Глава седьмая Государственный строй Древнего Египта
§ 1. Введение
Древнеегипетская государственность выступала в различных формах. Первоначальным ее воплощением были небольшие государственные образования, возникавшие на пересечении торговых путей и там, где складывались наиболее благоприятные условия для ведения земледелия. Они растворились впоследствии в общеегипетском территориальном государстве, но не исчезли навсегда. В периоды ослабления верховной государственной власти локальные государственные образования возрождались и брали на себя функцию управления обществом.
Созданное западноевропейскими интеллектуалами XVIII века и до сих еще бытующее в исторической литературе представление о древнеегипетском государственном строе как деспотическом, при котором монарх всевластен и перед ним все падают ниц, является не более, чем мифом. Материалы, отражающие в той или иной мере политическую жизнь древних египтян, свидетельствуют, что внутренняя организация единого для всего Древнего Египта государства была весьма сложной конструкцией. Монарх выступал в ней могущественной фигурой, но не всесильной. Он принужден был действовать в рамках определенной традиции, следуя освященным ею и религией правилам. Проводником его власти являлся государственный аппарат, функционировавший в значительной мере как самостоятельная правящая корпорация. Местное же управление находилось в распоряжении должностных лиц, лишь формально подчиненных верховному властителю. В каждой местности существовали свои кланы знати, с которыми не мог не считаться даже самый влиятельный его наместник.
Взаимоотношения монарха, бюрократического аппарата и местной администрации не оставались в неизменном состоянии: древнеегипетский государственный строй был развивающимся явлением. С переходом от одной исторической эпохи к другой менялись и характер верховной власти, и структура бюрократического аппарата, и организация местного управления. Так, в эпоху «Раннего царства» и в начале «Старого царства» иерархия высших должностных лиц формировалась в значительной мере на основе кровнородственных связей: чем ближе по родству к монарху был сановник, тем более высокую должность занимал. Во времена же правления четвертой и пятой династий этот фактор перестал играть определяющую роль при замещении высших государственных постов. На них чаще оказывались лица, не являвшиеся родственниками верховного властителя.
С переходом от одной исторической эпохи к другой менялась и роль монарха в древнеегипетском обществе, и конструкция государственного аппарата, но возникавшее в каждую новую историческую эпоху новое состояние древнеегипетской государственности не теряло своей преемственности с предыдущим ее состоянием: новый государственный строй, при каких бы он условиях ни формировался, неизменно становился продолжением прежнего государственного строя.
§ 2. Институт верховной государственной власти
Монарх в социально-политической организации
древнеегипетского общества
Древнеегипетское государство можно назвать монархическим, однако при этом следует иметь в виду, что это была весьма необычная монархия. К ней невозможно применить определения, используемые для характеристики монархии европейского типа. Ее нельзя назвать ограниченной или неограниченной, абсолютной или конституционной. Неверным будет и описание древнеегипетской монархии как деспотической. Не вполне соответствует ее сущности и словосочетание «теократическая монархия».
Носителем верховной власти являлся в Древнем Египте, как это и бывает в монархиях, один человек. Но он выступал не только в качестве главы государства, но и его основанием. Существование государства без монарха здесь было совершенно немыслимым. Система государственной власти, государственная территория, общество, духовная культура — все это при отсутствии верховного властителя останавливалось в движении и рассыпалось на отдельные части. Они соединялись только в монархе и приводились в движение только его властью.
Европейский монарх выступал в двух свойствах: с одной стороны — как физическое лицо, с другой — как политический институт1. Древнеегипетский же монарх воображался не только в этих свойствах, но и представителем могущественных сил, управляющих Вселенной. В этом качестве он считался проводником, через который космическая духовная энергия входила в общественный и государственный организм, придавая ему соответствующий законам Вселенной порядок — «маат» и приводя жизнь людей в гармонию с природными процессами2.
Вместилищем данной энергии считалась царская душа, обозначавшаяся иероглифом, который звучал приблизительно как слово «Ка». Она мыслилась бессмертной, способной существовать независимо от человеческого тела. При этом предполагалось, что человек, предназначавшийся для должности верховного властителя, рождался вместе с Ка, но до восшествия на престол его тело не соединялось с царской душой. Их соединение происходило во время церемонии коронации, освящавшей появление нового верховного властителя. Проникая в тело коронующегося человека, Ка придавала ему божественность и силу, возвышая тем самым над людьми. Такое действие Ка иногда отражалось в титулатуре монарха, особенно в тех случаях, когда могли возникнуть сомнения в легитимности его восшествия на престол. Например, титулатура Хатшепсут — женщины, ставшей в первой половине XV века до н. э. верховным властителем Древнего Египта3., имела следующий вид: «Хор, могущественный своим Ка, господин Востока и Запада, изобильный годами, добрая богиня, праведная госпожа, золотой сокол, божественная в своих занятиях, монарх Верхнего и Нижнего Египта, Маат-Ка-Ра, дочь Ра, Кхнумит Аммон, Хатшепсут»
Смерть монарха представлялась египтянам гибелью только его тела — царская душа, освободившись от телесной оболочки, продолжала жить в новом помещении, которым становилась пирамида или другое сооружение, хранившее царское тело4. О том, что пирамида была домом для царской души — Ка, свидетельствует ее внутренняя конструкция, рисунки и надписи на стенах. Душа умершего царя должна была общаться со звездами, и в пирамиде предусматривались для этого окна, выходящие в небо.
Царская душа была объектом особого поклонения со стороны египтян и во время жизни верховного властителя. В ее честь воздвигали величественные статуи, которые в этом случае ставились, как правило, при храмах. Так, расположенные перед входом в колоннаду храма в Люксоре сидящие колоссальные фигуры фараона эпохи «Нового царства» Рамсеса II являются ничем иным, как изображением его царской души — Ка. Об этом свидетельствует надпись на основании одной из статуй5.
Представление о монархе как о носителей космической духовной энергии, приводящей в действие природные и общественные процессы, поддерживалось не только монументами, но и особыми ритуалами. Так, один из таких ритуалов призван был внушать египтянам, что главная их река периодически разливается не иначе, как по приказу носителя этой власти: при наступлении времени подъема Нила монарх приходил во главе торжественной процессии на берег и бросал в воду свиток с приказом реке немедленно разлиться. И река выполняла приказ — начинала спустя какое-то время разливаться.
Ни в одной стране Древнего Востока фигура монарха не обволакивалась столь плотным облаком религиозно-политической мифологии, как в Древнем Египте. Это обстоятельство создает огромные трудности в реконструкции реального состояния института верховной государственной власти в этой стране. В исторических трудах чаще всего излагается лишь миф о фараонах, а не то, какими были в действительности их государственные функции и властные полномочия.
Впрочем, полностью отделить реальное от мифического в государственности Древнего Египта невозможно: творение и культивирование мифов о государственной власти было одной из основных функций древнеегипетского государства, которое являлось с этой точки зрения своего рода театром. Фараон выступал в нем в качестве не только главного, но и постоянного актера. Он продолжал играть роль и после своей смерти, которая в представлении египтян была не прекращением его существования, но лишь переходом в новое состояние — выходом его души из человеческого тела. Театром становилась теперь пирамида, в которую помещался саркофаг с телесной оболочкой фараона, превращенной в мумию. Сохраняя таким способом тело своего верховного властителя, египтяне полагали, что его дух, совершив путешествие к звездам, возвратится в свое прежнее обиталище.
Поддержание подобных мифов требовало огромных материальных средств: ведь для этого необходимо было возводить украшать письменами и картинами пирамиды, статуи, стелы, величественные дворцы и храмы. Тот факт, что они создавались в Древнем Египте в довольно большом количестве, показывает, что верховная государственная власть имела в своем распоряжении огромные материальные богатства. Главными его источниками были налоги, собиравшиеся с населения, военные завоевания, позволявшие грабить чужие народы, а также собственное хозяйство монарха.
Особенно большими размерами оно отличалось в эпоху «Старого царства». Это показывают отчеты о состоянии государственного хозяйства и начертанные на монументах изображения и письмена6.
Экономическое могущество древнеегипетского верховного властителя облегчало ему задачу удержания в повиновении своих вельмож, сановников, местных правителей, чиновников государственного аппарата: он являлся для всех этих людей источником не только властных полномочий, но и материальных богатств. Почитание своего монарха как бога было для них вполне естественным. Приближаясь к государю, высшие должностные лица целовали землю перед ним. Если же государь дозволял кому-либо из сановников поцеловать свои ступни, это считалось проявлением высшего с его стороны благоволения по отношению к нему.