Экзамен зачет учебный год 2023 / Дело Люта-1
.docx
Дело Люта1
Федеральный конституционный суд ФРГ
7 BVerfGE 198 (1958)
[Файт Харлан был популярным в годы нацизма кинорежиссером и продюсером печально известного антисемитского фильма «Еврей Зюсс». В 1950 г., через несколько лет после того, как Харлан был оправдан по делу в связи с предъявленным ему обвинением в совершении нацистских преступлений, он снял новый фильм под названием «Бессмертная возлюбленная». Эрих Лют, глава информационного департамента Гамбурга и активный член организации, ставившей перед собой цель восстановить отношения между христианами и евреями, был возмущен «воскрешением» Харлана в качестве кинорежиссера. Выступая перед аудиторией, состоявшей из кинопродюсеров и кинопрокатчиков, он призвал слушателей к бойкоту фильма «Бессмертная возлюбленная». Необходимость бойкота была, по его мнению, продиктова нанацистским прошлым Харлана, а также моральным осуждением киноиндустрии как в Германии, так и за ее пределами, которое вызовет показ фильма. Продюсер и прокатчик фильма добились вынесения Гамбургским земельным судом (судом первой инстанции) судебного решения, которое требовало от Люта прекращения призывов к немецким зрителям не смотреть фильм, а к владельцам кинотеатров и кинопрокатчикам — не показывать его. Суд расцепил действия Люта как подстрекательство, нарушающее § 826 Германского Гражданского Уложения («Лицо, причинившее ущерб другому лицу преднамеренно и с нарушением норм морали, обязано возместить этот ущерб другому лицу»). После того, как апелляционный суд (Верховный суд земли Гамбург) оставил жалобу Люта без удовлетворения, он подал в Федеральный конституционный суд жалобу на нарушение его основного права на свободу выражения мнения, закрепляемого абзацем 1 статьи 5 Основного закона.]
Решение первого сената
1. Решение [суда первой инстанции] запрещает истцу высказывания, которые могли бы склонить других к принятию его точки зрения по поводу возобновления кинематографической деятельности Харлана. Это объективно означает ограничение права истца па свободу выражения мнения.
Решением суда может быть нарушено основное право истца, предусмотренное предл.1 абз.1 ст. 5 Основного закона, только в случае, если нормы гражданского права, примененные в конкретном деле, содержательно испытывают влияние основного права, таким образом, что данные гражданско-правовые нормы более не могут лечь в обоснование вынесенного судебного решения. Оспаривается принципиальный вопрос: влияют ли основные права на нормы гражданского права и каким должно быть это влияние в частности. В этом споре проявляются две противоположные позиции: с одной стороны, выдвигается тезис о том, что основные права направлены исключительно на защиту от государства, а с другой — точка зрения, что основные права или хотя бы некоторые, важнейшие из них, направлены на защиту от любого частного лица в сфере частного права. Предыдущая судебная практика Федерального конституционного суда не подтвердила ни одной из этих крайних точек зрения;
В настоящем деле нет никакого основания, разъяснять в полном объеме спорный вопрос так называемого принципа прямого действия основных прав в отношениях между частными лицами (Drittwirkung). Для того чтобы получить соответствующий интересам дела результат, достаточно следующего:
Без сомнения, основные права служат в первую очередь тому, чтобы защитить свободу каждого от посягательств государственной власти, они являются правами, защищающими гражданина от государства. Это вытекает из духовно-исторического развития идеи об основных правах и также из исторических процессов, которые привели к включению основных прав в конституции отдельных государств. То же самое подразумевает и Основной закон, в котором раздел об основных правах человека поставлен на первое место, что подчеркивает приоритет человека и его достоинства по отношению к государственной власти. Это подкрепляется также и тем, что законодатель предоставляет право подачи конституционной жалобы только в случае оспаривания актов государственной власти.
Однако правильно также и то, что Основной закон, который не представляет собой нейтральную в ценностном отношении систему, в своем разделе об основных правах установил объективную иерархию ценностей, и также правильно то, что как раз в этом выражается принципиально более весомое значение основных прав.
Эта система ценностей, ставящая в центр внимания свободно развивающуюся личность и ее достоинство в условиях социальной общности, должна распространяться в качестве основного конституционно-правового решения на все области права; она дает импульсы и указывает перспективы развития законодательству, администрации и судопроизводству. Она влияет, разумеется, также и на гражданское право; никакая гражданско-правовая норма не должна противоречить ей, любая норма должна быть истолкована в смысле этой системы.
Содержание основных прав как объективных норм раскрывается в частном праве посредством действующих в этой отрасли права норм. Как новое право должно соответствовать системе ценностей основных прав, так ныне действующее право содержательно ориентируется на эту систему ценностей; от него (от действующего права) оно (новое право) получает специфически конституционно-правовое содержание, определяющее с этого момента его толкование. Спор между частными лицами о правах и обязанностях, исходящий из обусловленных основными правами норм поведения, регулируемых гражданским правом, остается в материальном и процессуальном плане гражданско-правовым спором. В данном случае применение и толкование гражданско-правовых норм должно следовать публичному праву, то есть конституции.
Влияние ценностных критериев основных прав проявляется прежде всего в тех нормах частного права, которые содержат императивное право и образуют, таким образом, часть публичного порядка — в широком смысле — то есть часть принципов, которые должны быть обязательны в интересах общего блага также для оформления правовых отношений между отдельными лицами и поэтому должны соблюдаться независимо от частной воли. Эти положения по своей цели родственны с публичным правом, которое они органично дополняют. Это должно подчинять их в особенной мере влиянию конституционного права. Для реализации этого влияния судопроизводству предоставляются прежде всего «общие оговорки», которые для оценки человеческого поведения ссылаются, как § 826 Германского Гражданского Уложения, на находящиеся вне гражданского права и даже права вообще критерии, такие как общепринятые правила морали. Это объясняется тем, что при выяснении вопроса о конкретизации требований социальных предписаний в каждом отдельном случае, следует исходить в первую очередь из целостной системы ценностных представлений, которых достиг народ к определенному моменту своего духовного и культурного развития и зафиксировал в своей конституции. Поэтому «общие оговорки» были с полным правом названы «точками прорыва» основных прав в область гражданского права.
Судья в силу конституционных полномочий должен проверить, не оказывают ли основные права влияние на применяемые им материальные гражданско-правовые нормы вышеописанным образом; если это имеет место, то он должен учесть при толковании и применении этих норм вытекающую из этого модификацию частного права. В этом состоит смысл связанности решений судьи по гражданским делам основными правами (абзац 3 статьи 1 Основного закона)…
Федеральный конституционный суд должен проверить, правильно ли расценил общий суд, в ведении которого находится это дело, значимость и влияние основных прав в области гражданского права. Из этого одновременно вытекает ограничение последующего контроля: в компетенцию конституционного суда не входит контроль судебных решений по гражданским делам в полном объеме на предмет юридических ошибок. Федеральный конституционный суд должен только дать оценку обозначенному выше влиянию основных прав на гражданское право и показать ценностное содержание конституционных прав в конкретном деле.
2. В случае с основным правом на свободу выражения мнения (ст. 5 ОЗ) проблематика отношений между основными правами и частным правом проявляется по-другому…
Основное право на свободу выражения мнения выступает в качестве самого непосредственного выражения личности человека в обществе, а является одним из важнейших прав вообще. Для свободного демократического государственного порядка оно (право на свободу выражения мнения) является безусловно основополагающим, так как только оно делает возможным постоянную идейную дискуссию, борьбу мнений, что является необходимым жизненным элементом его существования (5 BVerfGE 85 [205]). В определенном смысле оно (это право) является основой любой свободы вообще, «матрицей, отражающей обязательное условие любой другой формы свободы»…
Также и здесь имеет место в принципе то, о чем было выше сказано об отношении основных прав к частному праву: общие законы, ограничивающие своим влиянием основное право, должны со своей стороны рассматриваться в свете значения этого основного права и интерпретироваться так, чтобы сохранить особое ценностное содержание этого права, которое должно привести в условиях свободной демократии к принципиальной презумпции свободы слова во всех областях, но именно в общественной жизни оно должно быть предоставлено в любом случае…
3. …Следует отклонить точку зрения о том, что основным правом защищено только высказывание мнения, а не заключенное в нем или подразумеваемое им воздействие на другого человека. Смысл высказывания мнения состоит именно в идейном воздействии на окружающих, «в формировании общественного мнения и убеждений».
Поэтому и ценностные оценки, которые всегда имеют своей целью идейное воздействие, а именно стремление убедить других, защищены основным правом, предусмотренным предл.1 абз.1 ст.5 Основного закона, защита основного права касается в первую очередь собственной позиции говорящего, выражающейся в высказывании оценочного суждения, посредством которого говорящий хочет оказать воздействие на других. Разделение между (защищенным) высказыванием и (не защищенным) воздействием высказывания не имело бы смысла.
Понятая таким образом свобода выражения мнения как таковая, то есть в ее в чисто идейном воздействии, ничем не ограничена; но если она посягает на охраняемое законом правовое благо другого, защита которого представляется приоритетной по сравнению со свободой слова, то это вмешательство не может быть оправдано свободой выражения мнения. Поэтому необходимо соотнести «ценности». Право на высказывание мнения должно отступить, если свобода мнения нарушает защищаемые государством интересы другого более высокого порядка. На основании всех обстоятельств конкретного дела следует установить, затронуты ли подобные доминирующие интересы.
…В этом случае прежде всего следует оценить, где можно воспользоваться основным правом не только в целях частных споров, и где говорящий в большей мере и в первую очередь хочет внести вклад в формирование общественного мнения таким образом, когда возможное воздействие его высказывания на личную правовую сферу другого хотя и имеет неизбежные последствия, но не представляет собой собственно цели высказывания. Именно здесь становится значимым соотношение цели и средств. Защита частного правового пространства может и должна отступать на задний план, тем более что речь будет идти не о высказывании, непосредственно направленном против этого правового блага в частной, а именно экономической сфере и в преследовании корыстных целей, а о вкладе в идейную борьбу мнений по существенно важным для общественности вопросам; то есть в таких случаях презюмируется приоритет свободы слова.
[В разделе III своего заключения Федеральный конституционный суд тщательно исследовал фактические обстоятельства дела и решение суда первой инстанции. Обосновывая аргумент о том, что призывы к бойкоту не всегда противоречат «нормам морали» в значении §826 Германского Гражданского Уложения, Суд поясняет: «"Нормы морали" представляют собой не неизменные принципы чисто нравственного характера; более правильно было бы описать их как взгляды "приличных людей" на то, что является "правильным" в социальном взаимодействии юридических сторон». Затем Суд самостоятельно подвергает сравнительной оценке интересы Люта и интересы Харлана и кинокомпаний. Суд приходит к заключению, что суд первой инстанции уделил недостаточное внимание мотивам обратившегося с жалобой и историческому контексту его заявлений. Аргументация суда излагается в нижеприведенных фрагментах.]
Высказывания истца должны рассматриваться в контексте его общих политических и культурно-политических устремлений. Истцом в данном случае двигал тот мотив, что возвращение Харлана в кинематограф может истолковываться - прежде всего, за рубежом - таким образом, как будто в немецком культурном пространстве ничего не изменилось в оценке национал-социалистических времен. Эти опасения касались очень существенного для немецкого народа вопроса. Ничто не нанесло немецкому реноме такого вреда, как жестокое преследование евреев при национал-социалистах. Таким образом, налицо безусловная заинтересованность истца в том, чтобы мир был уверен в том, что немецкий народ отошел от этой идейной позиции и осуждает ее не по политическим соображениям, а благодаря пониманию ее неприемлемости, приобретенному путем внутреннего глубокого переосмысления своего прошлого…
Требование того, что истец мог бы в сложившейся ситуации при объявлении своей точки зрения - Харлан не должен принимать участия в съемке упомянутых фильмов - учесть профессиональные интересы Харлана и экономические интересы кинематографических компаний, с которыми он работал, несправедливо.
Если речь идет о том, что общественное мнение формируется при решении вопросов, затрагивающих общее благо, то частные и собственно экономические интересы отдельных лиц должны отступить на задний план. Эти общие интересы потому и защищены, что значимость основного права состоит, прежде всего, в том, чтобы им мог воспользоваться каждый. Лицо, которое чувствует себя оскорбленным публичным высказыванием другого лица, может так же публично ответить на это высказывание. Общественное мнение формируется только в споре излагаемых в условиях равной свободы точек зрения, когда отдельные члены общества излагают свою личную точку зрения.
Федеральный конституционный суд по этим соображениям пришел к убеждению, что суд земли в своей оценке поведения истца не усмотрел особого значения, присущего основному праву на свободное выражение мнения даже в тех случаях, когда оно вступает в конфликт с частными интересами других лиц. Решение суда земли основывается на недооценке значимости основного права и нарушает таким образом основное право истца, предусмотренное предл.1 абз.1 ст. 5 Основного закона. По этой причине решение земельного суда подлежит отмене.
Вопросы и комментарии к решению
По общему правилу сфера основных прав применяется к регулированию отношений между индивидом и государством. При этом в науке активно обсуждается принцип прямого действия основных прав в отношениях между частными лицами (так называемый горизонтальный эффект основных прав, Drittwirkung). Применимы ли, на ваш взгляд, нормы конституции к частным отношениям между индивидами? Или это означало бы слишком большое расширение предмета регулирования конституции? На практике утвердительный ответ на вопрос о горизонтальном эффекте прав означает возможность индивидов ссылаться в суде на основные права, закрепленные в конституции, при рассмотрении частноправовых споров, а также обжаловать неконституционность правовых актов, применимых к отношениям между физическими и юридическими лицами, в органах конституционного контроля. Приведите в качестве примера нормы конституций, закрепляющих основные права, которые могли бы стать объектом вторжения со стороны не только государства, но и третьих лиц, и требуют поэтому соответствующей защиты.
Как вы понимаете категорию, примененную Судом в данном деле, - «объективная иерархия ценностей»? Что является высшей ценностью, указывающей перспективы развития законодательству, администрации и судопроизводству? Каким образом Суд решил вопрос о соотношении конкурирующих прав?
Может ли законодательство, в том числе гражданское, детализируя основные права, произвольным образом сужать сферу их защиты? Или даже при допустимости ограничения, в законах должно быть учтено ценностное значение этих основных прав (ограничение прав должно иметь свои пределы)?
1 Обстоятельства дела и решение приводится по книге: Конституционные права в России: дела и решения / Отв. ред. А.Шайо. М., 2002. С. 458-565.