Учебный год 22-23 / Братусь_С.Н._ПРавосубъектность

Советское гражданское право.

Субъекты гражданского права, М., 1984

С.Н. Братусь

Глава 1

ПОНЯТИЕ, ЗНАЧЕНИЕ И ВИДЫ СУБЪЕКТОВ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА

§ 1. Понятие гражданской правосубъектности

В СОВЕТСКОЙ юридической литературе, и в част­ности в литературе по гражданскому праву, понятие правосубъектности не получило единообразного истол­кования. Вне спора находится положение, что право­субъектность неотъемлемо связана с субъектом права (лицом): гражданином или организованным коллекти­вным образованием — учреждением, предприятием, иной организацией как носителем прав и обязанностей. Бесспорно и то, что без субъекта права не может осу­ществляться правовое регулирование общественных отношений, в том числе имущественных и личных не­имущественных отношений^ являющихся предметом гражданского права. Однако имеются различные мнения о соотношении категории правоспособности, с одной стороны, и дееспособности — с другой, а с этими кате­гориями большинство авторов связывают и категорию правосубъектности. Правоспособность — это признанная законом за гражданином или организацией способ­ность иметь права и нести обязанности. Дееспособ­ность— это признанная законом за указанными лицами способность своими действиями создавать для себя права, обязанности, включая обязанность возместить причиненный имущественный вред.

ПРЕЖДЕ чем перейти к изложению и оценке этих взглядов, следует кратко остановиться на социально-экономическом обосновании правосубъектности неза­висимо от ее отраслевой принадлежности (т. е. при­надлежности к той или иной отрасли права). Правиль­ное применение марксистско-ленинской методологии поз­воляет раскрыть те «сущностные» глубинные отношс-

ния, которые объективно требуют в развитом социа­листическом обществе признания отдельной личности и коллективного образования субъектами права. При ,этом имеется в виду, что речь идет, во-первых, о субъ­екте права как обобщенном выражении способности ли­ца иметь права и обязанности вне зависимости от конкретных правоотношений и, во-вторых, о субъекте драва как участнике отдельных конкретных правоотно­шений, определяемых той или иной отраслью права, т. е. о лице (гражданине, организации) как обладателе конкретного права и носителе конкретной обязанности.

Способность иметь права и обязанности (а также быть их носителем в конкретных правоотношениях) от­ражает и определяет позицию индивида или коллектив­ного образования в общественной организации труда, в материальной, политической и культурной жизни об­щества, где существуют государство и право, включая государство и право социалистического общества. Обес­печиваемая объективным правом за индивидом или оп­ределенным образом организованным коллективом ме­ра возможного или должного поведения является не­обходимым условием нормального процесса обществен­ного производства и той системы имущественных, по­литических и иных- общественных отношений, которые складываются на этой основе.

Такова та общая основа, которая придает индиви­дам и организованным коллективам свойство (качест­во) субъектов права или, иными словами, свойство пра­восубъектности.

Способность индивида (организованного коллекти­ва) быть носителем гражданских прав и обязанностей (правоспособность) соотносится с объективным правом, с его отраслью, регулирующей имущественные отноше­ния, т. е. с гражданским правом. Классовая (общена­родная при социализме) воля, объективированная в нормах права, регулирующих имущественные отноше­ния, сочетается с зависимой от нее, но относительно самостоятельной волей индивидов и организованных коллективов, что является необходимым условием нор­мального функционирования и развития господствую­щих в данном обществе производственных отношений. Имущественные отношения, в которые вступают между собой в связи с общественным разделением труда, рас­пределением и обменом товаров индивиды и организо­ванные коллективы, — это волевые отношения, т. е.

_L

субъективная сторона производственных отношений. Нормальное функционирование и воспроизводство иму­щественных отношений, "развивающихся на основе дей­ствующих в рамках зрелого социалистического обще­ства экономических законов, в особенности законов планомерности, стоимости и распределения по труду, немыслимы без индивидуализации носителей (субъек­тов) этих отношений как субъектов права. В зависи­мости от существующих в СССР форм собственности &та индивидуализация находит свое выражение и зак­репление в различных видах субъектов гражданского права.

В ЛИТЕРАТУРЕ по общей теории права, равно как и в работах, в которых освещается понятие субъекта права в отношениях, регулируемых различными отрас­лями права, были высказаны неодинаковые суждения о понятии правосубъектности. Можно определить три основных направления в трактовке этого понятия, если отвлечься от второстепенных различий в оттенках мне­ний.

Первое направление связывает понятие правосубъ­ектности с категориями правоспособности и дееспособ­ности в их неразрывном единстве. «Правосубъектность личности, — пишет Н. В. Витрук, — представляет собой единство ее структурных элементов — правоспособнос­ти и дееспособности»¹. Так как дееспособность — это способность своими действиями создавать для себя пра­ва и обязанности, то отсюда следует вывод, что «пра­восубъектность в конечном счете связана со способно­стью личности осознавать свои поступки, поведение в целом и руководить ими. Именно это свойство личнос­ти (относительно свободная воля) и находит свое вы­ражение в ее правосубъектности»².

На той же позиции стоит С. С. Алексеев, определяя правосубъектность как праводееспособность и указы­вая при этом, что «категории «субъект права» и «пра­восубъектность» совпадают», что правосубъектность — это свойство, «которое по своей природе неотъемлемо от лица»³.*

Согласно второму направлению содержание право­субъектности должно быть расширено. Оно включает в себя не только правоспособность или праводееспо­собность, но и права и обязанности, непосредственно вытекающие из действия советских законов (например, конституционные права граждан). При такой трактов-

ке правосубъектности она отождествляется с понятием статуса советского гражданина⁴.

С. С. Алексеев не приравнивает правосубъектность к статусу гражданина, но, дополняя свое понимание правосубъектности как праводееспособноети, считает правосубъектность компонентом правового статуса, ох­ватывающего основные конституционные (т. е. общие) права и обязанности граждан⁵.

Третье направление в трактовке понятия правосубъ­ектности признает в основном, что праводееспособность образует содержание этого понятия, однако вместе с тем учитывает, что имеются реальные общественные отношения, участниками которых являются правоспо­собные, но недееспособные граждане. Это обширная сфера имущественных отношений, регулируемых со­ветским гражданским правом и некоторыми института­ми тех отраслей советского права, которые связаны с определенными разновидностями имущественных отно-■шений. Отсюда следует вывод, что в гражданском пра­ве правосубъектность и правоспособность — идентич­ные понятия, и для того, чтобы быть субъектом по­давляющего большинства гражданских прав, достаточ­но обладать правоспособностью. Этот вывод был сде­лан автором настоящей главы в 1950 году: «Правоспо­собность и правосубъектность — равнозначные поня­тия», ибо «правоспособность — это право быть субъек­том прав и обязанностей»⁶.

А. В. Венедиктов, признавая, что правосубъектность в гражданском праве, по общему правилу, появляется с момента возникновения правоспособности, т. е., по­скольку речь идет о гражданине, с момента его рожде­ния, пришел к выводу, что правосубъектность в ряде отраслей права включает в себя правоспособность и дееспособность в их неразрывном единстве либо эти два свойства возникают одновременно. Так обстоит де­ло, в частности, в трудовом праве, отчасти в семейном праве, ибо участниками трудовых и брачных правоот­ношений могут быть лишь граждане, достигшие опре­деленного возраста⁷.

С точки зрения общего учения о правосубъектности как категории, относящейся ко всем отраслям права, была отмечена непоследовательность такого различно­го по содержанию понимания правосубъектности, ли­шающего это понятие, по мнению критиков, границ, определенности содержания⁸. В действительности же

10

правосубъектность — это единство право- и дееспособ­ности. Это — праводееспособность⁹.

Существенно отличается от изложенных выше ха­рактеристик правосубъектности позиция Е. А. Флей-шиц. В отличие от большинства авторов, считающих, что во всех отраслях права обязательно присутствует правоспособность у лица, вступающего или могущего вступить в правоотношения, она утверждала, что пра­восубъектность есть признание лица участником пра­воотношений. Однако далеко не всегда, не во всех от­раслях права нужна для этого правоспособность. Она нужна лишь для гражданских правоотношений. Носи­телем же других, негражданских прав и обязанностей лицо является не потому, что оно может становиться их носителем, а потому что приобретает их в силу закона или других оснований¹⁰.

Таким образом, по мнению Е. А. Флейшиц, право­субъектность не обязательно связана с правоспособ­ностью. При этом она признавала категорию правоспо­собности как необходимую предпосылку правооблада-. ния лишь в гражданском праве, отчасти в трудовом праве, поскольку провозглашенное ст. 118 Конституция СССР 1936 года право на труд следует, по ее мнению, рассматривать как предпосылку для правообладания; правоспособности нет в других отраслях советского права, она там не нужна, поскольку субъективные пра­ва возникают (например, в сфере государственного и административного права) непосредственно в силу за-ко'на¹¹.

Основной вопрос, с нашей точки зрения, заключает­ся в следующем. Законодательство не знает термина «правосубъектность». Этот термин появился в научной юридической литературе. Необходимым элементом лю­бого правоотношения являются его участники: лица, субъекты. Равным образом субъектный состав опреде­ляется не только в конкретных правоотношениях, но и в правовых институтах. Бессубъектного правового регулирования не бывает. Следовательно, в указанных случаях термин «правосубъектность» обозначает то же самое, что и «субъект права», лишь слагаемые этого термина («право» и «субъект») поменялись местами. Ясно, что термин «правосубъектность» здесь не явля­ется обозначением нового понятия, отличного от поня­тия «субъект права».

11

Закон, а вслед за ним и многие представители юри­дической науки признают, что в одних случаях доста­точно обладать только правоспособностью для возник­новения и нормального осуществления правосубъект­ности (в этом случае отсутствующая дееспособность дополняется действиями другого лица). Таково поло­жение человека в гражданском праве. В других слу­чаях правосубъектность возникает лишь при наличии право- и дееспособности, т. е. при нераздельности этих общественно-юридических свойств. Такова граждан­ская правосубъектность организаций (юридических лиц). Правосубъектность юридических лиц нельзя от­граничить от тех ее атрибутов, без которых она не мо­жет существовать.

Таким образом, мы вновь возвращаемся к катего­рии правоспособности или праводееспособности. Поэто­му правосубъектность может быть • определена как признанная законом способность лица иметь права и нести обязанности, причем именно как общая способ­ность быть таким лицом¹².

Что же касается участников отдельных правоотно­шений, обладателей конкретных субъективных прав и обязанностей, то необходимо различать случаи, когда для возникновения таких прав и обязанностей необхо­димы юридические факты (действия, события и др.) и случаи, когда субъективные права и обязанности не­посредственно возникают из -закона. В первом случае нельзя обойтись без категории правоспособности или праводееспособности, во втором же возникает вопрос: не излишней ли является категория правоспособности, «работает» ли она? Если она «не работает», практи­чески бесполезна, то тогда Е. А. Флейшиц права. Ка­тегория правоспособности не имеет практического зна­чения там и тогда, .где и когда субъективные права возникают непосредственно в силу закона.

Как правильно отметила вслед за Е. А. Флейшиц А. К- Сергун, «применение в отраслевых науках тези­са общей теории о том, что правоспособность свойст­венна всем субъектам любых отраслей права, явилось своего рода проверкой его практикой. Результаты это­го применения — разрушение исходного понятия право­способности и непригодность к его практическому ис­пользованию...»¹³. Автор имеет в виду непригодность к практическому использованию категории правоспособ­ности в тех отраслях права (например, в гражданском

12

процессуальном праве) или в отдельных их институ­тах, в которых хотя и именуют правоспособность предпосылкой правообладания, но на деле ее выводят (конструируют) как следствие уже существующего об­ладания конкретными субъективными правами, возни­кающими в силу закона, в связи с чем категория пра­воспособности становится излишней, ненужной¹⁴.

Обращаясь к специфике гражданской правосубъект­ности, следует признать, что правосубъектность непос­редственно связана с гражданской правоспособностью и наличие такой правоспособности необходимо и до­статочно для признания гражданина субъектом пра­ва¹⁵. Именно на это обратила внимание Е. А. Флей-шиц, подчеркивая, что на ^основе общей (абстрактной) гражданской правоспособности в связи с предусмотрен­ными законом юридическими фактами возникают кон­кретные субъективные гражданские права. Объясняет­ся такой вывод природой имущественных отношений, регулируемых нормами гражданского права. Эта спе­цифика состоит в том, что имущественные права, свя­занные с использованием товарно-денежной формы, по общему правилу, отделимы от их носителя, передавае­мы, могут приобретаться и отчуждаться действиями других лиц от имени и в интересах правоспособного лица. ,

Не подлежит сомнению, что субъектом гражданско­го права и, следовательно, лицом, обладающим пра­восубъектностью, является ребенок, хотя он и недее­способен. Однако нет сомнения и в том, что коллек­тивные образования (организации) для того, чтобы быть признанными субъектами гражданского права (юридическими лицами), должны обладать и право-, и дееспособностью, возникающими одновременно с воз­никновением юридического лица. Юридическое лицо не может существовать и функционировать без органов, действия которых в рамках устава являются действия-^! ми юридического лица. Через эти органы юридическое лицо приобретает для себя гражданские права и при­нимает гражданские обязанности. Безусловно также и то, что брачная правосубъектность включает в себя одновременно и право-, и дееспособность: эта право­субъектность возникает по достижении определенного возраста. Подобная ситуация и в трудовом праве.

С этим обстоятельством связаны имеющиеся в ли­тературе высказывания, что и в гражданском праве

13

IP 1м

нельзя отождествлять правосубъектность с правоспо­собностью, поскольку приобретение и осуществление прав и обязанностей несовершеннолетним обеспечива­ется при помощи представителей; в гражданском пра­ве правоспособность одного лица дополняется дееспо­собностью его представителя¹⁶. Е. А. Чефрановой де­лается вывод «о наличии трех стадий в процессе ста­новления гражданской правосубъектности в зависимос­ти от возраста»: а) неполной, осуществляемой несамо­стоятельно правосубъектностью малолетних (детей, не достигших 15 лет, имеющих право самостоятельно со­вершать лишь мелкие бытовые сделки, — ст. 14 ГК); б) неполной,, самостоятельно осуществляемой право­субъектности несовершеннолетних (подростков, достиг­ших 15 лет, — ст. 13 ГК); в) полной, самостоятельно" осуществляемой правосубъектности еовершеннолет-них^1Г.

Это утверждение о трех стадиях становления граж­данской правосубъектности требует уточнения. Дело в том, что общей основой этих стадий является право­способность. Дееспособность — в области гражданско­го права — вторичное явление. По существу, это не отрицает и Е. А. Чефранова, поскольку способность иметь права и обязанности возникает с момента рож­дения ребенка¹⁸. Утверждение же, что полная, само­стоятельно осуществляемая гражданская правосубъ­ектность имеется только у совершеннолетних граждан, вытекает из той изложенной выше позиции, что естест­венной предпосылкой человека — субъекта права явля­ется его относительно свободная воля как возможность сознательного выбора определенного поведения¹⁹. Од­нако в имущественных отношениях младенец, облада­ющий правоспособностью,—полноценный субъект гражданского права, хотя он и не может самостоя­тельно, своими действиями приобретать гражданские права и обязанности за исключением случаев, предус­мотренных законом (см. § 1 гл. 2).

Кроме того, и ребенок, и душевнобольной, непос­редственно . пользуясь принадлежащими им на праве личной собственности вещами, потребляя, например, их, тем самым осуществляют своё право собственности без представителя. Дети, не достигшие 15 лет, не толь­ко правоспособны, но и в определенном указанном в законе объеме и дееспособны (имеют право на само­стоятельное совершение ими соответствующих возрас-

14

ту мелких бытовых сделок). Объем дееспособности зна-' чительно возрастает у несовершеннолетних в возрасте от 15 до 18 лет, достигает своего оптимального предела у совершеннолетних.

Я- Р. Веберс отвергает отождествление правосубъ­ектности с правоспособностью (а также с праводееспо-собностыо), однако при этом утверждает, что право­субъектность базируется на правоспособности и дееспо­собности, что они выражают способность гражданина быть субъектом права.

Однако если правоспособность и дееспособность выражают способность быть субъектом права, то тог­да без правоспособности или без праводееспособности нет и субъекта права (т. е. субъекта права как обоб­щенного выражения способности лица иметь допускае­мые законом права и обязанности). Да и сам Я. Р. Ве­берс, по существу, приходит к тому же выводу, считая, что правосубъектность «обозначает субъектный состав в гфавовых институтах и возможность быть как субъек­том права вообще, так и конкретных субъективных прав и обязанностей»²⁰.

Гражданская правоспособность обеспечивает воз­ можность возникновения конкретных субъективных гражданских прав и обязанностей, их преемственность независимо от возраста и психического состояния, за всеми членами социалистического общества, а также за организациями — юридическими лицами в целях сох­ ранения и устойчивости имущественных и связанных с ними личных отношений, развития самостоятельности и инициативы граждан и организаций в удовлетворе­ нии не противоречащих обществу и государству инте­ ресов. ■

ПОНЯТИЕ правоспособности, выработанное в граж­данском законодательстве и в науке гражданского права, было воспринято без достаточных оснований на­укой общей теории права, а вслед за этим и иными отраслевыми правовыми науками как общая катего­рия, характеризующая правовое положение лица (гражданина и организации).

Итак, гражданская правосубъектность (поскольку речь идет о человеке), т. е. признание его субъектом гражданского права, всегда связана с наличием право­способности. В некоторых других отраслях права пра­восубъектность возникает при наступлении одновре­менно право- и дееспособности (например, брачной,

_ш

трудовой). Наконец, тогда, когда субъективные права и обязанности возникают непосредственно в силу зако­на, правосубъектность не нуждается в категории пра­воспособности; дееспособность же в этих случаях не­обходима для того, чтобы лицо своими действиями мог­ло осуществлять принадлежащее ему субъективное право.

Термин «гражданин» обозначает человека, состоя­щего в политико-юридической связи с определенным государством. Гражданство — принадлежность челове­ка к -государству. Советский закон признает граждан­скую правоспособность и тем самым правосубъектность не только за гражданами СССР, но и за иностранца­ми и лицами без гражданства (ст. ст. 122 и 123 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик. В дальнейшем — Основы). Иногда встреча­ется и такое словоупотребление: «правосубъектность личности», или «признание юридической личности за организацией». Понятие личности уже понятия челове­ка, поскольку личностью не рождаются, а ею стано­вятся; личность — это взрослый и психически нормаль­ный человек, формирующийся в процессе и под влия­нием взаимоотношений человека с обществом²¹.

Следует согласиться с авторами, подвергшими кри­тике отождествление правосубъектности с правовым статусом гражданина. Как правильно отметил Я. Р. Ве-берс, такое понимание правосубъектности чрезмерно расширяет ее рамки, вследствие чего она утрачивает качественную определенность. Не следует отождеств­лять правосубъектность, т. е. признание за граждани­ном (организацией) способности быть субъектом права и обязанностей, с правовым статусом, включающим в себя конкретные, установленные законом, равные для всех права и обязанности, а по мнению некоторых ав­торов, и иные субъективные права. Если правоспособ­ность—общая предпосылка правообладания, то нет необходимости включать в нее указанные права и обя­занности, если даже они возникают из закона²².

Определение правоспособности как способности иметь гражданские права и обязанности охватывает права и обязанности, как предусмотренные граждан­ским законодательством (его различными гражданско-правовыми институтами), так и хотя и не предусмот­ренные законом,, но возникающие из действий граждан и организаций в силу общих начал и смысла граждан-

•"16

ского законодательства (ст. 4 Основ и ст. 4 ГК РСФСР).

Что же касается юридических лиц, то в законе нет указаний на то, что все они обладают в равной мере гражданской правоспособностью. Сказано иначе: юри­дическое лицо обладает гражданской правоспособно­стью в соответствии с установленными целями его де­ятельности (ст. 12 Основ). Но и юридические лица, ес­ли отвлечься от конкретных условий и целей их дея­тельности, в равной мере обладают способностью иметь гражданские права и обязанности, хотя круг конкретных субъективных прав, возникающих в про­цессе реализации правоспособности, должен соответст­вовать их специальной правоспособности и, следова­тельно, может быть различным у различных юриди­ческих лиц.

В ЛИТЕРАТУРЕ было высказано мнение, что и правоспособность — это особое субъективное право, ре­ализация которого при наличии допускаемых законом обстоятельств (юридических фактов) порождает кон­кретные субъективные права и обязанности для носи­теля правоспособности²³.

Согласно разделяемому ныне общему мнению, субъ­ективное право — это определенная законом мера доз­воленного (возможного) поведения лица, включающая в себя возможность требовать определенного поведения и от обязанных лиц. Такой определенной мерой возмож­ного поведения является и правоспособность, хотя она вместе с тем и необходимая предпосылка возникающих на ее основе конкретных субъективных прав. Решение проблемы соотношения правоспособности и субъектив­ного права пытались найти путем характеристики дан­ного соотношения как отношения только между лич­ностью и государством. Однако такое решение не со­ответствует гражданскому законодательству. Будучи субъективным правом, правосубъектность защищается законом от любого посягательства на это пра^о. Никто не может быть ограничен в правоспособности или дее­способности иначе как в случае и порядке, предусмот­ренных законом. Сделки, направленные на ограничение правоспособности или дееспособности, недействитель­ны (ст. 12 ГК). Следовательно, и носитель правоспо­собности вправе требовать определенного поведения (воздержания от действий, посягающих на правосубъ­ектность) от обязанных лиц; такими лицами являются

3 Заказ 5280

17

всякий и каждый,, т. е. правоспособность — это абсо­лютное право.

Обычно утверждают, что возникновение субъектив­ного гражданского права, в отличие от гражданской правосубъектности, возможно лишь при наличии опре­деления юридического факта. Однако такое событие, как рождение человека, — это ведь тоже юридический факт, необходимое условие возникновения его (чело­века) гражданской правосубъектности. Необходим целый ряд юридических фактов как условий возникно­вения юридического лица.

Полагаем, что соотношение между гражданской правосубъектностью и субъективными правами состо­ит в том, что правосубъектность (правоспособность)— это субъективное право, порождающее в процессе сво­ей реализации другие, вытекающие из него конкретные субъективные гражданские права и обязанности. От­личие гражданской правосубъектности от порождаемых на ее основе субъективных прав не в том, что она яко­бы не соотносится с поведением других лиц, а в том, что она — обобщенное выражение тех возможностей поведения, которые конкретизируются в дальнейшем в точно определенных отдельных возможностях.

Если гражданская правосубъектность как самосто­ятельная категория имеет значение и ценность лишь в качестве абстрактной, т. е. общей возможности быть носителем гражданских прав и обязанностей, если это — право быть таким носителем, то следует приз­нать неправильным понимание правоспособности как динамически развивающегося явления, защищавшееся в советской цивилистической литературе М. М. Агарко-вым и другими авторами. М. М. Агарков полагал, что правоспособность следует рассматривать не статически, не как общую предпосылку правообладания, а в дви­жении, как конкретную возможность для каждого дан­ного лица стать носителем определенного субъектив­ного права, что «означает возможность иметь опреде­ленные конкретные права и обязанности в зависимости от взаимоотношений с другими лицами»²⁴.

В обоснование теории динамической правоспособ­ности приводились следующие доказательства: не вся­кий может- приобрести вещь в собственность, а лишь тот, кто обладает необходимыми средствами, и лишь при условии согласия на отчуждение вещи со стороны продавца; сдать внаем имущество может лишь его

18