Учебный год 22-23 / ЗАДАЧА 2 И 3 И КОЛЛИЗИЯ МЕЖДУ АКТАМИ ОДНОГО УРОВНЯ И КОЛЛИЗИЯ МЕЖДУ ОБЩИМ И СПЕЦИАЛЬНЫМ ЗАКОНОМ

ЗАДАЧА 2 И 3 И КОЛЛИЗИЯ МЕЖДУ АКТАМИ ОДНОГО УРОВНЯ И КОЛЛИЗИЯ МЕЖДУ ОБЩИМ И СПЕЦИАЛЬНЫМ ЗАКОНОМ

---

Истец (грузополучатель) ссылается на это:

ВК РФ Статья 118. Ответственность перевозчика за утрату, недостачу или повреждение (порчу) багажа, груза, а также вещей, находящихся при пассажире

1. Перевозчик несет ответственность за утрату, недостачу или повреждение (порчу) багажа или груза после принятия их к воздушной перевозке и до выдачи грузополучателю или до передачи их согласно установленным правилам другому гражданину или юридическому лицу в случае, если не докажет, что им были приняты все необходимые меры по предотвращению причинения вреда или такие меры невозможно было принять.

2. Перевозчик несет ответственность за сохранность находящихся при пассажире вещей, если не докажет, что утрата, недостача или повреждение (порча) этих вещей произошли вследствие обстоятельств, которые перевозчик не мог предотвратить и устранение которых от него не зависело, либо умысла пассажира.

3. Перевозчик несет ответственность за утрату, недостачу или повреждение (порчу) багажа или груза, если не докажет, что они не явились результатом совершенных умышленно действий (бездействия) перевозчика или произошли не во время воздушной перевозки.

---

Ответчик (перевозчик) ссылается на это:

ГК РФ Статья 796. Ответственность перевозчика за утрату, недостачу и повреждение (порчу) груза или багажа

1. Перевозчик несет ответственность за несохранность груза или багажа, происшедшую после принятия его к перевозке и до выдачи грузополучателю, управомоченному им лицу или лицу, управомоченному на получение багажа, если не докажет, что утрата, недостача или повреждение (порча) груза или багажа произошли вследствие обстоятельств, которые перевозчик не мог предотвратить и устранение которых от него не зависело.

2. Ущерб, причиненный при перевозке груза или багажа, возмещается перевозчиком:

в случае утраты или недостачи груза или багажа - в размере стоимости утраченного или недостающего груза или багажа;

в случае повреждения (порчи) груза или багажа - в размере суммы, на которую понизилась его стоимость, а при невозможности восстановления поврежденного груза или багажа - в размере его стоимости;

в случае утраты груза или багажа, сданного к перевозке с объявлением его ценности, - в размере объявленной стоимости груза или багажа.

Стоимость груза или багажа определяется исходя из его цены, указанной в счете продавца или предусмотренной договором, а при отсутствии счета или указания цены в договоре исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары.

3. Перевозчик наряду с возмещением установленного ущерба, вызванного утратой, недостачей или повреждением (порчей) груза или багажа, возвращает отправителю (получателю) провозную плату, взысканную за перевозку утраченного, недостающего, испорченного или поврежденного груза или багажа, если эта плата не входит в стоимость груза.

4. Документы о причинах несохранности груза или багажа (коммерческий акт, акт общей формы и т.п.), составленные перевозчиком в одностороннем порядке, подлежат в случае спора оценке судом наряду с другими документами, удостоверяющими обстоятельства, которые могут служить основанием для ответственности перевозчика, отправителя либо получателя груза или багажа.

---

Суть в чем – конфликт общего и специального закона – истец ссылается на специальный закон, ответчик – на общий. Потому что под общими понимаются обычно нормы, регулирующие определённый род общественных отношений, а под специальными — регулирующие вид этого рода – ст. 796 ГК РФ говорит про ответственность вообще любого перевозчика, а в ст. 118 ВК РФ говорится об ответственности авиаперевозчика. ⁱ

И, но, в общем, (далее статья С. Будылина) «во всех странах существует определенная иерархия нормативно-правовых актов, устанавливающая их относительный приоритет на случай коллизий. В России эта иерархия в части федеральных НПА выглядит так: Конституция – ФКЗ – федеральные законы – акты президента – акты правительства – акты исполнительных органов.

Но что делать, если случилась коллизия между актами одного уровня, например, федеральными законами? Обычно законодатель как-то не задумывается о возможности подобных коллизий, так что правила их разрешения судам приходится изобретать самостоятельно.

И в нашем случае как раз коллизия между актами одного уровня – кодексами (федеральными законами).

Каноны толкования

В странах общего права, например, правила судебного толкования нормативных актов, (частью которых являются правила разрешения коллизий) – это целая отдельная наука. Существует огромное количество так называемых «канонов» толкования законов, многие из них с красивыми латинскими названиями, на которые ссылаются суды в качестве основания придания нормам НПА того или иного смысла применительно к фактам данного дела. Все каноны выработаны самими судами, а не установлены каким-либо писаным законом.

Впрочем, к этим канонам, кажется, не стоит относиться слишком всерьез. Американский правовед Карл Ллевеллин в своей классической и довольно ехидной статье от 1950 года привел целую таблицу, свидетельствующую о том, что едва ли не на каждый канон есть канон с противоположным смыслом. Так, канону, требующему буквального толкования закона, противостоит канон, требующий учета судом целей принятия закона. Автор приходит к выводу о том, что выбор подходящего канона осуществляется на основании здравого смысла («чувства ситуации»), то есть на самом деле толкование закона осуществляется средствами, не сводящимися к формальному применению к тексту закона каких-либо канонов.

Что касается коллизии законов, наиболее существенны два канона, считающиеся общепринятыми.

Один из них (Lex specialis derogat legi generali) утверждает приоритет специального закона над общим. Рациональное обоснование канона состоит в том, что, принимая специальный закон, законодатель стремится уточнить и при необходимости модифицировать нормы общего закона применительно к конкретным ситуациям.

Другой канон (Lex posterior derogat legi priori) утверждает приоритет более позднего закона над более ранним. Рациональное обоснование – законодатель, принимая более поздний закон, неявно отменяет конфликтующую с ним норму более раннего закона.

Но что делать, если речь идет о конфликте двух законов, один из которых специальный, а другой – поздний? С точки зрения формальной логики приоритет, по-видимому, должен иметь специальный закон (иначе правило о приоритете специальных законов вообще утрачивает область применимости).

В реальных, а не идеальных правовых системах на этот вопрос, по-видимому, нет однозначного ответа. Суды высказывались в том роде, что если поздний общий закон можно истолковать в смысле, допускающем продолжение применения раннего специального закона, то именно так его и надо толковать: специальный закон остается приоритетным (Generalia specialibus non derogant).

Однако эта формулировка, очевидно, означает также, что если поздний общий закон упомянутым образом истолковать невозможно, то приоритет имеет именно он, а ранний специальный закон не применяется. Проще говоря, суд разрешает конфликт по своему усмотрению на основании соображений здравого смысла.

Заметим, что ключевым соображением во всех случаях является желание суда проникнуть в предполагаемые намерения законодателя, дав конфликтующим законам наиболее логичное и непротиворечивое совокупное толкование.

Россия. Проблема кодексов

По-видимому, упомянутые выше правила разрешения коллизий законов, являющиеся, по сути, просто соображениями здравого смысла, смело можно рекомендовать к применению и в России. И они действительно находят применение в судебной практике.

Однако у нас дело осложняется еще одним обстоятельством: некоторые федеральные законы (прежде всего кодексы), не обладая каким-либо специальным статусом по Конституции, самочинно провозглашают свой приоритет над другими федеральными законами. К числу таких самопровозглашенных лидеров, которые равнее всех других федеральных законов, относится и Гражданский кодекс.

Нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу.

Абз. 2 п. 2 ст. 3 ГК РФ.

(Стоит отметить, что в некоторых, но далеко не во всех, статьях ГК сделана оговорка «если иное не установлено законом». Соответственно, лишь в этих случаях ГК согласен признать приоритет над собой специального закона.)

Возникает вопрос, как судам относиться к этому смелому заявлению? Как к пустой браваде авторов ГК, не имеющей правового значения? Как к доброму совету, адресованному законодателю в отношении законов, принимаемых в будущем? Как к воле федерального законодателя, подлежащей безусловному исполнению? Скажем, путем признания недействующими положений других законов, противоречащих ГК? Или как к коллизионной норме, подлежащей применению в конкретных делах? А, может быть, как к пожеланию законодателя, воплощаемому по мере возможности и на усмотрение суда?

Дело о банке-банкроте. Специальный закон имеет приоритет над ГК

Вот, например, ГК безоговорочно устанавливает, что банк обязан выдать вкладчику сумму вклада «по первому требованию» (ст. 837). Между тем законодательство о банкротстве устанавливает возможность введения Банком России моратория на удовлетворение требований кредиторов в случае несостоятельности банка. Налицо конфликт норм. Какая из них подлежит применению?

Здравый смысл подсказывает, что вторая, как норма специального закона. Однако из правила о приоритете норм ГК вытекает, по-видимому, противоположный вывод. Что же делать суду в случае спора?

Такой спор действительно возник (2000 г.): вкладчица потребовала у банка («СБС-Агро»), находящегося под мораторием, вернуть ее вклад на основании нормы ГК. Поставленный в тупик этой коллизией, суд общей юрисдикции попытался переложить решение проблемы на Конституционный Суд, попросив его проверить конституционность закона о банкротстве.

КС, однако, отказался рассматривать дело, сообщив, что права вкладчиков Конституцией «непосредственно не регулируются», и предложил суду самому разбираться с конфликтом норм «в процессе правоприменения». КС, впрочем, счел нужным намекнуть непонятливому суду, что по Конституции ни один федеральный закон не имеет приоритета над другими.

Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что право на исполнение и обеспечение обязательств по банковскому вкладу непосредственно не регулируется Конституцией Российской Федерации, в том числе теми ее статьями, которые указаны в запросе Питкярантского городского суда Республики Карелия. Оно возникает в результате гражданско-правовых обязательств банков и иных кредитных организаций. При этом гражданско-правовое регулирование указанных отношений допускает изъятия из общих правил на основе специальных установлений закона. Противоречия же между ГК Российской Федерации и другими федеральными законами, регулирующими указанные отношения, должны устраняться в процессе правоприменения, так как Конституцией Российской Федерации не определяется и не может определяться иерархия актов внутри одного их вида, в данном случае - федеральных законов. Ни один федеральный закон в силу статьи 76 Конституции Российской Федерации не обладает по отношению к другому федеральному закону большей юридической силой. Правильный же выбор на основе установления и исследования фактических обстоятельств и истолкование норм, подлежащих применению в конкретном деле, относится не к ведению Конституционного Суда Российской Федерации, а к ведению судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

Определение Конституционного Суда РФ от 03.02.2000 N 22-О.

История умалчивает о том, какое решение принял суд первой инстанции. Однако, судя по тому, что законодательство о банкротстве сохраняет работоспособность, здравый смысл восторжествовал, и суды в этой ситуации предпочитают применять закон о банкротстве, невзирая на очевидный конфликт с нормой ГК и на заявление ГК о собственном приоритете. ⁱⁱ

Дело о второй подписи. ГК имеет приоритет над специальным законом

ЗАДАЧА 2

Другой пример. Действовавшее до недавнего времени допотопное законодательство о бухучете (принятое, впрочем, после первой части ГК, то есть являющееся по отношению к ней и более поздним, и специальным законом) требовало непременного наличия подписи главного бухгалтера на денежных документах под страхом недействительности соответствующих обязательств. Это требование находится в явном конфликте с положениями и вообще всей идеологией ГК, касающейся сделок юридических лиц. Что же делать суду в случае спора?

После 16 лет полной неопределенности в этом сверхактуальном вопросе, касающемся абсолютно всех участников оборота, Пленум ВАС счел нужным высказаться на данную тему – в своем постановлении о банковских гарантиях (2012 г.). Сославшись на норму о приоритете ГК над прочими федеральными законами, Пленум сообщил, что банковские гарантии без подписи главбуха не следует считать недействительными.

4. В соответствии с абзацем третьим пункта 3 статьи 7 Федерального закона от 21.11.1996 N 129-ФЗ "О бухгалтерском учете" (утрачивает силу с 01.01.2013) без подписи главного бухгалтера денежные и расчетные документы, финансовые и кредитные обязательства считаются недействительными и не должны приниматься к исполнению.

Вместе с тем судам следует учитывать, что в соответствии с пунктом 1 статьи 160 ГК РФ сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами. В соответствии со статьей 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами.

Главный бухгалтер юридического лица не является органом юридического лица, следовательно, отсутствие подписи главного бухгалтера на документах, составленных юридическим лицом, не свидетельствует об отсутствии воли юридического лица на совершение соответствующей сделки.

В связи с изложенным отсутствие подписи главного бухгалтера юридического лица, выдавшего банковскую гарантию, не является основанием для признания гарантии недействительной (абзац второй пункта 2 статьи 3 ГК РФ).

Постановление Пленума ВАС РФ от 23.03.2012 N 14

Казалось бы, Пленум совершенно недвусмысленно высказался в пользу приоритета ГК над специальными законами. Однако мучительная неопределенность во многом сохраняется.

Не был ли этот тезис Пленума лишь оппортунистической уловкой, направленной на избежание применения дурацкой нормы устаревшего закона? Если был, то стоит ли придавать ему универсальное значение? А если не был, что теперь делать с нормами специальных законов, не являющимися дурацкими? С тем же законодательством о банкротстве? Подлежат ли применению его нормы, не соответствующие общим нормам ГК? Возникает также вопрос, насколько это постановление Пленума ВАС актуально для судов общей юрисдикции.

Несмотря на бесспорную значимость данной позиции ВАС, ее, по-видимому, нельзя принимать за истину в последней инстанции.

ВЫВОДЫ

Пожалуй, основной вывод (пусть даже кому-то он покажется циничным) состоит в том, что ни к каким правилам разрешения коллизий законов равного ранга не стоит относиться с религиозным пиететом. Это относится и к неписаным канонам толкования, и к кодифицированным правилам. Как бы императивно не выглядело такие правило, и суды, и правоведы с необычайной легкостью отбрасывают его и заменяют на какое-нибудь другое, не менее солидно выглядящее правило, когда это необходимо для достижения желаемого ими результата.

И это, наверное, правильно. Ведь сама проблема коллизии норм возникает прежде всего из-за того, что реальный законодатель не в состоянии уследить за всеми потенциальными конфликтами принимаемых им законов и установить четкую и недвусмысленную иерархию всех существующих правовых норм. Особенно это верно в случае, когда некоторые законы толком не продумываются и имеют катастрофические недостатки в юридической технике. Судам волей-неволей приходится устранять огрехи законодателя и привносить порядок в законодательный хаос. Понятно, что это невозможно сделать на основании каких-либо предустановленных правил.

Таким образом, как и другие каноны толкования нормативных текстов, правила разрешения коллизий законов являются не более чем подспорьем для анализа проблемы. На самом деле решения принимаются на основании соображений, с трудом формализуемых: избежание абсурдных результатов, поддержание единства права, конституционные интересы участников правоотношений, «продвинутость» тех или иных норм и т.д. А уж когда выводы сделаны, не составляет труда подобрать и подходящий для их достижения канон толкования.

В связи с этим и норма ГК о его приоритете над другими законами представляется не более чем добрым советом как законодателям, так и судьям. Судьи, как явствует из обсуждавшихся примеров, при разрешении споров применяют это правило по мере возможности и с учетом всех привходящих обстоятельств.

ЗАДАЧА 3

ОДИН ИЗ ВАРИАНТОВ РЕШЕНИЯ

В системе гражданского законодательства ГК РФ занимает положение координирующего центра. Поэтому все нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны ему соответствовать и в случае коллизий между законами и ГК РФ преимущество должно отдаваться нормам ГК РФ. Следовательно, при определении порядка несения ответственности из нарушения договора перевозки приоритет имеют нормы ГК РФ, а именно ст. 796 ГК РФ, которая указывает, что перевозчик несут ответственность за порчу груза, если не докажет, что утрата, недостача или повреждение (порча) груза или багажа произошли вследствие обстоятельств, которые перевозчик не мог предотвратить и устранение которых от него не зависело. Следовательно, доводы авиакомпании «Флайфанерс» о том, что она не могла предотвратить порчу имущества, основанные на ст.796 ГК РФ, обоснованы.

МНЕНИЯ БАШКАТОВА

В общем, в ст. 3 ГК сказано же, что ГК самый главный и бла бла, но суд (ВС ил КС) признал эту норму декларативной, то есть она фактически не должна действовать, и в то же время ее действие никто не отменял; можно сказать, что это как презумпция.

Кроме того, если общие нормы рубятся специальными нормами, то есть нормы, которые действуют всегда и специальными нормами не рубятся - нормы общего порядка (как он сказал) - это ст. 10 ГК, например.

Но ст. 3 ГК не такая норма.

Про конкретные постановления он вроде бы не говорил.

Еще один момент, ст. 22 ЗК пытается регулировать правоспособность, но это может делать ГК и только ГК, так что ст. 22, в принципе, непонятно когда должны действовать.

Потому что отношения по аренде земли могут быть не просто или гражданскими (тогда они должны регулироваться ГК по сути, ну, ст.22, ЗК как мы помним, точно не действует), или земельными (например, в случае земель изъятых из оборота, но по логике, и в этом случае ст. 22 ЗК не должна действовать, так как такие земли вообще не могут сдаваться в аренду в принципе, ну, или только на совершенно иных условиях если), но они могут быть и гражданскими, и земельными (как он сказал).

Так что логика о том, что ЗК - это специальный закон по отношению к ГК (по крайней мере в данном случае; и что важно, ЗК спецаильный закон НЕ ПОТОМУ, что он принят позже - это "БЫДЛОСПОСОБ" определения специального закона), и поэтому он должен действовать, не будет работать.

Вот вроде бы и все моменты.

i (1) В соответствии со ст.4 ВК РФ и п.1 ст.116 ВК РФ ответственность перевозчика за нарушение воздушного законодательства и ответственность перед пассажиром определяется в соответствии с законодательством РФ. (2) В соответствии с п.1 ст.2 ГК РФ обязательственные отношения регулируются гражданским законодательством. (3) Также в соответствии с п.1 ст.793 ГК РФ в случае неисполнения либо ненадлежащего исполнения обязательств по перевозке стороны несут ответственность, установленную ГК РФ, транспортными уставами и кодексами, а также соглашением сторон, (4) а в связи с п.2 ст.3 нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать ГК РФ.

И тут действует принцип Lex specialis derogat generali (с лат. — «специальный закон отменяет (вытесняет) общий закон») — общий принцип права, восходящий к римскому праву. Суть этого принципа сводится к тому, что в случае конкуренции норм общего (generalis) и специального (specialis) характера предпочтение при толковании и применении должно отдаваться специальным нормам.

ii Но, а как дело обстоит на практике? Как суды решают эту проблему?

Возьмем, к примеру, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 02.06.2009 N 09АП-4301/2008-ГК по делу N А40-93018/08-10-669 «Сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.»

-------

Открытое акционерное общество “РТК-Лизинг“ обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к Открытому акционерному обществу “Народный доверительный банк“ (ОАО “Вербанк“) и Обществу с ограниченной ответственностью “Евро Групп“ о признании недействительным (ничтожным) договора залога N 3085/2008 от 04.08.2008 г., заключенного между ответчиками.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 24.02.2009 г. по делу N А40-93018/08-10-669 в удовлетворении исковых требований ОАО “РТК-Лизинг“ отказано.

Не согласившись с принятым решением, истец обратился в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит обжалуемое решение отменить и принять по делу новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований.

Истец полагает, что при рассмотрении дела судом первой инстанции были неправильно применены нормы материального права: не применен закон, подлежащий применению, и неправильно истолкован закон, а также выводы суда, изложенные в решении, не соответствуют обстоятельствам дела.

Как установлено судом и следует из материалов дела, между ОАО “Вербанк“ (залогодержатель) и ООО “ЕвроГрупп“ (залогодатель) 04.08.2008 г. был заключен договор о залоге N 3085/2008, в обеспечение обязательств по кредитному договору N 123/1 от 04.08.2008 г., заключенному между ООО “Евроимпекс“ и ОАО “Вербанк“.

Предметом договора о залоге N 3085/2008 от 04.08.2008 г. являются полувагоны 4-осные (модель 12-9745) в количестве 30 штук, принадлежащие ответчику-2 на праве собственности, что подтверждается правоустанавливающими документами (технические паспорта вагонов, договор поставки N 12/07/27/01-А, актами о технической приемке новых грузовых вагонов в окончательном готовом состоянии N 19-08 от 08.05.2008 г. и N 20-08 от 08.05.2008 г.).

В обоснование исковых требований истец указал, что договор залога является недействительным в связи с тем, что предмет залога на момент заключения договора о залоге (04.04.2008 г.) принадлежал истцу на праве собственности по договорам купли-продажи (поставки) с ООО “Евро Групп“ N 064-101/08 от 22.02.2008 г., N 127-10/08 от 04.04.2008 г. и передан во владение и пользование ООО “Евро Импекс“ по договорам лизинга N 2060-204/08 от 22.02.2008 г. и N 2121-204/08 от 04.04.2008 г., а также то, что оспариваемый договор является ничтожным, поскольку не был нотариально удостоверен в нарушение требований пункта 1 статьи 40 ФЗ “О залоге“.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что договор о залоге N 3085/2008 от 04.08.2008 г. был заключен в обеспечение исполнения обязательств по кредитному договору N 123/08 от 04.08.2008 г., который не должен был быть нотариально удостоверен, следовательно, нотариального удостоверения договора залога железнодорожного транспорта не требуется.

Указанный вывод суда соответствует разъяснениям, содержащимся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ N 6 и Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 8 от 01.07.1996 г. “О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации“.

Согласно указанным разъяснениям, при разрешении споров, связанных с залогом движимого имущества или прав на имущество, следует учитывать, что такой договор залога подлежит нотариальному удостоверению лишь в случаях, когда обеспечиваемый залогом договор в соответствии с пунктом 2 статьи 163 Гражданского кодекса РФ должен быть заключен в нотариальной форме (пункт 2 статьи 339).

Гражданский кодекс РФ не содержит какие-либо иные специфичные требования к залогу железнодорожного подвижного состава.

Кредитный договор, в обеспечение которого был заключен Договор залога полувагонов не требует нотариального удостоверения. Поэтому Договор залога был заключен в простой письменной форме.

ПОЗИЦИЯ СУДА

Согласно статье 4 Федерального закона от 30.11.1994 г. N 52-ФЗ “О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации“, впредь до приведения законов и иных правовых актов, действующих на территории Российской Федерации, в соответствие с частью первой Кодекса законы и иные правовые акты Российской Федерации, применяются постольку, поскольку они не противоречат части первой Кодекса.

Положения абзаца 2 пункта 2 статьи 3 Гражданского кодекса РФ исходят из того, что система гражданского законодательства не ограничивается нормами Гражданского кодекса РФ. Нормы гражданского права в достаточно большом количестве содержатся в трудовом, семейном и других многочисленных законах, имеющих комплексный характер. В системе гражданского законодательства Гражданский кодекс РФ занимает положение координирующего центра. Поэтому все нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны ему соответствовать, и в случае коллизий между законами и Гражданским кодексом РФ преимущество должно отдаваться нормам Гражданского кодекса РФ.

В апелляционной жалобе истец указал, что Федеральным законом N 129-ФЗ от 26.07.2006 г. “О внесении изменений в статьи 10 и 40 Закона Российской Федерации “О залоге“ были внесены изменения в статью 40 Закона “О залоге“ N 2872-1 от 29.05.1992 г., приводящие Закон о залоге в соответствие с Федеральным законом N 17-ФЗ от 10.01.2003 г. “О железнодорожном транспорте в Российской Федерации“.

Однако внесенные изменения касались только замены слов. Слова “подвижного состава железных дорог“ были заменены словами “железнодорожного подвижного состава“, и никаких изменений не было внесено относительно нотариальной формы Договора о залоге.

Таким образом, если Гражданский кодекс РФ не содержит требования о необходимости нотариального удостоверения договора залога железнодорожного подвижного состава, то положения Закона о залоге, требующие этого, не должны применяться.

Суд разъяснил, что положения абз. 2 п. 2 ст. 3 ГК РФ исходят из того, что система гражданского законодательства не ограничивается нормами ГК РФ. Нормы гражданского права в достаточно большом количестве содержатся в трудовом, семейном и других многочисленных законах, имеющих комплексный характер. В системе гражданского законодательства ГК РФ занимает положение координирующего центра. Поэтому все нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны ему соответствовать и в случае коллизий между законами и ГК РФ преимущество должно отдаваться нормам ГК РФ.