Учебный год 22-23 / kn2gl16

соглашений, так и реальных XVII. Договор, заключенный с

царем, распространяется на царя, низложенного с царства.

XVIII. Но не захватившего власть [узурпатора].

XIX. Перед кем обязывает обещание, данное тому, кто первый сделает что-либо, если многие делают то же самое одновременно?

XX. Предположение, которое возникает само собой в случае распространительного понимания смысла слов; когда это бывает?

XXI. Вопрос о поручении, которое может быть исполнено путем равноценного действия.

XXII. Случай, когда предположение ограничивает смысл слов; это может произойти вследствие изначального порока воли, что доказывается доведением до абсурда.

XXIII. Или вследствие прекращения действия единственной причины.

XXIV. Вследствие отсутствия предмета.

XXV. Соображения относительно предположений, приведенных выше.

XXVI. Ограничение смысла слов может произойти также вследствие чрезмерного отклонения воли; что принимается в отношении незаконного.

XXVII. Вследствие чрезмерного обременения в отношении действия.

XXVIII. Вследствие других признаков, как, например, вследствие противоречивости статей письменного акта.

XXIX. Какие в таком случае надлежит соблюдать правила?

XXX В случае сомнения письменные документы не требуются для действительности договора.

XXXI. Договоры царей не следует толковать согласно римскому праву.

XXXII. Следует ли уделять большее внимание словам стороны, принимающей условие, или словам стороны, предлагающей его; что изъясняется путем различений.

Каким образом обещания обязывают вовне''

Слова,еслине применимы иныеприемыих толкования, должны пониматься согласно народночу словоупотреблен ию

Термины технические следует понимать соответственно отрасли знания

I. 1. Если иметь в виду только того, кто дает обещание то такое лицо обязывается исполнить добровольно что-либо, к чему ему было угодно обязаться. «Следует придавать значение тому, что ты думал, а не тому, что сказал», — поясняет Цицерон («Об обязанностях», кн. I). Но так как внутренние акты сами по себе не могут быть видимы, а между тем необходимо установить нечто достоверное, дабы обязательство не было ничтожным, что может случиться, если каждый будет вкладывать любой смысл в свои слова, то в силу самого естественного разума лицо, которому дано обещание, имеет право принудить давшего обещание к тому, что внушит правильное толкование. Иначе сделка не получит исполнения, что в делах нравственных соответствует невозможности.

В этом смысле, пожалуй, толкуя о соглашениях, Исократ в возражении Каллимаху — согласно исправлению такого места мужем выдающейся учености Петром Фабром — говорил. «Этим общим законом мы, люди, постоянно пользуемся во взаимных отношениях», и не только греки, но и варвары, как сказано им же несколько выше.

2. Сюда же относится следующее выражение в древней формуле договоров у Ливия (кн. I): «Без уловок смысл слов устанавливается так, как он с полной ясностью понимается на сегодняшний день» '. Мерило правильного толкования есть извлечение смысла из вполне понятных знаков. Знаки эти могут быть двоякого рода: слова и другие способы выражения, которыми пользуются в отдельности или же в совокупности.

II. Если невозможно никакое толкование, ведущее к другим выводам, то слова следует понимать в их собственном смысле2 — не в грамматическом, выводимом из их происхождения , а в обычном употреблении тех,

В руках чьих право, суд и правила речи

Стало быть, локрийцы3 прибегли к неразумной уловке вероломства, когда, обещавшись соблюдать соглашения, пока ходят по этой земле и носят головы на плечах, они выбросили землю, которая была насыпана в их обувь, сбросили головки чеснока, которые были положены у них на плечах, и отказались исполнить обещанное, как если бы возможно было таким способом освободиться от священных обязательств. Об этом повествуется у Полибия. Несколько подобных же примеров вероломства имеется у Полиэна, приводить которые нет никакой надобности, потому что они не возбуждают никаких споров. Правильно заметил Цицерон («Об обязанностях», кн. III), что такого рода обманами можно лишь усугубить, а не ослабить клятвопреступление.

III. К словам, образованным искусственно4, едва понятным для народа, должны применяться определения знатоков каждого искусства, как, например, наставники ораторского искусства ставили вопрос о значении слов «величество», «отцеубийство». Ибо ведь правильно сказано Цицероном в первой книге его «Академических бесед»: «Слова, употребляемые диалектиками, отнюдь — не народного происхождения. Они пользуются своими собственными терминами, что свойственно вообще почти всем искусствам». Таким образом, если в соглашениях упоминается о войске, то нам следует определять войско как такое множество людей, которое отваживается открыто напасть на неприятельские границы, ибо историки всюду противо-

полагают, с одной стороны, образ действий тайный и разбойничий и, с другой стороны, действия регулярного войска.

Оттого в зависимости от размеров неприятельских сил следует определять и количество военной силы государства. По словам Цицерона, войско составляют шесть легионов со вспомогательными отрядами («Парадоксы», VI). А по словам Полибия, в римском войске насчитывалось большей частью шестнадцать тысяч римских воинов и до двадцати тысяч воинов союзников. Но и меньшее число воинов может быть достаточной мерой для того же понятия. Ибо, как говорит Ульпиан (L П. D. de his qui not. infamia), командир начальствует над войском, когда имеется легион со вспомогательными войсками, что, по подсчету Вегеция, составляет десять тысяч воинов пехоты и две тысячи всадников. А Ливии (кн. III, гл. I) полагает, что размер регулярного войска равен восьми тысячам воинов Сходный расчет должен применяться по флоту. Точно так же крепость есть место, приспособленное для задержания на время неприятельских войск5.

IV. 1. Необходимость в толкованиях наблюдается по отношению к словам или предложениям, когда они «изъясняются различным образом», то есть когда они получают несколько значений. Это затруднение риторы называют «двусмыслицей», диалектики же проводят более тонкое различие, а именно — если одно слово может иметь несколько значений, они называют это «омонимом», если словосочетание — то «двусмыслицей». Точно так же возникает необходимость в толковании всякий раз, как в соглашениях встречается «некое подобие противоречия». Тогда именно требуется толкование, с помощью которого следует согласовать, если возможно, одни статьи с другими.

В случае когда имеется несомненное противоречие, то позднейшее соглашение договаривающихся сторон отменяет более ранние, ибо одновременно никто не может хотеть что-либо противоречивое. Природа актов, зависящих от воли, такова, что новым актом воли можно поэтому отступиться от прежнего или «односторонне» как в законе или завещании, или же взаимно, как в договорах и соглашениях. Такое затруднение риторы называют «антиномией». И в подобных случаях очевидная неясность слов принуждает прибегать к предположениям.

2. А иногда толкования столь очевидны, что вводятся непроизвольно, даже вопреки общепринятому значению слов. Это то, что греческие риторы называют «по слову и значению», латиняне же — «по букве и по смыслу написанного». Главными приемами толкования воли служат заключения по содержанию и по вытекающим последствиям, а также по связи с привходящими обстоятельствами.

V. Толкование по содержанию применяется6, например, к слову «день», если перемирие заключено на тридцать дней, то дни следует понимать не в естественном, но в гражданском смысле, потому что это соответствует предмету (Эверард, на тему A subiecta materia). Точно так же слово «давать» употребляется вместо «договариваться», смотря по свойству сделки (L. Si uno. D. Loc. conduct!). Так и слово «оружие» означает иногда орудия войны, иногда вооруженных воинов; в зависимости от предмета его следует толковать тем или иным способом. Далее, если кто-нибудь обещается вернуть людей, то он обязан

Применение толкования вызывается двусмысленностью слов, в зависимости отхарактера противоречияили самоочевидности

Как,например, по предмету

По

последствиям

По связи: по источникуили также по месту

Кудаотносится толкование, согласно побудительному основанию, в зависимостиот времени и места?

Различие значений слов в широком и тесномсмысле

вернуть живых, а не мертвых, что, напротив, обратили в шутку платейцы. И те, кому поведено сложить железо, исполнят требование, коль скоро сложат мечи, но не скобки, как еще доказывал Йерикл. Свободный выход из города следует понимать так, что весь путь должен быть безопасным, вопреки чему поступил Александр. Половину корабля следует понимать как идеальную часть, а не как реально отделенную часть, вопреки чему поступили римляне по отношению к Антиоху. Изложенное рассуждение должно распространяться на сходные случаи.

VI. Толкование в зависимости от вытекающих последствий применяется преимущественно в том случае, когда слово, понимаемое в общеупотребительном значении, приводит к бессмыслице.

При двояком значении слова следует отдавать предпочтение тому толкованию, которое дает возможность избегнуть превратного смысла (Эверард, на тему Ab absurdo; L. In ambi-gua. D. de legibus).

Таким образом, недопустима шутка Брасида, который, обещав отступить с Бэотийской равнины, не хотел признать Бэотийской равниной местность, занятую его войском, как если бы речь шла о военном захвате, а не о древних границах; в этом смысле соглашениебылобы пустым(Фукидид, кн.IV).

VII. Связь бывает по происхождению или также по месту7

(Эверард, на тему A Coniunctlone duarum legum). По своему происхождению связаны те предметы, ноторые вытекают из той же воли, хотя бы они и были высказаны в различных местах и при различных обстоятельствах, ввиду чего необходимо толкование, так как в сомнительных обстоятельствах воля предполагается согласной с собой. Так, у Гомера соглашение между Парисом и Менелаем о том, что Елена достанется победителю, нужно толковать из последующего таким образом, что победителем должен считаться тот, кто убьет другого. Основание приведено у Плутарха: «Судьи присоединяются к менее двусмысленному толкованию, отпуская то, чтоменееясно»(Плутарх, «Пиршество», IX, 13).

VIII. Среди обстоятельств8, связанных с местом, особое значение имеет основание закона , что многие смешивают с его смыслом, хотя это — только один из признаков, по которым распознается смысл. В ряду приемов толкования этот способ самый действительный, если с полной достоверностью установлено, что воля была побуждена каким-нибудь основанием как единственной причиной. Ибо зачастую имеется несколько оснований. Иногда воля и помимо каких-либо оснований определяется в силу собственной, свойственной ей свободы, что достаточно для заключения договора. Таким образом, дарение по случаю бракосочетания не возымеет силы, если не последует самое бракосочетание.

IX.Кроме того, необходимо иметь в виду, что слова имеют не одно значение, а одно в более тесном другое в широкомсмысле.Это происходитпомногимпричинам,вчастности,потому, что с одним из видов связывается родовое имя, как в названиях кровного родства или усыновления, а также в названиях мужского рода, обычно употребляемых вместо общих названий при отсутствии последних; бываеттак,чтоискусствен-

ное словоупотребление шире, чем народное; например, смерть по внутригосударственному праву распространяется на ссылку9, тогда каквустахнародаэтословоимеетдругоезначение.

X. Тут же следует отметить, что одни обещания содержат обязательства благоприятствующие [favorabilla], другие — неблагоприятствующие[odiosa];одни—смешанные[mixta],другие — посредствующие [media] (Альциат, «Заключения», V, 17). Благоприятствующиеобязательстваимеютравностороннийхарактери преследуют взаимную пользу; чем значительнее и шире такая польза, тем благоприятнее и самое обязательство, как, например, те, которые способствуют скорее миру, нежели войне, или войне оборонительной перед преследующей иные цели. Неблагоприятствующими являются те обещания, согласно которым отягощается только одна сторона или же она отягощается значительно более, чем другая; которые предусматривают наказание или признание каких-либо актов неправомерными, или же вносят какие-нибудь изменения в предшествующие обязательства. К смешанным обещаниям принадлежат, например, те, которые также вносят изменения в предшествующие соглашения, но в целях мира; ввиду значительности преследуемого блага или вносимого изменения они признаются то благоприятствующими, то неблагоприятствующими, однако при прочихравныхусловияхпреобладаетблагоприятствование.

XI. Различие действий добросовестных и формально правовых

[bonae fidei et strict! iuris], принятое римским правом, не имеет отношениякправународов(Gl.inL.Nonpossunt,D.delegibus).Темне менее в некотором смысле это различие может иметь и здесь применение, как, например, если в каких-нибудь странах некоторые актыимеютнекуюобщуюформу,апосколькутакаяформанеизменна, то она считается присущей самому акту. Но в иных актах, которые сами по себе неопределенны, каково дарение или добровольное безвозмездноеобещание,следуетстрожедержатьсяслов.

XII. 1. Установив изложенные различия, необходимо держаться следующих правил. В обязательствах неблагоприятствующих словами следует пользоваться согласно всем особенностям народного словоупотребления; если им свойственно несколько значений, то предпочтительно наиболее широкое: так, мужской род употребляется как общий род, неопределенное выражение — взамен всеобщего. Слова «откуда кто изгнан», например, относятся также к восстановлению в правах того, кому насильственно прегражден доступ к его имуществу; ибо выражение в более широком смысле имеет требуемое значение, как правильно утверждает Цицерон в речи «ВзащитуАвлаЦэцины».

2. В обязательствах благоприятствующих, если вступающий в обязательство знает право или пользуется советом юристов, слова нужно употреблять в более широком смысле, так чтобы включать технические или данные самим законом обозначения (Бартол, на L. si is qui pro emptore, D. de usuc.; Коваррувиас, III, Var., c. 3, N 5; Тирако,

на L. connub. Gl. 5, N 115). Однако к обозначениям явно переносным прибегать не следует, если только иначе не возникнет какая-нибудь бессмыслицаилибесполезностьсамогосоглашения10.

Напротив того, необходимо пользоваться словами даже в более тесномсмысле,чемтот,которыйимобычносвойственен.

Делениеобещаний на благоприятствующ ие, неблагоприятству ющие,смешанные и посредствующие

Отрицание в отношении актовнародов и царей различия договоров по доброй совести и по строго формальному праву

На основании приведенных различий значений слов и обещаний образуются правила толкования

Можно ли и в какой мере под именемсоюзников разуметь будущих союзников;тут

же о договоре

римлян с Газдрубалон и о томуподобных спорныхвопросах

коль скоро это потребуется для избежания несправедливости или бессмыслицы, если же хотя и нет такой необходимости, но очевидная справедливость или польза на стороне ограничения смысла, то следует выбирать между наиболее тесными ограничениями смысла, поскольку обстоятельства не требуют иного. 3. В обязательствах же неблагоприятствующих допускается даже несколько фигуральная речь во избежание чрезмерного обременения. Так, при дарении или отказе от своего права слова, хотя бы и всеобщие, обычно ограничиваются тем, что вероятнее всего имеетсяв виду. В такого рода сделках иногда обозначается как уже приобретенное то, что можно лишь надеяться удержать за собой. Так, помощь, обещанная одной из сторон, истолковывается как такая, которая должна быть оказана на средства просителя (Барбациа, «Заключения», IV,92).

XIII. 1. Возник знаменитый вопрос о том, распространяетсяли названиесоюзниковтольконаучастниковдоговораприегозаключении или также и на присоединяющихся впоследствии, как было предусмотрено в договоре, заключенном между римским и карфагенским народами после войны за Сицилию: «Союзники обоих народов для каждого народа да будут неприкосновенны». Отсюда римляне выводили, что хотя они ничего не выиграли вследствие неутверждения карфагенянами договора римлян с Газдрубалом о воспрещении перехода через реку Эбро, тем не менее если бы карфагеняне одобрили факт осады Ганнибалом сагунтинцев, которых после заключения договора римляне признали своими союзниками, то можно было бы объявить войну карфагенянам за нарушение союзного договора. Основание этого Ливии (кн. XXI) излагает следующим образом «Сагунтинцам было дано достаточное ручательство путем исключения союзников обоих народов, поскольку не было добавлено ни о первоначальных союзниках, ни о могущих стать ими впоследствии". Так как была возможность привлекать новых союзников, то кто же почел бы справедливым привлекать в союз без оказания услуг и не защищать принятых в союз, лишь бы только ни союзников карфагенян не побуждать к отпадению, ни отпавших добровольно не принимать в союзники?». Это почти дословно совпадает со сказанным у Полибия («История»,

кн. III).

Что нам нужно отметить? Без сомнения, словом «союзники» можно обозначать в тесном смысле тех, кто были союзниками во время заключения договора, но оно может получить и другое, более широкое значение, распространяющееся также и на будущих союзников, без нарушения правильности смысла речи. А какое именно толкование заслуживает предпочтения, должно быть ясно из ранее изложенных правил. Согласно им, как мы сказали, нельзя здесь предполагать будущих союзников, так как речь идет о расторжении договора как неблагоприятствующего, а также о лишении карфагенян свободы принуждать вооруженной силой тех, кто, по их мнению, причинил им обиду; такая свобода12естественна, и, нужно полагать,отнеенельзяотказатьсянеобдуманно .

2. Итак, разве не следовало римлянам принять сагунтинцев в союзники или же не следовало их защищать по принятии в союзники? Напротив, это делать следовало, но не в силу договора, а по естественному праву, которое не было отменено договором, так что сагунтинцы в отношении как тех, так и дру-

гих были бы на таком положении, как если бы не было никаких соглашений о союзниках. В таком случае ни карфагеняне не совершили бы ничего вопреки договору, если бы они обратили оружие против сагунтинцев, считая это справедливым, ни римляне

— если бы они отказали им в защите.

Очевидно, подобно этому во времена Пирра между карфагенянами и римлянами было заключено соглашение о том, что если один из указанных народов заключил бы союз с Пирром, то в силу такого соглашения право оказать помощь тому, на кого нападет Пирр, остается бесспорным за противной стороной (Полибий, «История», кн. III). Я не хочу тем самым сказать, что война с обеих сторон могла быть справедлива; но я не вижу, чтобы|3в таком случае имело место нарушение союзного договора . Сходным образом в вопросе о военной помощи, оказанной римлянами мамертинцам, Полибий различает, было ли это сделано по справедливостииследовало литакпоступитьсогласнодоговору.

3. То же самое коркиряне, у Фукидида, говорят афинянам, а именно — что последние могли бы оказать им военную помощь, чему не препятствует договор афинян с лакедемонянами, так как по этому договору не возбранялось принимать новых союзников (кн. I). И подобному мнению затем последовали афиняне, которые, чтобы не расторгнуть договор, воспретили своим воевать с коринфянами, если только те не соберутся высадиться в Коркиру или в какую-нибудь область, подчиненную Коркире (там же). Больше того, не противоречит союзному договору положение, когда тех, на кого одна сторона нападает, другая защищаети , причем в остальномсоюзмеждунимисоблюдаетсянерушимо .

Юстин, говоря о тех временах, полагает: «Перемирия, заключенные от собственного имени, они предоставляли расторгать своим союзникам, как если бы таким образом совершали они меньшее клятвопреступление, предпочитая оказывать военную помощь союзникам, нежели сами идти открытой войной» (кн. III). Так же точно и в речи об острове Галонезе, находящейся в числе других произведений Демосфена, вопрос ставится о мирном договоре афинян с Филиппом, которым было предусмотрено, что государства Гроций, не включенные в этот мирный договор, останутся свободными; и если кто-нибудь нападет на них, то государствам, включенным в союз, их разрешается защищать. Этот пример приведен намив качестверавноправногодоговора.

XIV. Мы предложим здесь в виде примера неравноправного союзного договора случай, когда один договаривается с другим союзником, чтобы тот не вступал в войну без разрешения первого. Это было предусмотрено в договоре римлян с карфагенянами после второй Пунической войны, как мы упоминали об этом выше; то же было предусмотрено в договоре македонян с римлянами до царя Персея (Ливии, кн. XLII). Выражение «вести войну» может быть отнесено ко всякой войне, как к наступательной, так и к оборонительной; в сомнительных же случаях мы воспользуемся здесь понятием войны в наиболее узком смысле, чтобы не стеснять чрезмерносвободысторон.

XV. К тому же роду относится также и обещание римлян сохранить свободу Карфагену15. Хотя из природы акта и нельзя было сделатьзаключенияонеограниченнойнезависимости

Как следует толковать положениео том, чтоодин народнеможет вестивойну

иначе,какс согласиядругого?

Ословах «Карфагенбудет свободным»

О разъяснении особенностей как личных соглашений,

так и реальных

(ведь право начинать войну и некоторые иные права были ранее утрачены карфагенянами), тем не менее карфагенянам была сохранена некоторая свобода, по крайней мере, настолько, чтобы они не были вынуждены перенести свою столицу в иное место по воле чужой власти. Напрасно, стало быть, римляне делали упор на слово «Карфаген», утверждая, что оно обозначает множество граждан, а не город (это можно допустить в переносном смысле ради свойства,которое болееподходитгражданам,чемгороду).

Ибо в выражении «сохранить свободу», или «автономию», как говорил Аппиан, явно заключалась игра слов.

XVI. 1. Сюда следует еще отнести часто возникающий вопрос о соглашениях личных и реальных. Если соглашение заключено с народом свободным, то нет сомнения в том, что предмет обещания по своей природе имеет реальный характер, поскольку субъект есть нечто постоянное. С другой стороны, если даже республиканское государство превратится в монархию, договор сохраняет свою силу, ибо государство в целом остается даже при смене главы, и, как мы сказали выше, верховнаявласть,осуществляемаяцарем,неперестает быть властью народа. Исключение составляет случай, когда окажется, что цель соглашения свойственна самому государственному устройству, как, например, если договор заключен ради обеспечениясвободывсвободномгосударстве.

2.Если договор заключен с царем, то не следует полагать, что договор тем самым становится личным; ибо, как правильно сказано Педием и Ульпианом, по большей части лицо обозначается

всоглашении не для того, чтобы соглашение стало личным, а для того, чтобы показать, с кем заключено соглашение (L. lure gentium, § Pactum. D. de pactis). Когда добавлено в договоре, что он имеет постоянный характер или же что он заключен по поводу имущества царства или же с царем и с его преемниками, или на определенный срок, то ясно, что такой договор оказывается реальным. Таков, повидимому, был союзный договор римлян с Филиппом, царем македонским 16, ибо когда сын его Персей отказался его соблюдать, то по этому поводу возгорелась война. Но и другие слова, а иногда и самый предмет дают достаточное основание для толкования соглашений.

3.Если же возможно толкование в двояком смысле, то остается полагать, что благоприятствующие соглашения нужно считать реальными, неблагоприятствующие — личными. Договоры, заключенные в целях мира или торговых сношений, имеют характер благоприятствующий. Договоры на случай войны не все имеют неблагоприятствующий характер, как считают некоторые, но «союзы оборонительные» ближе примыкают к благоприятствующим, а «наступательные союзы» приближаются к неблагоприятствующим. К этому необходимо добавить, что в договорах военных предполагается необходимость наличия благоразумия и добросовестности в том, с кем заключается такой договор, так как имеется в виду, чтобы он мог предпринять военные действия не только справедливо, но и благоразумно.

4.Я не отношу сюда то, что, однакоже, обычно предусматривают, а именно — что союзы прекращаются смертью участников, ибо ведь это относится к частным товариществам согласно внутригосударственному праву. Так, отступились от договоровфиденаты17,латиняне18, этруски и сабиняне по

смерти Ромула, Тулла, Анка, Приска и Сервия, но нам невозможно вынести правильное решение о справедливости или несправедливости подобного действия, так как не сохранились тексты договоров (Децио, «Заключения», кн. I, 22). Сходен с этим вопрос у Юстина о том, изменилось ли положение республик, плативших дань мидянам, с изменением правления. Тут нужно иметь в виду, было ли в их договорах предусмотрено покровительство мидян.

Менее всего приемлемы доводы Бодена (кн. V, глава последняя) о том, что договоры не переходят на преемников государей, потому что сила клятвы связывает определенное лицо. Вообще же клятвенное подтверждение обязательства может связывать только лицо, а самое обещание обязывает и наследника.

5. Приводится неверное утверждение, что договоры, скрепленные клятвой, нерушимы, как самый небесный свод. Ибо обычно в достаточной мере действительны самые обещания; клятва же привходит к ним ради наибольшей незыблемости. Римский плебс поклялся консулу II Валерию в том, что он соберется по призыву консула. По его смерти преемником его был А. Квинций Цинциннат. Некоторые же трибуны утверждали, будто народ не связан клятвой. Приведем суждения Ливия (кн. III): «Еще почитание богов не отличалось той небрежностью, которая овладела нынешним веком; никто не приспособлял для себя клятвы и законы толкованием; но всякий сообразовал свои права с ними».

XVII. Конечно, договор, заключенный с царем, сохраняет силу, если даже сам царь или его преемник будут свергнуты подданными с царства. Право на царство остается у царя, как бы он ни утратил власть. Сюда относится следующее место у Лукана о римском сенате:

Никогда не утратит это сословие Прав своих, изменивши местопребывание.

Договор, заключенныйс царем, распространяет сянетцаря, низложенногос царства

XVIII. Напротив, если чужеземный узурпатор подвергнется нападению с согласия законного царя или если угнетатель свободного народа будет подвергнут нападению без получения предварительного законного согласия народа, то тут еще нет никакого нарушения договора.

Дело в том, что такие лица имеют лишь власть, не имея на то права 19. Это и есть то, что говорил Набиду Тит Квинций: «У нас с вами нет ни какой-либо дружбы, ни союза, но союз заключен со справедливым и законным царем лакедемонян — Пелопсом» (Ливии, кн. XXXIV).

XIX. Некогда Хризипп обсуждал вопрос о том, награда, обещанная тому, кто первый достигнет барьера, достанется ли обоим, прибывшим одновременно, или же не достанется никому из них. Очевидно, выражение «первый» двумысленно20, ибо означает или того, кто обгонит всех, или того, кого никто не обгонит. А так как награда за доблесть есть действие благоприятствующее, то правильнее сказать, что соответствующие лица делят награду, хотя Сципион21, Цезарь, Юлиан более великодушно присуждали полные награды тем, кто одновременно взбирались на стены. И такое решение должно вытекать из толкования, основанного как на прямом, так и на переносном значении слов.

Нонена захватившего власть [узурпатора]

Передкем обязывает обещание, данноетому, ктопервый сделаетчтолибо,еслимногие делаюттоже

самое одновременно?

Предположение, которое возникает само собой в случае распространител ьногопонимании смысла слов, когдаэто бывает

XX. 1. Существует еще иного рода способ толкования, а именно — основанный на предположениях, выходящих за пределы прямого значения слов, то есть тех, в которых выражено самое обещание; а такое толкование может быть двояким: или распространительным, или же ограничительным.

Распространительное толкование труднее допустимо, нежели ограничительное (Эверард на темы A ratlone legis ad restrictionem и A ratione legis ad extensionem.). Ибо подобно тому как во всех случаях, чтобы следствие не наступило, достаточно отсутствия одного из условий, поскольку для наступления следствия необходима совокупность всех условий, так и к распространительному толкованию обязательств не следует прибегать неосмотрительно. Здесь оно гораздо затруднительнее, нежели в случае, о котором сказано выше, где слова допускают довольно широкое, хотя и менее общепринятое изъяснение. Ибо, выходя за пределы слов, содержавших обещание, мы ищем предположение, которое должно иметь совершенную достоверность, дабы повлечь за собой обязательство, причем не достаточно только сходное основание, но необходимо тождество оснований. И этого не всегда достаточно, чтобы утверждать, что распространение должно иметь место в силу данного основания, потому что, как мы только что сказали, зачастую побуждением воли на самом деле может служить сознание того, что воля сама по себе есть достаточное основание, даже помимо какого-либо иного основания.

2.Для правильности такого распространения необходимо установить, чтобы основание, под которое подводится случай, исследуемый нами, было причиной единственной и достаточной, побудившей дающего обещание; притом это обещание должно им самим сознаваться во всем своем объеме, ибо иначе самое обещание может оказаться несправедливым и бесполезным. Этот вопрос обыкновенно разбирается риторами под общим названием «о слове и смысле»; они базируются на том, сколь часто мы высказываем одно и то же суждение; но сюда относится и другое правило — «с помощью умозаключения», ибо тут мы, по словам Квинтилиана, из написанного выводим то,

очем прямо не говорится. И мы включаем также сказанное юристами по поводу дел, совершаемых с помощью обмана 22.

3.Например, предположим, что имеется соглашение о том, чтобы не обносить определенного места стенами, и оно было заключено в то время, когда не было еще иных способов укрепить участок 23. Такое место нельзя даже опоясать валом, если несомненно, что единственной причиной воспрещения возводить стены было намерение воспрепятствовать укреплению данного места.

Обычно приводится в пример условие- «если умрет потомок», включаемое в договор тем, кто действительно ожидал потомства. Смысл подобного распоряжения распространяется и на тот случай, если такой потомок не родится, поскольку несомненно, что волеизъявление договаривающегося исходной точкой имело факт отсутствия потомства. Об этом можно найти указание не только у юристов, но и также у Цицерона и Валерия Максима 24 («Об ораторе», кн. кн. I и II; «Брут» и «В защиту Цэцины»).

4.Цицерон приводит такой довод в речи «В защиту Цэцины»: «Так что же? Достаточно ли это было выражено словами? Ничуть. Что же, стало быть, возымело силу? Воля. И если бы было возможно ее знать несмотря на наше молча-