Учебный год 22-23 / Право кредиторов опровергать юридические акты
.docx
Право кредиторов опровергать юридические акты, совершенные должником: соотношение ординарных и экстраординарных механизмов.
Право кредитора опровергать юридические акты должника считается основополагающим защитным механизмом его имущественных прав.
Для начала необходимо уточнить, что единого понятийного аппарата, который бы давал определение «ординарному» и «экстраординарному» механизмам, в науке не сложилось. Так, О.Р. Зайцев и А.В. Егоров понимают под «ординарным» механизм конкурсного оспаривания, а под «экстраординарным» механизм внеконкурсного оспаривания. Однако проблему соотношения двух вышеназванных механизмов следует рассматривать через призму более общего соотношения двух систем оспаривания: общегражданской (корпоративной) и закрепленной в Законе о банкротстве (гл. III.1)1.
Научный интерес в исследовании соотношения ординарных и экстраординарных механизмов оспаривания состоит в том, чтобы понять является ли механизм оспаривания, закрепленный в главе III.1 Закона о банкротстве, лишь частью общегражданского механизма, а также выявить специфику ординарных и эстраординарных способов защиты прав кредитора и, соответственно, очертить сферу их применения.
Следует начать с того, что исторически механизм оспаривания, закрепленный в Законе о банкротстве, берет свое начало от actio Pauliana. Паулианов иск представлял собой средство защиты кредиторов, посредством которого кредиторы могли признать недействительными юридические акты должника, совершенные им in fraudum creditorum в преддверии неплатежеспособности.
Постепенно в доктрине выделились различные теории оспаривания юридических актов должника на основании разработанного еще в римском частном праве института аннулирования сделок.
Так, А.Х. Гольмстен выделяет три неоднозначные и спорные теории2 – деликтную, исключительной охраны интересов, исполнительной силы судебного решения – которые вы можете видеть на слайде. Сам Гольмстен выработал собственную судебно-залоговую теорию. По его мнению, осуществление права требовать опровержения юридических актов должника возможно лишь благодаря созданию фикции существования права судебного залога, принадлежащего не всякому кредитору, а лишь взыскателю.
Концепцию actio Pauliana в той или иной мере восприняли многие западные правопорядки как входящие в романо-германскую правовую семью (Германия, Австрия, Франция), так и принадлежащие к англо-саксонской системе права (Англия, США).
Неудивительно, что глава III.1 Закона о банкротстве не полностью, но в большей части, адаптировала систему оспаривания, присутствующую уже достаточно долго в немецком праве. Так же, как и у нас, в ФРГ присутствуют две системы оспаривания юридических актов должника кредитором: ординарная (по основаниям, предусмотренным в BGB) и экстраординарная (по основаниям, закрепленным в специальном законодательном акте Insolvenzordnung). Причем, последний рассматривается как абсолютно независимый механизм, не являющийся частью общего3.
Однако возникает вполне логичный вопрос: если при конструировании специальной модели оспаривания российский правопорядок взял за основу немецкий, можно ли говорить о такой же независимости экстраординарного механизма по отношению к ординарному? Или все же механизм, закрепленный в Законе о банкротстве, является лишь конкретизацией общегражданских положений об оспаривании?4
Для того, чтобы ответить на поставленный вопрос необходимо обратиться к ключевым категориям, предопределяющим характер ординарного и экстраординарного механизмов.
Во-первых, стоит начать с цели закрепления в законодательстве общегражданского и банкротного механизмов оспаривания. Так, ординарный механизм оспаривания относит признание сделки недействительной и применение последствий ее недействительности к одному из способов защиты субъективных прав5 и преследует цель аннулирования сделки как юридического факта. В то же время экстраординарный механизм направлен на защиту прав кредиторов, которые были нарушены злонамеренным актом должника. Цель оспаривания по специальным основаниям непосредственно коррелируется с задачами, которые выполняют такие процедуры как конкурсное производство и внешнее управление, и не может быть достигнута вне рамок банкротного процесса6.
Подобное решение было принято и немецким законодателем, который выделил процедуру оспаривания юридических актов должника в механизм, закрепленный специальным законодательным актом Insolvenzordnung, отличный по своим целям и задачам от общегражданского порядка, урегулированного BGB.
Во-вторых, важное значение для понимания механизма оспаривания имеет его предмет. Так, главная особенность механизма, закрепленного Законом о банкротстве, заключается в том, что он, в отличие от имеющегося общегражданского механизма, предоставляет право кредиторам оспаривать не только сделки, совершенные должником или за его счет, но и иные юридические акты, негативно влияющие на имущественную сферу должника, в том числе действия, направленные на исполнение любых его обязательств7. Причем, сложившаяся судебная практика рассматривает лишь активные действия должника как возможный предмет оспаривания по Закону о банкротстве, к сожалению, не принимая во внимание возможность нанесение вреда кредиторам и посредством злонамеренного бездействия должника8.
В то же время немецкий правопорядок исходит из максимально широкого подхода к предмету оспаривания в рамках Insolvenzordnung9. Оспариванию в процедуре несостоятельности подлежат как юридические, так и фактические действия должника. Главной отличительной чертой немецкого правопорядка, заимствованной отечественной правовой системой, является возможность оспаривания в рамках процедуры банкротства сделкоподобных действий должника, направленных на причинение имущественного вреда кредиторам10.
Еще один важный момент — способ реализации кредитором своего права на оспаривание. В общем порядке требование о признании сделки недействительной может быть предъявлено кредитором непосредственно в суд, поскольку нарушает его права и охраняемые законом интересы11. В рамках специального механизма кредитор ограничен в своем праве оспаривать юридические акты должника и может реализовывать его посредством обращения к арбитражному управляющему. Так, Закон о банкротстве наделяет правом оспаривать юридические акты должника лишь специальных субъектов, таких как арбитражный управляющий12, мажоритарные кредиторы, чей совокупных размер требований составляет более десяти процентов, и временную администрацию финансовой организации.
Тем временем в рамках Insolvenzordnung оспаривание осуществляется в интересах всех кредиторов и преследует цель соразмерного удовлетворения их требований. Однако наряду с конкурсным механизмом оспаривания для предотвращения ущемления прав отдельных кредиторов существует и механизм внеконкурсного оспаривания, урегулированный Законом о оспаривании (Anfechtungsgesetzs). Цель его состоит в удовлетворении требований отдельного кредитора из активов, находящихся у контрагента должника вне банкротного процесса13.
В отечественном правопорядке в условиях отсутствия законодательно закрепленного механизма внеконкурсного оспаривания, компенсаторную функцию выполняет общегражданский порядок. Впервые после внесение изменений в соответствующие положения Закона о банкротстве, в Постановление Пленума ВАС № 63 от 23 декабря 2010 г высказался о возможности квалифицировать сделки в рамках дела о банкротстве не только по специальным основаниям, предусмотренным главой III.1 Закона о банкротстве, но и по ст. ст. 10 и 168 ГК РФ как сделку, совершенную с целью злоупотребления правом.
Отмечается, что данное разъяснение спровоцировало одновременное применение судами в делах о банкротстве общих и специальных оснований оспаривания14, что выявило необходимость в изменении курса развития арбитражной практики. Так, ВАС в Постановлении от 7 июня 2014 года уточнил свое предыдущее разъяснение, указав на то, что статьи 10 и 168 ГК РФ могут применяться, когда злоупотребление правом выходит за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок15. Подобная позиция была высказана и в Постановлении №25 от 2015 года, в котором Верховный суд еще раз указал на то, что при наличии конкуренции между специальными и общими (статьи 10 и 168 ГК РФ) основаниями для признания сделки недействительной, суды должны применять специальные основания16. Такая же практика была поддержана СКЭС: в практике был создан наднормативный принцип добросовестности, выполняющий компенсаторную функцию к специальному банкротному регулированию17.
Наконец, важной сравнительной характеристикой ординарного и экстраординарного механизмов являются правовые последствия, которые наступают для кредитора в следствие признании юридического акта недействительным. Так, в ординарном механизме оспаривания применяется общий принцип двусторонней реституции, в соответствии с которым стороны возвращают друг другу все полученное по сделке, признанной недействительной. Также в случаях, предусмотренных законодательством, может применяться как односторонняя реституция18, так и положения о реституции могут не применяться вовсе19. В то же время в рамках экстраординарного механизма контрагент должника возвращает полученное по недействительной сделке в конкурсную массу и требования кредиторов удовлетворяются в очередности и в порядке, установленным законодательством о банкротстве. В качестве дополнительного последствия недействительности подозрительных сделок, могут взыскиваться убытки, при увеличении имущества, переданного по сделке на основании норм о неосновательном обогащении20.
В немецком правопорядке в рамках Insolvenzordnung переданное по сделке возвращается в общую конкурсную массу, а то время как в рамках Anfechtungsgesetzs оспаривание осуществляется исключительно в имущественных интересах отдельного кредитора.
Таким образом, приведенный сравнительно-правовой анализ позволяет сделать однозначный вывод о соотношении ординарного и экстраординарного механизмов оспаривания юридических актов должника: специальный механизм, закрепленный в законе о банкротстве, не представляет собой конкретизацию общегражданских норм об оспаривании, а является абсолютно независимым способом защиты прав кредиторов.
1 Под экстраординарным механизмом оспаривания понимают механизм, закрепленный в содержащийся в главе III.1 Закона о банкротстве и применяющийся для пополнения конкурсной массы в процедуре внешнего управления и конкурсного производства // Карелина С.А., Фролов И.В. Договоры о переводе долга и возможность их оспаривания по п. 1 ст. 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" // Предпринимательское право. Приложение «Право и Бизнес». 2018. N 3. С. 33 - 38.
2
3 Шишмарева Т.П. Недействительность сделок и действий в процедурах несостоятельности в России и Германии. М.: Статут, 2018. C.383.
4 Некоторые авторы не признают самостоятельного характера банкротного механизма оспаривания. Cм: Аюрова А.А. Оспаривание сделок должника согласно нормам законодательства о несостоятельности (банкротстве) // Адвокат. 2014. N 11. С. 52 - 53.
5 Статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации (часть 1) от 30.11.1994 N 51-ФЗ // CЗ РФ, 05.12.1994, N 32, ст. 3301.
6 Кузнецов С.А. Основные проблемы правового института несостоятельности (банкротства).-М.:Инфотропик Медиа.334 С.
7 Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 27.04. N 305- ЭС17-2344(13) по делу N A40-232020/2015. Документ опубликован не был. СПС «КонсультантПлюс».
8 Подобная позиция прослеживается в арбитражной практике: Постановления Арбитражного суда Московского округа от 13 июля 2016 г. N Ф05-16016/2014 по делу N А40-22001/2014; Арбитражного суда Поволжского округа от 4 августа 2016 г. N Ф06-2773/2013 по делу N А57-5135/2011.
9 Smid. des Insolvenzrechts. § 18. Die Insolvenzanfechtung. S. 308.
10 Шишмарева Т.П. Недействительность сделок и действий в процедурах несостоятельности в России и Германии. М.: Статут, 2018. C.81.
11 Статья 166 Гражданского Кодекса Российской Федерации (часть 1) от 30.11.1994 N 51-ФЗ // CЗ РФ, 05.12.1994, N 32, ст. 3301.
12 Статья 61.9 Федерального закона от 26 октября 2002 г. No 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // СЗ РФ.2002. No 43. Ст. 4190.
13 Основы внеконкурсного оспаривания в немецком и австрийском праве (Усачева К.А.) ("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2017, N 11)
14 Ковалев С.Н., Дранцова К.В. Применение статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации при рассмотрении обособленных споров в делах о банкротстве // Арбитражные споры. 2015. N 2. С. 5 - 22
15 Постанановление Президиума ВАС РФ от 17 июня 2014 г. N 10044/11 по делу N А32-26991/2009. Вестник ВАС РФ. 2014. N 10.
16 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». Бюллетень ВС РФ. 2015. N 8
17 Суворов Е.Д. Конкуренция оснований недействительности. Комментарий к Определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 24.10.2017 N 305-ЭС17-4886(1) // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2018. N 4. С. 27 - 40.
18 П.2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации (часть 1) от 30.11.1994 N 51-ФЗ // CЗ РФ, 05.12.1994, N 32, ст. 3301.
19 П.2 статьи 170 ГК РФ Гражданского кодекса Российской Федерации (часть 1) от 30.11.1994 N 51-ФЗ // CЗ РФ, 05.12.1994, N 32, ст. 3301.
20 Статья 61.6 Федерального закона от 26 октября 2002 г. No 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // СЗ РФ.2002. No 43. Ст. 4190.