Е.Е. Центров

ПРОВЕРКА ПОКАЗАНИЙ НА МЕСТЕ В СИСТЕМЕ СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ И ПРОБЛЕМНЫХ СИТУАЦИЯХ РАССЛЕДОВАНИЯ

ПРОВЕРКА ПОКАЗАНИЙ НА МЕСТЕ В ПРОБЛЕМНЫХ СИТУАЦИЯХ РАССЛЕДОВАНИЯ

(второй вариант названия)

Монография

Издательство «Юрлитинформ»

Москва

2018

Автор:

Центров Е.Е. - доктор юридических наук, профессор, заслуженный профессор МГУ им. М.В. Ломоносова, профессор кафедры криминалистики юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

Рецензенты:

Махов В.Н. - доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист РФ, профессор кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики Юридического института Российского университета дружбы народов.

Жбанков В.А. - доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин Российской таможенной академии.

Центров Е.Е.

Проверка показаний на месте в системе следственных действий и проблемных ситуациях расследования: монография. - М. : Юрлитинформ, 2018.

-

Проверка показаний на месте является эффективным правовым, криминалистическим инструментом, позволяющим установить и проверить осведомленность, а также причастность конкретного лица или лиц к расследуемому событию. С помощью этого следственного действия можно проверить истинность полученных показаний, а также признания в совершенном преступлении, возможный оговор и самооговор. Однако в публикациях отдельных авторов до настоящего времени высказывается ошибочные, не основанные на законе и практике расследования суждения о ненужности этого следственного действия и его доказательственной нецелесообразности. Выдвигаются предложения и об исключении его из УПК РФ. Фактически в угоду этим суждениям в многочисленных учебниках и учебно-методических пособиях для практических работников, опубликованных и в последнее время, отсутствуют самые важные тактические положения, обеспечивающие должную эффективность проверки показаний на месте.

Критическому рассмотрению и анализу ряда опубликованных работ и посвящена настоящая монография. В ней на основе следственной практики её автора с приведением конкретных примеров проверка показаний на месте излагается во взаимодействии с основными следственными действиями и при доказывании в реальных, проблемных ситуациях расследования. Теоретические, правовые и практические данные настоящей монографии апробированы в многочисленных публикациях её автора в известных правовых журналах: «Закон», «Российская юстиция», «Законность», «Вестник криминалистики» и зарубежных литературных источниках. Проблемные ситуации рассмотрены на стыке криминалистики, уголовно-процессуального, гражданского, авторского, гражданско-процессуального права и теории доказательств.

Работа предназначена для научных работников, магистрантов, аспирантов, студентов, а также для широкого круга практикующих юристов.

Введение

Следственные действия формируют основную структуру следственной, криминалистической тактики. Криминалистическая тактика — этот тот раздел криминалистики, в котором сосредоточены самые общие положения, определяющие специфику производства не только отдельных следственных действий, но и всего процесса расследования. Есть общие, самые общие тактические положения, относящиеся к производству допроса, осмотра, следственного эксперимента, предъявления для опознания, проверки показаний на месте и других следственных действий.

Эти общие положения учитываются, лежат в основе специфики проведения следственных действий по отдельным категориям уголовных дел. Например, тактика допроса мошенника значительно отличается от тактики допроса лица, подозреваемого в совершении убийства, тактики допроса сексуального маньяка, киллера, лидера преступного сообщества При всем специфическом значении в этих отдельных методиках обязательно должны учитываться самые общие положения, разработанные криминалистической тактикой применительно к процессу производства допроса. В тактических положениях заложено то рациональное зерно, которое позволяет наиболее оптимально, целесообразно и эффективно обеспечивать успешное раскрытие самых сложных, запутанных преступлений.

Становлению криминалистической тактики как самостоятельного раздела криминалистики предшествовали длительные дискуссии как среди криминалистов, так и особенно с теоретиками уголовно-процессуальной науки. В её формировании и развитии на первоначальном этапе сыграли работы А.Н. Васильева, А.И. Винберга, Р.С. Белкина, В.П. Колмакова, А.Н. Колесниченко, В.Е. Коноваловой, В.И. Попова и других учёных-криминалистов. Особый вклад в её становление и развитие внёс заведующий кафедрой криминалистики юридического факультета МГУ профессор А.Н. Васильев. Докторская диссертация, которую он защитил в 1960 году, так и называлась «Основы следственной тактики».¹ В ней подводятся итоги многолетним творческим исследованиям А.Н. Васильева, многочисленным публикациям и довольно напряженной, обширной полемике, которую ему пришлось вести, чтобы утвердить следственную тактику как один из важных самостоятельных разделов криминалистики.²

А.Н. Васильев руководил кафедрой в течение 25 лет (1960-1985). Вспоминая о нем, я написал так: «При произнесении его имени вспоминаешь сильного, волевого человека, с прямой, гордой осанкой, с высоким чувством собственного достоинства, с красивой мужской сединой. В его голосе, манере говорить, общаться в деловой или дружеской обстановке чувствовались ум, особая энергия, личное обаяние. Все это притягивало, завораживало. Это был человек высокого ума, высокого интеллекта…». А.Н. Васильев долгое время работал в прокуратуре. Прошел путь от следователя до заместителя прокурора РСФСР, затем работал в военной прокуратуре, прокурором г. Москвы. Он был знатоком не только в области криминалистики, но и уголовного права, уголовного процесса.

Это был своеобразный человек, парадоксального ума, неожиданных поступков, уверенный, твердый в своих решениях. Сейчас представления о дактилоскопии и получении кем-либо из правоохранительных органов наших пальцевых отпечатков в определенной мере детерминированы существованием «Закона о дактилоскопической регистрации». Но раньше-то пальцевые отпечатки отбирали только у преступников в целях уголовной регистрации. Официальный взгляд, общественное сознание до недавнего времени соотносили любые дактилоскопические манипуляции только с преследованием в уголовном порядке. В бытность свою, работая в Генеральной Прокуратуре СССР, Александр Николаевич выступал в качестве Государственного обвинителя от СССР на Токийском процессе. Япония в то время была зоной, подконтрольной американской администрации, и чтобы иметь возможность для свободного передвижения по стране, надо было получить соответствующий пропуск. Американцы обусловливали его выдачу сдачей пальцевых отпечатков. Как вспоминал Александр Николаевич, даже ему, официальному представителю СССР никаких скидок не могло быть сделано. Он понимал, что если американцам нужны будут его пальцевые отпечатки, то они легко могут их заполучить по следам, остающимся на бокалах, посуде, во время встреч и приемов. Да и вопреки официальному мнению он не видел в такой процедуре ничего предосудительного. Пропуск был получен и дал возможность А.Н. Васильеву более обстоятельно познакомиться с этой загадочной восточной страной.

Не без влияния Александра Николаевича сложилась и моя позиция по вопросу о дактилоскопической регистрации, которая, как показывали мой практический следственный опыт и виктимологические исследования, должна была бы применяться более широко, а не только в качестве уголовной регистрации преступников. Практика тотальной дактилоскопической регистрации применяется во многих странах. Например, в той же Америке (США и странах Латинской Америеи) чуть ли не с рождения младенцев, ни у кого не спрашивая разрешения, берут отпечатки пальцев. Конечно, в России всеобщая дактилоскопическая регистрация вряд ли могла быть сразу же введена. Целесообразнее всего было вводить ее поэтапно, затрагивая лишь определенные группы и слои населения. Именно с таким предложением я и выступил в мае 1994 года в Московском Институте МВД России на научно-практической конференции, посвященной проблемам теории и практики борьбы с организованной преступностью в России. Я говорил: «Большие территориальные пространства России, многочисленное население, интенсивные миграционные процессы, широкое распространение преступлений, совершаемых гастролерами, особые способы сокрытия убийств путем обезображивания трупов, их расчленения и т.п. убеждают в том, что процесс установления личности погибших может быть значительно облегчен при наличии более полного дактилоскопического учета». В моем выступлении обращалось внимание на крайнюю необходимость введения добровольной дактилоскопической регистрации населения и важность проведения мероприятий по убеждению граждан в ее целесообразности. Предлагалось также ввести обязательную регистрацию лиц, чья профессия связана с определенным риском: работников правоохранительных органов, спецподразделений, охранных отделений частных фирм, военных, лиц, получающих или получивших разрешение на ношение огнестрельного и газового оружия, а также пассажиров авиатранспорта. Проводить обязательную дактилоскопическую регистрацию предлагалось и в отношении бродяг, нищих, проституток, лиц, не имеющих постоянного местожительства, нелегально въехавших на территорию России, мигрантов и т.п.³ Мои предложения были внесены в проект президентской программы борьбы с организованной преступностью. При разработке в соответствии с этой программой закона «О государственной дактилоскопической регистрации в Российской Федерации» (СЗ РФ.1998.№ 31.Ст.3806) они в основном были учтены и отражают те основные позиции, которые были мною предложены.. Этот закон лично я воспринимаю как отражение взглядов А.Н. Васильева. Именно его мысли по данному вопросу послужили своеобразным толчком для моих предложений.

Подчеркивая особую роль следственной тактики, А.Н. Васильев напишет: «Следственная тактика является сердцевиной криминалистики и ее основной движущей силой, как главное «думающее устройство» в криминалистике, от которого в определенной зависимости находятся другие разделы криминалистики… Следственная тактика – это метод действий в расследовании для достижения цели, рассчитанный на оптимальный эффект при относительно минимальной затрате времени и сил»⁴.

Основные положения следственной тактики формировались, включались в следственную деятельность на протяжении длительного времени по мере накопления опыта борьбы с преступностью. В лучших из них, самых эффективных отражались здравый смысл, практическая сметка, житейский опыт, мудрость человечества. Они опирались на психолого-логические обоснования рациональности различных способов, средств установления преступлений и лиц, их совершивших. Первые описания приёмов проведения некоторых следственных действий уже содержались в древних источниках права различных государств. Некоторые особенности допроса свидетелей описывались, например, в сборнике Ману, относящемуся к V в. до н. э., в индийском комментарии к нему, а также в правовом источнике того же периода Нарады. В них, в частности, указывалось, как выбирать свидетелей, достойных доверия, и по каким признакам можно сделать вывод о лжесвидетельстве. ⁵ Начиная с ХV11 века в отечественной правовой литературе стало формироваться представление о порядке и некоторых определенных методах раскрытия и расследования преступлений. Так, в работе И.Т. Посошкова «О скудости и богатстве», изданной в 1724 году, наряду с изложением условий и правил отправления судопроизводства, описывались отдельные приёмы инквизиционного розыска. Позднее в 30-40 годах 19 века в правовой литературе одновременно с изложением процессуальных процедур стали более обстоятельно рассматриваться приёмы и рекомендации по проведению ряда следственных действий. Так, в 1831 году в Санкт-Петербурге в издательстве А. Смердина было отпечатано «Руководство по следственной части», в котором описывались весьма приближенные к тактико-криминалистическим конкретные положения и рекомендации по проведению допросов, очных ставок, освидетельствовании и других действий.

Особенно показательна в плане содержания некоторых исходных тактико-криминалистических положений изданная в 1846 году в Санкт-Петербурге работа под названием «Основные формы уголовных следствий, вообще принятые при их производстве». Под её заголовком написано «собраны Д. Долговым»3. В ней содержатся не только определенные процессуально-тактические положения, но и прилагаются конкретные, отработанные на практике расследования преступлений формы протоколов таких следственных действий как обыск, «розыск» к открытию следов, улик, на которых «основаны обвинения», «спросы» (допросы), «свидетельство» в смысле «освидетельствования» ко «всякому найденному телу, от какой бы причины смерть ему не последовала, насильственной или случайной». В этом же разделе содержится ещё одно существенное тактико-криминалистическое положение: «Когда обвинительным фактом против подсудимого служат какие-либо знаки, напр. следы ног на песке или снеге, то следователь должен их сличить с обувью или голой ступней подсудимого или подозреваемого в преступлении и об открывшемся составить свидетельство».⁶

Особое внимание в изложении основных форм уголовных следствий придавалось оценке, проверке, специальному исследованию получаемых от подсудимого сведений. Здесь предусматривались три вида таких допрашиваемых — «подсудимый, оговариваемый или в преступлении подозреваемый». «Если подсудимый будет оговаривать кого-нибудь в участии, то со всею точностью следователь должен открыть розыском, заслуживает ли доверия оговор, могут ли оговариваемые по образу жизни своей быть участниками преступления». ⁷

Примечательность этих положений, как верно подмечено профессором Е.П. Ищенко, заключается в том, что в них нет ссылок на конкретные нормы процессуального права.⁸ Следователь здесь предстаёт не как лицо, наделённое соответствующими уголовно-процессуальными полномочиями, а как должностное лицо, расследующее криминального характера деяния, которые признаны общественно опасными и за которые установлена уголовная ответственность. И следователь пока ещё производит расследование не на основании определенных, установленных уголовно-процессуальным законом положений, а в соответствии с образовавшимися на практике приёмами и методами следственной деятельности.

По существу, слово "тактика" чаще всего используется, когда мы встречаемся с такими видами деятельности, в которых имеются противоречия, столкновения, соперничество, несовпадения интересов различных лиц, групп, организаций, социальных структур. В этом противоречии, противоборстве, соревновании, конкуренции интересов каждая из взаимодействующих сторон стремится выиграть, победить, решить свои проблемы вопреки интересам и даже за счет интересов другой стороны.

Наиболее рациональные и целесообразные способы, приёмы и средства осуществления деятельности, оптимальный образ действий, наиболее эффективная линия поведения в непростых, сложных взаимодействиях и взаимоотношениях людей и подразумевается под словом "тактика».

Выделяются тактика военная, спортивная, коммерческая, предпринимательская... Под военной тактикой подразумевают тактику подготовки и ведения конкретного боя, локального сражения. В спорте слово тактика используется, когда в спортивных соревнованиях выстраивается определенная линия защиты и нападения и такое сочетание различных приемов спортивной борьбы, которое должно обеспечить победу над противником. Известно, что в основе предпринимательской, коммерческой деятельности лежит острое соперничество, стремление превзойти конкурирующие структуры в решении специфических задач того или иного вида деятельности. Здесь большую роль играет не только отличное знание рыночных отношений, финансовых институтов, соответствующего инструментария, но еще и умение находить в особых правовых условиях и конкретных ситуациях наиболее эффективные решения. В тактике предпринимательской, как и в любой иной деятельности для достижения успеха, кроме того, нужны ещё и волевые усилия, особое интеллектуальное напряжение, позволяющее успешно решать возникающие довольно сложные задачи. При равных условиях в конкурентной борьбе, как и в спорте, побеждают не просто сильнейшие или более высокого уровня профессионалы, а те, кто способен ещё и к проявлению в заданных условиях особых волевых усилий, обладает достаточно сильной внутренней энергией, обеспечивающей принятие и реализацию наиболее рациональных решений. Как отмечал профессор А.Р. Ратинов, с психологической стороны следственная тактика в значительной части представляет собой борьбу психологий взаимодействующих, участвующих в деле лиц: их интеллекта, воли, характера, нравственных принципов.⁹

В криминалистической литературе пока ещё не сложилось общепризнанного определения криминалистической тактики и продолжаются дискуссии по поводу понятий тактического приёма, тактической рекомендации и соотношения этих понятий. Преобладающее значение занимает мнение о том, что криминалистическая тактика — это система рекомендаций о наиболее целесообразных, рациональных приёмах производства следственных действий и процесса расследования. Всё же следует признать, что содержащееся в этих определениях суждение о том, что в криминалистической тактике в основном содержатся рекомендации о способах действий в тех или иных ситуациях, не вполне точное. Чтобы разобраться в этом, стоит еще раз взглянуть на историю становления положений криминалистики и её связи с уголовным процессом. Становление и развитие тактико-криминалистических положений происходило не в полном смысле параллельно формам уголовно-процессуального права, а во взаимосвязи, определенном их единстве. Об этом как раз и свидетельствуют рассмотренные выше «основные формы уголовных следствий». Разграничение положений уголовного процесса и криминалистики осуществлялось за счет включения в формальное право (уголовно-процессуальный закон) тех способов следственных действий, которые в силу их рациональности, оптимальности, целесообразности являли необходимость следования им в обязательном порядке во всех основных ситуациях расследования. Разумеется, не все из них вошли в уголовно-процессуальное право, поскольку развитие процессуальных норм определяется ещё и своими внутренними закономерностями - в закон включается лишь то самое характерное, что определяет содержание процессуальной нормы применительно к каждому конкретному следственному действию.

При внимательном рассмотрении содержание криминалистической тактики определяют не только приемы и рекомендации. Значительную роль при этом играют тактические правила, также тактического характера знания, подлежащие обязательному использованию в конкретных ситуациях расследования.

Например, криминалистической тактикой предписывается в начале самого первого допроса подозреваемого обязательно спросить его об алиби, чтобы помешать ему позднее с помощью защитника либо других лиц придумать более правдоподобное объяснение о том, где он находился в момент совершения преступления. А подозреваемого в совершении сексуального посягательства, кроме того, необходимо ещё обязательно на первом допросе спросить о его сексуальных контактах, обстоятельствах его интимной, половой жизни, чтобы он потом не заявил ложно о своей импотенции. Получение таких сведений позволит избежать в последующем необходимость назначения медико-сексологической экспертизы для выяснения вопроса, а действительно ли он страдает импотенцией. Обязательность выполнения этого тактического правила обусловлена ещё и тем, что такая экспертиза обычно даёт не категорическое, а вероятное заключение.

К тактическим правилам следует отнести и содержащееся в рассмотренных выше «Основных формах уголовных следствий» следующее положение, относящееся к допросу: «При спросе по одному делу нескольких человек, преступников или подозреваемых в преступлении, следователь не должен допускать сношений между спрошенными с неспрошенными ещё; в противном случае первые могут условно направить ответы последних и тем уничтожат средства к раскрытию истины». ¹⁰ Примерно такое же правило было выведено в криминалистической тактике по поводу допроса свидетелей. И здесь сложилась очень интересная ситуация, которая подтверждает то обстоятельство, что нередко разработанные криминалистами наиболее целесообразные процедуры, порядок, последовательность, алгоритм проведения тех или иных следственных действий воспринимаются законодателем, как носящие обязательный характер, и включаются в качестве нормативного правила в уголовно-процессуальный закон, как дополнение к тем нормативного характера способам действий, которые были включены ранее. Так, предложенное криминалистами правило о том, что свидетели по одному и тому же делу должны допрашиваться порознь и в отсутствие других свидетелей в своё время вошло в уголовно-процессуальный закон — в ст.158 УПК РСФСР. Там же было записано, что при этом следователь принимает меры к тому, чтобы свидетели, вызванные по одному и тому же делу, не могли общаться между собой. В нынешнем УПК РФ такая норма отсутствует. Поэтому содержавшиеся в ст. 158 УПК РСФСР положения приобретают ныне характер не нормативного, а всего лишь того тактико-криминалистического правила, несоблюдение которого хотя теперь не имеет процессуальных последствий, но однако по-прежнему чревато серьёзным ослаблением доказательственной ценности полученных по делу свидетельских показаний, поскольку не исключено, что свидетели, общаясь друг с другом перед допросом, могут потом в своих показаниях вольно либо невольно для себя воспринять и передать сведения, услышанные от других лиц.

В процессе расследования необходимо учесть некоторые обязательного характера тактические процедуры, предписания, установления, относящиеся и к другим следственным действиям. Так, результативность предъявления для опознания во многом зависит от объективных и субъективных факторов, сопровождавших восприятие внешних признаков каких-либо лиц и предметов. Учитывая данное обстоятельство, следователь должен подготовить опознающего психологически к некоторым стрессовым элементам ситуации предъявления для опознания. Это как раз и есть то самое предписание, которому надо следовать почти всегда, чтобы эмоционально значимая чаще всего для потерпевшего либо свидетеля-очевидца обстановка не помешала результативности проводимого следственного действия. При этом следует учесть, что некоторые потерпевшие, свидетели-очевидцы и другие лица могут умышленно не опознать виновного в силу возникшей жалости к этому лицу, который в условиях содержания под стражей выглядит не по-геройски жалким и нередко даже «забитым»-приниженным.

В тактико-криминалистической литературе уже давно подробно описываются процедуры проведения отдельных следственных действий. По существу, это своеобразная программа, алгоритм, включающий в себя не один какой-либо тактический приём, а их целую систему, в которой излагаются приёмы, используемые при подготовке, проведении и фиксации конкретного следственного действия. Их достаточная отработанность на практике, определённая последовательность проведения, детальное описание дают основание утверждать, что это уже не рекомендации, а своеобразная технология следственного действия, которой надо следовать, чтобы не утратить должных оснований для успешного расследования. На современном этапе важное значение для следственной практики приобретает разработка определенных тактико-криминалистических стандартов, в которых бы четко описывались технологии исследования и проведения тех или иных элементов, модулей (составных частей) следственных действий. К таким тактико-криминалистическим стандартам относится, например, определенная совокупность уже разработанных правил, которым необходимо следовать, при осмотре угнанного, брошенного после криминального события транспортного средства (обязательное участие специалистов для выявления дактилоскопических, биологических следов на ручках с внешней и внутренней стороны, рулевом управлении, тормозной системе и других поверхностях салона автомобиля, фиксация одорологических и микро- следов на обшивках сидений и т.д.). Алгоритмическая программа технологии включает описание цели следственного действия, задач, решаемых на определенном его этапе, конкретных средств, приёмов, порядка, последовательности их проведения и всего процесса их реализации.¹¹.

Изложенные позиции убеждают в том, что в основе понимания сущности криминалистической тактики лежат не только тактические рекомендации либо тактические приёмы. И это отнюдь не просто система тактических приёмов либо тактических рекомендаций. Структурное содержание тактики гораздо сложнее, и она основывается не только на рекомендациях. Сущность криминалистической (следственной) тактики определяет сложное сочетание приёмов, рекомендаций, установлений, носящих характер подлежащих обязательному следованию тактических правил, предписаний, технологий, процедур, стандартов, тактико-криминалистических знаний, которые ради обеспечения успешности следствия надо в определенных ситуациях непременно учитывать и выполнять.

На современном этапе своеобразной парадигмой криминалистической, следственной тактики является не рекомендательный характер ее тактических положений, а необходимость следования тактическим установлениям как определенному обязательному условию, обеспечивающему результативность следственной деятельности. Сведение сущности тактики к рекомендациям ослабляет важность её научно-практических положений, поскольку создаёт впечатление о необязательности использования разработанных ею самых рациональных, целесообразных, оптимальных, эффективных приёмов, средств, способов деятельности, эффективной линии поведения, накопленных специфических знаний.¹² Если всё изложенное попытаться представить в виде понятия, то тогда определение криминалистической тактики будет выглядеть следующим образом.

Криминалистическая тактика — это система наиболее общих научных положений, опирающихся на результаты изучения закономерностей преступной деятельности, обобщение следственной практики, данные юридических и иных специальных наук, на основе которых разрабатываются и аккумулируются специальные знания, организационно-плановые начала, наиболее рациональные, целесообразные, оптимальные приёмы, правила, установления, технологии, стандарты, предписания и рекомендации по определению наиболее эффективной линии поведения и способам осуществления конкретных следственных и судебных действий в специфических ситуациях, возникающих в процессе раскрытия, расследования и предупреждения преступлений.

О криминалистической тактике, тактике отдельных следственных действий следует писать на основе не только уже накопленных, излагаемых в разных публикациях тактических знаний и положений. Для практики теоретические построения важны не сами по себе, а с точки зрения обобщения и анализа реальной практики расследования.

В последнее время широко распространенной тенденцией стало стремление отдельных авторов описывать тактические рекомендации и приемы при производстве отдельных следственных действий, опираясь не на собственный следственно-практический опыт, а за счет некоего обобщения, переработки уже имеющихся доступных литературных источников. При прочтении такой работы сразу видно, что у автора нет собственного следственного багажа, поскольку он при изложении делает акценты на положениях, не имеющих особого значения для практики. Отсюда появляются нелепицы, ненужные теоретические построения и рассуждения, способные только запутать практику. Настоящая работа поэтому и посвящена рассмотрению тактики следственных действий в проблемных ситуациях расследования.

Изложенное вступление позволяет перейти к рассмотрению проблем, обозначенных в названии данной работы.