую оболочку, обменивая свое человеческое тело на новое тело - изделие, оживляя этот предмет и процесс его изготовления (Элиаде