Притязание обязательственно-управомоченного лица
О ВОЗМЕЩЕНИИ ВРЕДА <*>
П. Эртманн
--------------------------------
<*> Печатается по: Oertmann Paul, Der Schadensersatzanspruch des obligatorisch Berechtigten // Festgabe fur Heinrich von Dernburg zum funfzigjahrigen Doktorjubilaum am 4. April 1900. Ueberreicht von der Juristenfakultat der Universitat Berlin. Berlin, Verlag von H.W. Miiller, 1900. 8vo. (Примеч. ред.)
Пауль Эртманн (Paul Ernst Wilhelm Oertmann) (1865 - 1938) - экстраординарный профессор Берлинского университета и ординарный профессор университетов в Эрлангене и Геттингене. Свою исследовательскую деятельность посвятил римскому, германскому гражданскому праву, а также гражданскому процессуальному праву. Широкую известность приобрел благодаря своим комментариям к Германскому гражданскому уложению, а также разработке учения об основании сделки. (Примеч. ред.)
I
Среди множества спорных вопросов, которые уже успели возникнуть со времени создания нового Гражданского уложения <**>, наиболее тяжелым и до сих пор наименее проясненным является вопрос об условиях, при которых лицо, управомоченное только лично, прежде всего на основании обязательства, вправе обратиться к третьему лицу, являющемуся причинителем вреда, с притязанием, возникающим из недозволенных действий <***>.
--------------------------------
<**> Гражданское уложение Германии (Burgerliches Gesetzbuch), далее по тексту - BGB. (Примеч. пер.)
<***> См.: § 823 BGB и сл. (Примеч. пер.)
Именно к третьему лицу, являющемуся причинителем вреда. Ибо общепризнанно, что должник, который не исполняет своей обязанности или виновно делает исполнение невозможным, подвергается ответственности не в соответствии с нормами о недозволенных действиях, а на основании иных положений Обязательственного права в BGB (см. мой Kommentar, Vorbem. vor § 823, Nr. 1ca). Неоднократные возражения v. Liszt'a (см.: Die Grenzgebiete zwischen Privatrecht und Strafrecht, 1889, S. 28; Die Deliktobligationen im System des BGB, 1898, S. 10) касаются только lex ferenda; в отношении же lex lata он явно выразил согласие со сказанным. Иным может быть решение только тогда, когда поведение должника само по себе, независимо от наличия права требования к нему, образует состав недозволенного действия, например когда наниматель присваивает или умышленно уничтожает вверенную ему вещь. Но в этом случае речь идет не о праве требования, а о чужом праве собственности, нарушение которого служит основанием для ответственности.
Вместе с тем, по мнению некоторых ученых, иначе следует рассудить в том случае, когда третье лицо путем воздействия на личность кредитора или должника, на предмет исполнения или каким-либо иным образом умышленно либо по неосторожности прекратит чужое право требования или нанесет ему вред. Так считают такие солидные авторы, как Cosack, Kuhlenbeck, v. Liszt, Meisner и в основном также Stammler <1>. Обоснование этой точки зрения весьма немногословно; в основном решающее значение придается тексту закона, который, по их мнению, относится также к случаям нарушения чужого права требования, поскольку § 823 BGB упоминает: "Или иное право". Так полагают Cosack и Kuhlenbeck. Другие, например Meisner, апеллируют к истории создания BGB, которая, однако, может толковаться и в пользу противоположного вывода, причем с большими основаниями. А вот v. Liszt и, если я его правильно понимаю, Stammler заключают, что право требования - относительное в отношении кредитора и должника - в своем внешнем проявлении пользуется абсолютной защитой; поэтому его принадлежность к кругу прав, защищенных абз. 1 § 823 I BGB, не подлежит, по мнению v. Liszt'а, никаким сомнениям.
--------------------------------
<1> Cosack, Lehrbuch, S. 591, Nr. II, 1; Kuhlenbeck, Von den Pandekten zum BGB, Bd. II, S. 357; Он же. Kommentar zu § 823, Nr. 8; v. Liszt, a.a.O. S. 21; Meisner, Kommentar zu § 823, Nr. 3; Stammler, Das Rechtdes Schuldferhaltnisse in seinen allgem. Lehren, S. 10 - 11.
Между тем эта точка зрения не стала пока господствующей; более того, ей противостоят еще большее число авторов. К таковым я свободно причисляю не приводимых в таком качестве нашими противниками Planck'а и Hachenburg'а <2>. Они говорят только о защите абсолютных прав, но лишь вскользь и не уточняя при этом, что они понимают под абсолютными правами.
--------------------------------
<2> Planck, Kommentar Bd. II, S. 4; Hachenburg, Vortrage, S. 153.
Напротив, отрицают, как правило, весьма решительно, применимость абз. 1 § 823 BGB к нашему случаю Achilles, Endemann, Goldmann-Lilienthal, Jung, Linckelmann, Reumann, Schollmeher <3>; и я сам также присоединился к ним в моем Kommentar (zu § 823, Nr. 3cb). Доказательства приводятся различные. Ссылаются просто на относительное действие прав требования; на якобы отсутствие необходимости в защите; на угрожающую при ином подходе дисгармонию между предписаниями закона о принятии риска и о возмещении вреда (Linckelmann); в конце концов на Мотивы (Motive) и на историю создания BGB. Наименее четко и решительно высказывается Endemann; он делает определенную уступку противникам, в которой он хотя и отвергает (No. 8) возможность включения прав требования в круг прав по абз. 1 § 823 BGB, но еще и заявляет в No. 7 следующее: "Напротив, иначе обстоит дело, если третье лицо непосредственно самостоятельно воздействует на право требования путем уничтожения ценной бумаги на предъявителя, документа о признании долга, расписки. В таком случае потерпевшему не может быть отказано в притязании о возмещении вреда на основании § 823 BGB. И точно так же притязание о возмещении вреда будет принадлежать покупателю, поскольку на него перешел риск повреждения вещи недозволенным действием".
--------------------------------
<3> Achilles zu § 823 No. 2; Endemann, Einfuhrung Aufl- 3 - 4, S. 908; Goldnann-Lilienthal, Das BGB, S. 198 No. 1; Jung, Delikt und Schadensverursachung, 1897, S. 30; Linckelmann, Schadenersatzpflicht aus unerlaubten handlungen, 1898, S. 21; Reumann, Handausgabe des BGB zu § 823, B V2; Schollmeher, Recht dereinzelnen Schuldverhaltnisse, S. 110.
Сомнительно обстоят дела в изданиях BGB, опубликованных Fischer'ом и Henle; в то время как в первом издании высказывались за защиту обязательственных прав, во втором издании высказались против (No. 7), а какой точки зрения придерживается третье издание, трудно сказать (см. No. 8 и 9).
Таково состояние на сегодняшний день спора, к очередной попытке разрешения которого я намереваюсь сейчас приступить. Сразу замечу, что эта попытка не заставила меня признать ошибочность моих прошлых взглядов на этот вопрос, напротив, я лишний раз уверился в них.
II
Мне кажется необходимым сейчас рассмотреть состояние нашего вопроса в прежних правопорядках. Пусть BGB признало "самостоятельный порядок" (selbststandige Ordnung) в праве возмещения вреда (Endemann), но все же установление прежнего состояния права интересно не только само по себе, но особенно ценно для уяснения значения новых норм, т.е. понимания, к чему стремился законодатель при их создании.