Учебный год 22-23 / Антимонов_действие в чужом интересе без поручения

Глава XIII

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В ИНТЕРЕСЕ ДРУГОГО ЛИЦА БЕЗ ЕГО ПОРУЧЕНИЯ

1. В условиях социалистического общества, где взаимные отно­шения людей в процессе производства являются отношениями товарищеского сотрудничества и социалистической взаимопомощи свободных от эксплуатации работников, бывают случаи, когда граждане действуют в интересах других лиц, не имея на то их по­ручения. Так, например, ущерб, который может возникнуть для лица, не имеющего по той или иной причине (отсутствие, болезнь) возможности его предотвратить, предотвращает другое лицо.

Деятельность в интересе другого лица может иметь место для предупреждения нарушения как имущественных, так и личных прав и интересов (например, принятие тех или иных мер заботы о чужом ребенке и т. п.).

Но поскольку ведущий дело другого лица может понести мате­риальные затраты, то закон должен гарантировать ему возмеще­ние затрат тем лицом, в интересах которого они произведены, хотя и без его поручения.

Такова почва, на которой основан институт обязательств из «деятельности в интересе другого лица без его поручения». Этот институт, представляющий собой разновидность внедоговорных обязательств, поощряет и защищает проявление одним лицом заботы о другом лице, несмотря на отсутствие юридической обя­занности первого заботиться о делах другого. Такое вмешатель­ство не создает для этого последнего лица обязательства воз­мещать расходы, понесенные таким непрошенным помощником.

Отношения, именуемые ведением дел другого лица или деятель­ностью в интересах другого лица без его поручения, особенно часто встречались в годы Великой Отечественной войны. Призыв бессе­мейного человека в действующую армию обычно вызывал необ­ходимость в том, чтобы соседи, друзья и т. п. при известных об­стоятельствах позаботились о жилище, об имуществе призванного; эвакуация граждан из угрожаемых районов, перевод предприятий и учреждений также постоянно требовали заботы одного гражда­нина или одного предприятия об интересах другого (охрана иму­щества, взнос квартирной платы и т. п.).

Но и в условиях мирной жизни институт «деятельности в инте­ресе другого лица без его поручения» имеет немалое применение (в случае отсутствия лица, нахождения имущества в состоянии непринятого еще наследства и др.). Жизненность этого института требует включения его в будущий Гражданский кодекс СССР. Действующее советское законодательство не предусматривает «ведения дел другого лица без его поручения». Из этого, конечно, Не следует, что такого рода отношений не встречается в советской действительности; в данном случае перед нами пробел в законо­дательстве, который необходимо восполнить.

Значение данного правового института именно и заключается в том, чтобы, поощряя товарищескую заботу о других, содейство­вать укреплению социалистических производственных отношений.

В одном из определений Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР¹ можно усмотреть даже такую мысль, что забота об имуществе, о котором собственник не может позаботиться, составляет прямую обязанность тех, в чьем поме­щении находится такое имущество отсутствующего собственника. Конкретная обстановка дела, по которому состоялось названное определение, была следующая. Гражданка, находившаяся в коман­дировке, ночью внезапно заболела и в тяжелом состоянии была отвезена в больницу; по выздоровлении она обнаружила, что ее вещи, оставшиеся в помещении, предоставленном ей для прожи­вания той организацией, куда эта гражданка была командирована, исчезли. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР признала эту организацию обязанной возместить стои­мость вещей (по ст. 403 ГК) на том основании, что она не испол­нила лежавшей на ней обязанности принять меры к хранению ве­щей или сдать их в органы милиции.

2. В рамки «деятельности в интересе другого лица без его по­ручения» нельзя втискивать те случаи, когда гражданин прини­мает те или иные меры для предотвращения вреда, угрожающего социалистической собственности, и на этой почве терпит личный или имущественный вред.

Такие случаи, по мере приближения советского общества к коммунизму, несомненно будут встречаться все чаще: рост созна­тельности советских людей сопровождается и будет сопровож­даться все более ревностным выполнением обязанности «беречь и укреплять общественную, социалистическую собственность, как священную и неприкосновенную основу советского строя, как источник богатства и могущества родины, как источник зажиточ­ной и культурной жизни всех трудящихся» (ст. 131 Конституции СССР). Нередко встречаются поистине геройские поступки советских граждан, не щадящих ничего, даже своей жизни, для спасения социалистической собственности. Естественно, что если при спасении социалистической собственности лицо, ее спасающее, понесет вред, этот вред, поскольку его можно оценить в деньгах, должен быть возмещен. Институт обязательств по возмещению вреда, понесенного при предотвращении вреда, угрожавшего со­циалистической собственности, имеет важное значение, поскольку эти обязательства способствуют охране социалистической соб­ственности и проявлению со стороны советских граждан высокой активности, доходящей до героизма.

С вопросом о возмещении вреда, понесенного при спасении социалистической собственности, мы встречались еще в 1940 году (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верхов­ного суда СССР по делу Марцинюка²) К Гражданин Марцинюк, проезжая по железной дороге, принял участие в тушении пожаоа, возникшего в составе поезда, стоявшего на соседнем пути. При тушении пожара Марцинюк получил ожоги и, кроме того, у него сгорела одежда. Судебная коллегия по гражданским делам Вер­ховного суда СССР признала железную дорогу обязанной возмес­тить понесенный Марцинюком личный и имущественный вред. Коллегия выводит обязанность железной дороги не из ведения дел без поручения, а из раздела XIII ГК об обязательствах, воз­никающих из причинения другому вреда. В анологичном поздней­шем (1949 г.) определении (с обоснованием по ст. 131 Конститу­ции СССР) Судебная коллегия по гражданским делам Верхов­ного суда СССР выдвигает важный момент, что вред понесен при выполнении гражданского долга. Содержащаяся в этом определе­нии Судебной коллегии мысль была выражена в одной из работ проф. С. Н. Ландкофа³. Проф. Ландкоф настаивает на том, что деятельность, направленная на предотвращение вреда, угрожаю­щего социалистической собственности, нельзя растворять в тра­диционном институте «ведения дел». Проф. С. Н. Ландкоф спра­ведливо обращает внимание на то, что в подобного рода случаях имеет место совершенно новое общественное явление, типичное только для социалистического общества. В нашем обществе ин­тересы государства являются в то же время и интересами всех советских граждан.

Правильнее поэтому такие случаи выделять в особую катего­рию обязательств, основанием возникновения которых является деятельность по предотвращению вреда, угрожающего социали­стической собственности. В эту же категорию следует отнести и действия по предотвращению вреда жизни и здоровью че­ловека.

3. Отсутствие в Гражданском кодексе отдельной регламента­ции деятельности в интересе другого лица без поручения привело к тому, что для признания отношений этого рода пришлось пойти по пути, указанному в ст. 4 ГПК РСФСР.

Не имея возможности оставить без признания и защиты отно­шения между лицом, взявшимся по собственной инициативе за ве­дение дел другого лица, и этим последним, советская практика применила к этим отношениям постановления о возврате так называемого неосновательного обогащения. Нельзя отрицать, что известное сходство отношений, складывающихся на почве так называемого «неосновательного обогащения» одного лица за счет другого, с отношениями на почве деятельности в интересе другого без поручения со стороны последнего имеется.

В обоих случаях одно лицо или приобретает нечто или избав­ляется от каких-то расходов или ущерба за счет затраты извест­ных средств другим лицом. Производя известные затраты день­гами, материалами и т. п., лицо, действующее в интересе другого, или положительно увеличивает имущество собственника, или позволяет последнему сэкономить известную сумму, либо обой­тись без определенного расхода и т. д.

Однако наряду со сходством между этими институтами име­ются также существенные различия. Экономические отноше­ния, на почве которых складываются оба названных института, не одинаковы. В самом деле, обязательство из так называемого неосновательного обогащения имеет под собой следующую под­оплеку: факт получения (или сохранения) имущества одной орга­низацией (или гражданином) за счет другой организации (или гражданина), причем никакого юридического основания для по­добного рода получения имущества не имеется,— этот факт сам по себе порождает обязательство первой организации (граждани­на) в отношении второй организации (гражданина) вернуть то, что находится в имуществе первой за счет второй без достаточного к тому основания. Чаще всего такое «неосновательное обогащение-» одного лица (юридического или гражданина) наступает вслед­ствие ошибочных действий другого лица; например, организация делает перечисление не на тот расчетный счет, на какой следовало; либо по ошибке платит несуществующий долг; или передает дру­гому лицу имущество, имея в виду какое-то будущее основание для этого, а основание не осуществилось, и т. д.; но возможно неосновательное приобретение имущества одним лицом за счет другого и независимо от воли этих лиц

В тех случаях, когда обязательство возникает из «неоснова­тельного обогащения», пределы ответственности должника (т. е. получившего обогащение) перед кредитором (т. е. за чей счет по­лучено обогащение) ограничиваются размерами фактически имею­щегося обогащения. При этом неважно, совпадает ли по размерам урон, понесенный одним, с обогащением другого; ответственность последнего определяется только размерами его обогащения.

Иначе строятся отношения при «деятельности в интересе дру­гого лица без его поручения». В то время как в случае «неоснова­тельного обогащения» одной организации или гражданина за счет другой организации или гражданина со стороны последних не было и нет намерения доставить какую-то выгоду первым — в виде ли включения в состав их имущества новых элементов или посред­ством сохранения в их имуществе того, что там было,—лицо, дей­ствующее в интересе другого без поручения, для того и совершает известные мероприятия, чтобы предотвратить угрожающий дру­гому вред. Таким образом, если «неосновательное обогащение» получается в результате ничем не обоснованного перемещения цен­ностей, то в случае «деятельности одного лица в интересе другого» не существенно, приобрел ли или сохранил ли что-либо владелец от деятельности того, кто вступил в его дела и совершил для него известные действия. Увеличения или сбережения имущества на стороне того, кого касается это дело, может вовсе не быть, так что немыслимо говорить о возврате «неосновательного обогащения». Между тем обязательство на почве «деятельности в интересе дру­гого лица» может возникнуть, если лицо, принявшее известные меры, произвело в связи с этим целесообразные затраты. Основа­нием для возникновения обязательства в этом случае служит факт затрат.

Поскольку лицо, действующее в интересе другого, совершает действия для этого другого лица сознательно, намеренно, это его воля устроить дело другого лица и есть правовое основание полу­ченной выгоды, если она в отдельных случаях действительно по­лучена этим другим лицом. Поэтому применять сюда постановле­ния о возврате «обогащения», как полученного без основания, нельзя. Впрочем, надо иметь в виду, что, поскольку ведется дело другого лица не с тем, чтобы одарить это лицо, а с намерением отнести понесенные затраты в дальнейшем за счет заинтересован­ного лица, то все отношение в случае невозмещения действовав­шему лицу понесенных расходов становится сходным с теми слу­чаями, когда имущество получено с достаточным основанием, а потом это основание отпало (например, вещь переданная в обеспе­чение обязательства, осталась у получателя и после прекращения обязательства).

Известная аналогия с этим случаем «неосновательного обога­щения» имеется и при деятельности в интересе другого лица без поручения: получаемое этим другим лицом увеличение (или сохранение) имущества имеет основание в соответствующей воле действующего лица; но когда хозяин дела уклоняется от возврата соответствующей суммы тому лицу, которое совершало действия в его интересе, увеличение (или сохранение) его имущества теряет основание.

Однако это сходство не является полным. Лицо, понесшее за­траты, действуя в интересе другого лица, должно получить возме­щение произведенных затрат (как уже сказано) независимо от того, эквивалентно ли «обогащение» хозяина дела затратам того, кто совершал их, или оно больше либо меньше, и имеется ли во­обще «обогащение» хозяина дела. Напротив, обязательство из «неосновательного обогащения» всегда возникает именно в раз­мере «обогащения» (т. е. увеличения или сохранения имущества). Это существенное различие, которое особенно ярко выражается в том случае, когда кто-либо, совершая без поручения в интересе другого лица необходимые действия, не достигнет в результате их никакой определенной выгоды в имуществе заинтересованного лица, делает искусственным и потому нежелательным подведение случаев деятельности в интересе другого лица под обязательства из так называемого неосновательного обогащения.

Вопрос может быть разрешен правильно только при условии, если институт ведения дел другого лица без его поручения будет регламентироваться самостоятельно.

4. Обращаясь к ближайшему рассмотрению отношений, имею­щих место при ведении дел другого лица без поручения с его сто­роны, можно установить следующие составные элементы фактического состава этих отношений.

а) Одно лицо действует для другого, проявляет заботу об ин­тересах этого другого лица.

Вообще говоря, вступиться в дела другого лица можно при различных обстоятельствах и по различным соображениям.

Лицо может взяться за дело другого лица и принять те или иные меры по поводу данного имущества, но не потому, что это лицо желает позаботиться об интересе другого лица, а исключи­тельно потому, что ошибочно считает это дело своим и действует именно для себя. Например, ошибочно считая данную вещь своей, лицо продает ее. Конечно, между собственником вещи и этим ли­цом возникает из факта продажи определенное юридическое отно­шение, но это не будет обязательством, возникающим из деятель­ности в интересе другого лица без поручения. Основные положения, относящиеся к данному институту, в этом случае неприменимы.

Лицо хлопочет здесь не о другом, а о себе. Предположим, что в таком же случае, то есть когда лицо ошибочно считает вещь своей, оно понесло в связи с деятельностью по сохранению этой вещи расходы, сами по себе целесообразные, но не давшие желаемого результата. Было бы странно признавать за этим лицом (когда оно узнает, что данное имущество принадлежит не ему, а кому-то другому) право требовать от этого другого какого-либо возмещения: производя затраты, лицо вовсе не имело намерения действовать за чей-то счет. Поэтому и здесь нет основания для применения общих положений о деятельности в интересе другого лица. Если же принятыми при данной обстановке мерами достав­лена какая-то выгода собственнику имущества, то имеет место типичный случай так называемого неосновательного обогащения, и действующее лицо может требовать от собственника удовлетво­рения только в размерах увеличения (или предотвращения умень­шения) имущества.

Иногда лицо может знать, что данное имущество принадлежит не ему, а другому, и тем не менее принимает в отношении этого имущества какие-то меры в своем интересе. Например, получив в свои руки случайно вещь, принадлежащую другому лицу, и зная об этом обстоятельстве, данное лицо продает эту вещь, чтобы использовать покупную цену лично для себя. Излишне говорить, что в этом поведении лица заключается бесспорно неправомерное действие,— говорить здесь о деятельности в интересе другого не приходится.

Остается еще одна возможность, при которой только и можно признать подлинную деятельность в интересе другого лица. Лицо совершает известные действия, относящиеся не к его собственной имущественно-правовой сфере, а к кругу интересов другого. При этом действующее лицо как раз и имеет в виду обслужить инте­ресы этого другого лица.

Только в этом последнем случае, когда действие совершается для другого лица и в его интересе, так, чтобы конечный результат поступил к собственнику имущества, мы имеем «деятельность в интересе другого лица».

Иногда совершаемые действия сами по себе говорят за то, что дело идет об удовлетворении интересов другого лица. Например, одно лицо совершает платеж долга вместо другого или предупреж­дает гибель скота, принадлежащего другому лицу, ремонтирует принадлежащую ему вещь и т. д. В других случаях обстановка может быть менее ясной, и приходится путем сопоставления от­дельных фактов устанавливать, имеется ли налицо этот первый элемент фактического состава ведения дел. Действие может быть таково, что по содержанию не предрасполагает к характеристике его как совершаемого в интересе другого лица (например, покупка вещей). В этом случае требуется положительное доказательство со стороны того, кто такое действие совершал, что действие совер­шалось с намерением удовлетворить интерес другого лица. Иногда бывают отношения, которые можно назвать комбинированными: действие может преследовать одновременно и интерес другого лица и интерес самого действующего лица. Например, квартирант принимает вместо отсутствующего собственника строения те или иные меры, обеспечивающие для собственника целость его строе­ния, но вместе с тем создающие и для самого квартиранта больше удобств пользования снимаемым помещением. Такое сочетание интересов не служит препятствием для признания в подобного рода случаях обязательств из деятельности в интересе другого лица, если только нет иного юридического основания для урегулирова­ния взаимных отношений заинтересованных лиц. Так, например* нет надобности говорить об обязательстве на почве деятельности одного лица в интересе другого без поручения от последнего в тех: случаях, когда один из участников в общей собственности ремон­тирует вещь, состоящую в общей собственности, или производит на такую вещь иные целесообразные затраты. В этих случаях можно признать, что лицо прежде всего и главным образом дей­ствует в своем интересе; а для того, чтобы разложить сумму рас­хода между всеми участниками общей собственности, в распоря­жении действующего лица имеется ст. 63 Г К. (о расходах по управлению и сохранению общего имущества).

Таким образом, первый необходимый элемент для возникнове­ния обязательства из ведения дел другого лица заключается в со­знании, что одно лицо действует не в своем интересе, а в интересе другого —• заботится об этом другом лице, желает оградить его интерес. Интерес «другого лица» выявляется или из характера и содержания совершенного действия или из всей фактической об­становки. Не требуется, однако, точное знание действующего лица о личности того, к чьей имущественно-поавовой сфеве относится дело. Поэтому заблуждение лица, ведущего дело, относительно' личности собственника имущества (если дело идет о мерах пред­упреждения нарушения права собственности) или заинтересован­ного лица (если принимаются меры для предупреждения нару­шения личных прав) несущественно.

Деятельность в интересе другого будет и в том случае, когда лицо, взявшееся за известное дело, знает только, что это не его-дело, а дело кого-то другого, а кого именно,—не знает. Обязатель­ство в этом последнем случае возникает между совершившим из­вестные действия в интересе другого лица и подлинно заинте­ресованным лицом. Если, наконец, оказывается, что в том действии,, которое совершено данным лицом в интересе и за счет другого, заинтересовано также и какое-то третье лицо, обязательство воз­никает между действующим лицом — на одной стороне и вторым и третьим лицами совместно — на другой стороне.

Дело, за которое взялось данное лицо, обычно относится к сфере имущественно-правовых отношений другого лица; не исключена возможность, как отмечено выше, и принятия мер для охраны личных (неимущественных) прав другого лица. Имеют ли совершаемые действия юридический характер (совершение сделки) или сии сводятся к фактической услуге — безразлично; не важно и то, совершено ли одно, единичное действие или ряд действий.

б) Второй элемент фактического состава — воля действующего лица совершать действия (вести дело) за счет собственника иму­щества или иного заинтересованного лица. Лицо, которое прини­мает известные меры для другого, может действовать с двояким: намерением. Оно может иметь намерение сделать нечто для дру­гого с целью дарения, без расчета на последующее возмещение: затрат, безвозвратно. В этом случае не возникает обязательства! из «деятельности в интересе другого лица». Но намерение дейст­вующего лица может быть и иным: лицо, принимающее известные: меры, может иметь намерение оказать заинтересованному лицу услугу лишь в том смысле, чтобы необходимые действия были со­вершены своевременно; вместе с тем в намерения действующего лица не входит нести для этой цели материальные жертвы со своей стороны; действующее лицо имеет в виду, что его расходы в конеч­ном итоге будут отнесены на счет заинтересованного. Другими словами, у данного лица имеется намерение действовать за счет другого лица.

Этот второй волевой элемент, т. е. намерение действовать за счет другого, имеет существенное значение. Поэтому, если за дело другого лица возьмется недееспособное лицо, воля которого не признается правом, нельзя применить правил о деятельности в интересе другого лица. Если действия недееспособного принесли выгоду имуществу другого лица, может возникнуть обязательство из так называемого неосновательного обогащения (например, ре­бенок или душевнобольной кормил и лечил чужое заблудившееся животное и этим избавил собственника от определенного расхода; сумму этого предотвращенного расхода собственника последний обязан вернуть недееспособному), но никаких взаимных обяза­тельств, связанных с деятельностью в интересе другого лица, здесь не возникает.

В тех случаях, когда лицо совершает какие-то действия в ин­тересах другого без его поручения, не предполагается, что оно не имеет в виду переложить понесенные расходы на заинтересо­ванное лицо. Поэтому если действующее лицо ничем не проявило такого своего намерения, то сразу приходится принять, что дей­ствие совершено им с намерением отнести расходы за счет заин­тересованного⁴.

в) Третьим необходимым элементом фактического состава яв-, • ляется действие одного лица без поручения со стороны другого. Но такая формулировка этого третьего элемента слишком узка. -Подопечный не поручает опекуну вести его дело; однако действия опекуна нельзя расценивать как деятельность в интересе другого лица без поручения, ибо опекун обязан к совершению этих дей­ствий в силу закона. Поэтому третий элемент фактического со­става деятельности в интересе другого лица нужно формулировать шире: ведение дела предполагает как отсутствие обязанности к тому в силу поручения заинтересованного лица или по какому-нибудь вообще договору с ним, так и отсутствие обязанности в силу закона (или административного акта) и вообще какого-либо иного правового основания. Конечно, если лицо, которое берется за дело другого лица, ошибочно думает, что оно к тому обязано или, по крайней мере, управомочено, и желает осуществить это право или обязанность, то этим не исключается применение норм, относящихся к данному институту.

Равным образом признанию деятельности в интересе другого лица не препятствует и такое положение, когда лицо совершает из­вестное действие в интересе второго лица потому, что это второе лицо обязано (по договору или по закону) в гражданско-правовом, либо в административно-правовом порядке перед кем-то третьим позаботиться об его интересах; требуется только, чтобы действую­щее лицо, совершая известные действия, имело в виду именно ин­тересы второго лица, желало его обязать своими действиями и т. п.

Для анализируемых правоотношений совершенно безразлично, знает или нет заинтересованное лицо, что кто-то принимает меры для охраны его интересов. Равным образом не обязательно и от­сутствие заинтересованного лица. Конечно, чаще всего деятель­ность в интересе другого встречается тогда, когда заинтересован­ного лица в данном месте нет и кто-то принимает без его ведома те или иные меры, какие представляются необходимыми. Но в от­дельных случаях (при недееспособности заинтересованного лица, его болезни и т. п.) возможна деятельность без поручения и в ин­тересе присутствующего лица, лишь бы из всей обстановки нельзя было признать, что имеется молчаливое согласие хозяина на веде­ние его дела данным лицом: в последнем случае нельзя было бы говорить о действиях, совершаемых без поручения.

Признанию деятельности в интересе другого лица не препят­ствует то обстоятельство, что тот, кого дело касается, мог знать, что определенное лицо совершает для него известные действия, лишь бы со стороны этого заинтересованного лица не было пору­чения и чтобы вообще действующее лицо не было формально обя­зано совершать такие действия.

Разумеется, нельзя признавать институт деятельности в инте­ресе другого лица без поручения там, где лицо берется за дело другого вопреки ясно выраженной воле хозяина; такое самоволь­ное вмешательство в чужие дела должно рассматриваться как недозволенное действие, обязывающее ведущего дело к безуслов­ному возмещению возможного вреда, понесенного собственником, притом, конечно, без каких-либо встречных прав действовавшего лица. Если лицо вступает в дело другого вопреки воле последнего, но в силу обязанности, возложенной законом или вытекающей из другого основания, то нет ни ведения дела, ни неправомерного вме­шательства. Нельзя признать деятельность в интересе другого ли­ца без поручения и в тех случаях, когда при исполнении поручения происходит превышение полномочий (например, имея поручение хранить вещь, лицо продает ее за счет собственника). Поскольку в основе лежит в данном случае договор, то и все, что совершено поверенным самостоятельно, рассматривается в плоскости до­говорных отношений.

5. Из деятельности в интересе другого лица без его на то пору­чения возникает обязательство двустороннее, т. е. обязанности возникают как на стороне лица, совершавшего такие действия, так и на стороне заинтересованного лица.

Обязанности лица, совершающего действия в интересе другого. По характеру данных отношений следует признать за лицом, действующим в интересе другого, сле­дующие обязанности: уведомить при первой же возможности за­интересованное лицо о том, что за его дело взялось данное лицо; при невозможности уведомления — довести дело до конца; пред­ставить по окончании дела отчет и передать заинтересованному лицу все полученное за его счет.

Отправным соображением при разрешении вопроса о том, как надо строить взаимные отношения между лицом, действующим в интересе другого, и этим другим лицом, необходимо принять сле­дующее.